Джоанна Линдсей - Пламя сердец

— И в постель сакса?

Она довольно ощутимо ударила его в солнечное сплетение, так что он согнулся и у него перехватило дыхание.

— О святой Тор! Кристен! Имей совесть!

— Тогда и ты осторожнее подбирай слова, — сердито предупредила она его, — Я уже взрослая женщина и не обязана давать тебе отчет в своих поступках. И, кроме того, я не сразу оказалась в его постели. — Она вовсе не собиралась рассказывать ему в подробностях все то, что сообщила Торольфу. — Чтобы быть до конца правдивой, я должна признаться, что он оказал мне сопротивление.

— Что!

Зелиг был так ошеломлен, что она засмеялась, хотя была до сих пор еще сердита на него.

— Боже мой, это чистая правда. Я прекрасно видела, что и он хочет меня, но борется с этим желанием. До сих пор ни один мужчина не пытался устоять передо мной.

— Это я и сам знаю. Сколько голов пришлось мне разбить именно потому, что никто не мог устоять перед тобой.

Она хихикнула.

— А этот сакс стойко держался, чтобы не поддаться соблазну. Но чем больше он сопротивлялся, тем сильнее я его хотела. Я намеренно соблазняла его, Зелиг.

Было нелегко признаваться в таких вещах брату, но она не хотела, чтобы он винил во всем Ройса и считал, что это он совратил ее, хотя в действительности все было совсем наоборот.

— Две недели назад мне удалось одержать над ним победу. С тех пор я сплю в его комнате. Оттуда я сейчас и пришла.

— Ты правда его любишь, Крис?

— Мне кажется, да. Во всяком случае, мне нравится все, что бы он ни делал. Я часто злилась на него. Но ненавидеть не могла, даже за то, что он велел заковать меня б цепи. А ты можешь себе представить, как я ценю свободу и ненавижу рабство.

— А он? Как он относится к тебе?

— Не знаю. Он всем объявил, что я нахожусь под его личным покровительством. Он все время дает мне понять, что заботится обо мне. Но мне кажется, что это не больше, чем внимание, которое он уделяет всем остальным рабам и слугам. Хотя, с другой стороны, он не стал меня наказывать, когда я пыталась бежать отсюда. Я знаю тоже, что он неловко чувствовал себя от того, что вынужден был держать меня в цепях. Больше мне нечего сказать, — завершила она свой рассказ.

— И страсть его еще не улеглась?

— Нет, здесь ничего не изменилось.

— Тогда…

— Он женится на другой.

— Да, я помню, ты уже говорила об этом, — сказал он и вдруг взорвался:

— Да нет же, он женится на тебе, вот увидишь!

Она покачала головой:

— Нет, Зелиг. Ведь я его рабыня. Зачем ему жениться на мне, если я и так, по его мнению, принадлежу ему?

Зелиг усмехнулся.

— Наш отец мог бы ему кое-что рассказать по этому поводу.

И в ее глазах сверкнул смех.

— Да, конечно, но отца здесь нет.

— Тогда, может, я мог бы?..

— Только посмей. Ройс ни за что на свете не должен узнать, что ты мой брат.

— Что же ты будешь делать, Крис?

Она подняла подбородок.

— Я буду наслаждаться этим человеком, пока это возможно. Когда он женится, я сбегу отсюда.

— Разве это так просто? Тем более, что ты его любишь!

— А что мне еще остается? Слава Богу, хоть ты здесь и сможешь мне помочь, если я решу бежать. А если ты раньше поможешь удрать отсюда нашим, то делай это немедленно. А потом ты вернешься и вызволишь меня отсюда.

— Согласен.

Она взяла его лицо в свои руки и поцеловала.

— Спасибо, Зелиг. За то, что не ругал меня.

Он прижал ее к себе.

— Как ты уже сама сказала, ты не обязана отчитываться передо мной в своих поступках. Но да поможет тебе Один, если тебе придется объяснять все это нашему отцу!

— О, как несправедливо с твоей стороны напоминать мне об этом сейчас! — воскликнула она.

Он шлепнул ее ниже спины.

— Пойдем, мы слишком долго задержались здесь.

Небо уже светлело.

— Ты прав.

Она подошла к двери, в нерешительности остановилась и еще раз приложила свою руку к его щеке.

— Мне долго еще не придется разговаривать с тобой. И не удивляйся, если я в доме буду делать вид, что не замечаю тебя. Он уже предупредил, чтобы я даже не приближалась к тебе.

Зелиг засмеялся.

— Он, наверное, боится, что я могу тебе что-нибудь сделать, если узнает, что ты кровожадная викингша.

— Какие бы причины у него ни были — гнев его опасен. Поэтому оставь свои шутки и будь осторожен.

Как ни старалась она открыть дверь по возможности тихо, ей это не удалось. Ройс был уже в зале и пинками будил спящих охранников. Увидев ее, он оставил их, а заметив Зелига, входившего вместе с ней в дом, грозно нахмурился.

— Скажем, что мы вышли на улицу подышать свежим воздухом, — быстро прошептала Кристен Зелигу, пока Ройс шел к ним, — и столкнулись случайно в дверях.

— А он поверит?

— Ему ничего другого не остается.

Ройс, однако, вообще не задал ни одного вопроса, когда наконец остановился перед ними. Он просто схватил Кристен за руку и потащил к лестнице. При этом уже на ходу он через плечо бросил Зелигу:

— Стой здесь и не двигайся с места.

Кристен попыталась освободить руку.

— Ты, проклятый сакс! — закричала она, когда ей это не удалось. — Я бы посоветовала тебе найти подходящие отговорки, когда ты будешь объяснять мне, почему ты со мной так обращаешься!

Он ничего не ответил. Втолкнув ее в свою комнату, он запер дверь. Она в ужасе следила за его действиями. Когда же он скрылся, закрыв ее на ключ, она дала волю своему гневу и изо всех сил забарабанила кулаками в дверь.

Ройс знаком приказал Зелигу следовать за ним. Они вышли на улицу, и Ройс закрыл за собой дверь. Зелиг обернулся к нему, и в этот самый момент кулак Ройса нанес ему сокрушительный удар в челюсть, так что Зелиг во весь рост рухнул на землю.

— Я не запрещаю тебе входить в дом, Гэлан, но я запрещаю тебе даже близко подходить к этой женщине. Она принадлежит мне, а я умею охранять то, чем владею.

С этими словами Ройс вернулся в дом. Дверь он оставил открытой. Зелиг мог бы последовать за ним, однако он не стал делать этого. Сидя на земле, он ощупывал свою челюсть и широко улыбался. Он даже не заметил, как эта улыбка переросла в негромкий смех.

Из окна верхнего этажа, откуда хорошо видно было всю площадку перед домом, Кристен наблюдала за всем происходящим. Пока не послышался довольный смех Зелига, руки ее судорожно сжимали оконный переплет. Покачав головой, она наконец отошла от окна с мыслью, что все мужчины в общем-то ужасные создания.

Как только Ройс открыл дверь своей комнаты, в его голову полетело настольное зеркало. За ним последовала серебряная тарелка.

На другом конце комнаты он обнаружил Кристен, которая рылась в его сундуке в поисках вещей, которые она могла бы запустить в него.

— Судя по всему, ты не так уж сердита, иначе ты запустила бы в меня каким-нибудь кинжалом.