Джоанна Линдсей - Пламя сердец

— Он здесь, потому что милорд взял его к себе на службу. Он будет вместе с другими работать на валу.

— Да, у него как раз подходящая фигура для такой работы.

— Это уж точно, — вздохнула Эдреа.

— Я думала, что тебе нравится Бьярни.

— Да это так. — Эдреа покраснела и с улыбкой добавила: — Но если бы этот кельт положил на меня глаз… — Она снова вздохнула. — Правда, с ним выйдет та же загвоздка, что и с Бьярни. Он не говорит по-нашему. И хотя здесь много людей, которые говорят на его языке, я к ним не принадлежу.

Ругаясь, к ним подошла Эда.

— Эдреа, поторопись и помоги Этель накрыть на стол. Вы тут стоите и болтаете, а кто же будет за вас работать? А ты, Кристен, дочисти наконец горох!

Кристен удержала старуху за рукав, прежде чем та отвернулась от них.

— Эда, ты заметила этого кельта?

Эда коротко глянула на Гэлана.

— А как же. С таким ростом он всем бросается в глаза.

— Да, но я думала, что только кельты из Корнуэлла могут быть такими великанами, а ты ведь говорила, что они для Ройса самые заклятые враги.

— Вообще-то это так, но этот не с корнуэлльского побережья. А что касается роста, то везде есть исключения. Сравни-ка лорда Ройса с другими нашими мужчинами, а ведь он настоящий сакс.

— Да, ты, пожалуй, права.

Эда прищурила глаза.

— Я вижу, этот кельт тебя заинтересовал. Только позволь дать тебе совет, милочка, — сию же секунду выброси его из головы. Я не думаю, что милорд будет очень уж доволен.

— Ройс не имеет на меня…

Кристен хотела сказать «никаких прав», но осеклась. Уж что-что, а права на нее у Ройса есть, и ей лучше считаться с тем, что ему нравится, а что нет, если она хочет, чтобы все пока оставалось так, как есть. А что касается ее интереса к кельту, то он интересовал ее совсем не так, как могла предположить Эда. Она хотела лишь увидеть его лицо.

— Я учту твое предупреждение, Эда.

— Ну и хорошо. А теперь принимайся-ка скорее за горох, иначе он не успеет свариться.

Не прошло и нескольких секунд, как у Кристен появилась блестящая мысль. Она нарочно поставила тяжеленный котел с горохом, который она только что очистила от стручков, на самый край стола. Котел тут же угрожающе зашатался, и когда он с оглушительным грохотом упал на пол и горошины рассыпались зеленым ковром по залу и покатились к печке, она смотрела не на то, что натворила, а на незнакомца.

Он, конечно, был не единственный, кто обернулся на шум упавшего котла, но Кристен видела только его.

— Боже мой, милочка! — воскликнула Эда за ее спиной. — Что с тобой? У тебя целый день все из рук валится?

Но Кристен не слышала ни слова. Она смотрела в эти серые глаза, которые никогда в жизни не надеялась больше увидеть. Из горла вырвался сдавленный звук, и его не могла заглушить даже ладонь, которую она сразу же прижала к губам; другой рукой она схватилась за грудь, потому что сердце заколотилось так сильно, что ей стало больно. Этого не может быть! Боже, помоги ей! Зелиг! Живой!

Она вскочила с табуретки с намерением кинуться к нему. Он тоже поднялся со стула, чтобы пойти ей навстречу. Однако оба одновременно опомнились и резко остановились.

Кристен быстро отвернулась и ухватилась руками за крышку стола. Живой! Она закрыла глаза. Действительно живой! Она сделала глубокий вдох, чтобы подавить желание громко закричать, засмеяться и заплакать от радости.

Она не может подойти к нему! Боже, она не может его обнять! Если она это сделает, его запрут вместе с остальными пленниками, а то и убьют. И все же ей казалось, что она умрет от радости.

Наконец она заметила стоявшую рядом и удивленно уставившуюся на нее Эду. От избытка чувств она схватила бедную старуху, подняла ее и закружила, смеясь над ее пронзительными криками. Над этим она могла смеяться, не вызвав подозрений. О Боже! Ее брат жив!

— Послушай, дорогуша, ты что, с ума сошла? Сейчас же отпусти меня!

— Я хотела перед тобой извиниться, — Кристен, сияя, смотрела на Эду, — за то что не прислушивалась к твоим советам. Признаю, что ты очень мудрая женщина, Эда. О Эда, как я тебя люблю!

Кристен снова закружила бедную старуху. Когда же наконец поставила ее на пол, та разразилась такими страшными ругательствами, каких Кристен еще никогда не слышала от нее. Однако Кристен с улыбкой выслушала все это, поспешно собирая горох. Она не решалась взглянуть на брата еще раз.

Зелиг тоже улыбался. Его поиски наконец закончились. Он нашел Кристен, она была жива и невредима и вытворяла глупости, чтобы только сдержать свои чувства и не броситься ему на шею. Он знал ее темперамент. Не раз, когда он возвращался из своих плаваний, она бросалась к нему и обнимала так, что он буквально падал на землю. Чудо, что сейчас ему удалось проявить самообладание. В то же время он понимал, что ее поведение должно послужить для него предостережением. Он не должен подходить к ней, не должен показывать, что знает ее. В течение этих долгих поисков его так часто мучила мысль, что она погибла. Но она была жива. Жива!

— Что ты думаешь по этому поводу? — спросил Ройса Альден, имея в виду в высшей степени странное поведение Кристен, свидетелем которого они были.

— А что мне думать? Она может вытворять самые странные вещи, и меня это больше не удивляет. Впрочем, нет, она довольно часто и сейчас сбивает меня с толку, но я постепенно привыкаю.

— А вообще-то странно, что рассыпанный горох ее так рассмешил.

Ройса позабавил ворчливый тон Альдена. Зелиг, который сидел в нескольких метрах от них, вздрогнул, заметив, что господа наблюдают за Кристен. Он толкнул в ребро своего соседа по столу Селдона.

— О чем они говорят?

— О девушке-викинге.

— Ее тоже здесь держат в плену?

— Да, хотя точнее ее можно было бы назвать личной рабыней лорда Ройса, если ты понимаешь, что я имею в виду. — Селдон ухмыльнулся. — Ему пришлось в полном смысле укрощать эту девицу.

Зелиг закрыл глаза. Его руки сжались под столом в кулаки. Он опасался, что она может погибнуть, но ни разу ему в голову не пришла мысль, что этот сакс может ее обесчестить.

Он медленно открыл глаза, в которых горел мрачный огонь оскорбленного достоинства. Ему придется убить этого саксонского повелителя.

Как только Ройс вошел в комнату, Кристен подошла к нему. Она обвила руками его шею, не прижимая его к себе, ее пальцы играли завитками волос на его затылке.

Он удивленно поднял брови, недоумевая по поводу столь необычно нежного приветствия.

— Альден рассказывал мне, что накануне ты одарила его таким взглядом, который мог бы сразить человека наповал, но не прошло и двух часов, как ты стала ему улыбаться.

— Да, это так. Я расплескала уже всю свою ненависть, до последней капли. — Она засмеялась, увидев, что он наморщил лоб и разглядывает ее недоверчиво. — Я просто вняла твоим предостережениям. Разве это странно?