Филиппа Грегори - Земля надежды

Она ничего не могла сказать, она была в ужасе. Лицо ее побелело, как ночной чепчик, как ночная рубашка.

— И я тоже это подписала. — Слова ее были еле слышны.

Джон снял с крючка накидку, в которой работал в саду, закутал в нее Эстер, потом повернулся и, опершись на перила террасы, взглянул на сад. Он думал о тех долгих часах, которые проводил его отец, опираясь на те же перила и глядя на деревья, на свою любимую каштановую аллею.

Ночь была добра к саду, деревья стояли красивые, как черное кружево на фоне неба, которое начинало медленно голубеть. Где-то в ветвях редких сливовых деревьев завела свою песню зарянка, и ее назойливо звучащая в ушах, призрачная песенка придавала еще большее очарование общему молчанию. В глубине сада, рядом с озером разочек коротко крякнула утка, потревоженная во сне, и снова стало тихо.

Джон уронил голову на руки, и образ сада исчез из его глаз.

— Когда я умру, все это будет принадлежать ему, Эстер. Он был таким умным и всегда готовым помочь, и я думал, что тоже поступаю очень умно. Теперь моя голова готова расколоться на части, и я знаю, что ты вышла замуж за полного кретина. И не будет больше коллекции Традескантов, которая понесла бы имя моего отца в будущие поколения, ее теперь назовут Эшмоловской [51] Эшмоловский музей искусства и археологии — старейший общедоступный музей в Великобритании. Открылся музей Эшмола в 1683 году. коллекцией, а о нас все позабудут.

На секунду ему показалось, что сейчас она набросится на него с бранью и кулаками, но она отвернулась и начала читать документ при свете уходящей луны. В бледном лунном свете она выглядела совершенно больной от потрясения.

— Я нарушила обещание, данное твоему отцу, — сказала она почти шепотом. — Я сказала ему, что буду беречь твоих детей и редкости. Я потеряла Джонни, а теперь я потеряла и редкости.

Джон покачал головой.

— Ты ничего не потеряла, — страстно выпалил он. — Джонни умер, думая, что короли — блистательные герои, а не приспособленцы-распутники. Он умер потому, что не смог вынести жизни в том новом мире, который эти приспособленцы строили. И это все случилось из-за меня. Ты здесь ни при чем. Я сделал все это по собственному недомыслию. Потому что я думал, что Эшмол умнее, чем я. И поэтому я радовался, что он — мой друг. И поэтому я хотел, чтобы он помог мне с каталогом нашей сокровищницы. А теперь я так жалею, что вместе с сокровищами отца я не унаследовал его осторожности. Потому что я не смог сохранить одно без другого.

— Все еще можно переделать, — сказала она. — Этот… документ. Мы можем сказать, что ты был пьян.

— Придется доказывать гораздо более серьезные вещи, чем нетрезвость. Чтобы этот документ потерял силу, мне придется доказывать, что я был не в себе. А быть идиотом — не то же самое, что быть сумасшедшим.

— Мы можем отрезать печать и подписи и все отрицать…

Он снова покачал головой, какое-то время не отвечая.

— Мы можем попытаться, но закон на его стороне, и он знаком со всеми юристами. Боюсь, что от моего безрассудства нам уже не избавиться. Я подвел тебя, я подвел своего отца.

Он на мгновение задумался.

— У меня нет наследника, — продолжил он с глубоким сожалением. — После меня здесь никого не будет. Впрочем, и ничего больше не будет. Я думал, что имя моего отца, мое имя, имя моего сына будет жить вечно, — с недоумением в голосе продолжал он, глядя на темный сад, думая о богатствах, надежно скрытых в замерзшей почве, в ожидании солнца. — Я думал, что каждый, кто когда-нибудь будет сажать сад, будет знать о нас троих, будет радоваться тому, что мы сделали. Я думал, каждый сад в Англии станет немного ярче и прекраснее благодаря тем растениям, что мы привезли сюда. Я думал, что, пока люди любят свои сады, и деревья, и кусты, и цветы, они будут помнить о нас. Но я выбросил это все своими собственными руками. Работа всей моей жизни, работа моего отца — все это потеряло всякое значение. Все достанется Элиасу Эшмолу, а о нас позабудут.

Эстер шагнула вперед, склонив голову ему на плечо. Тепло ее тела было таким знакомым и успокаивающим. Он обнял ее и тесно прижал к себе.

Слабый ветерок пронесся по саду, и деревья Традескантов — пятьдесят семь новых слив, сорок девять новых яблонь, сорок девять новых груш, двадцать четыре новые вишни зашевелили ветвями в плавном танце. Раскидистые ветви деревьев на каштановой аллее подпрыгнули, их направленные вверх ветки таили на себе спрятанные прелестные пики почек, гордые мощные стволы стояли прямо и неподвижно. В оранжерее, в тепле и безопасности, спали редкие и нежные растения — экзотические, драгоценные растения, которые Традесканты — отец и сын — привозили из своих далеких путешествий, чтобы ими могли восхищаться садовники в Англии.

— Нас забудут, — прошептал Джон.

Эстер отстранилась от него и сорвала с куста ароматный бутон зимостойкого жасмина, одного из первых, когда-либо выращенных в Англии. Еще не раскрывшиеся лепестки нежно белели в желтом лунном свете. Слезы жгли ей щеки, но голос оставался твердым.

— О нет, вас будут помнить, — сказала она. — Я уверена, что все садовники Англии будут вспоминать вас с благодарностью и через сто, и через двести, и даже через триста лет… и в каждом английском парке будет расти хотя бы одно из наших каштановых деревьев… и в каждом саду — хотя бы один из наших цветков.

Корнелиус де Неве (1609–1678) — художник, автор портрета Джона Традесканта-старшего.

Непобедимая Армада — крупный военный флот (130 тяжелых кораблей), созданный и собранный Испанией в 1586–1588 годах для разгрома английского флота во время англо-испанской войны (1587–1604). В результате нескольких кровопролитных боев Непобедимая Армада была сильно потрепана англо-голландским флотом.

Томас Уэнтворт, граф Страффорд (1593–1641) — английский политический деятель; первый министр Карла I, был казнен по обвинению в государственной измене.

Индепенденты — религиозно-политическое движение в Англии XVI–XVII вв., объединявшее множество разных конгрегаций. Они считали, что каждая конгрегация должна быть свободна и независима от другой и от государства. Они решительно выступали против каких-либо обязательных молитв, гимнов или обрядов и предоставляли каждому участнику религиозного собрания право свободной проповеди и толкования Священного Писания.

Библия короля Иакова — перевод Библии на английский язык под патронажем короля Англии Иакова I и выпущенный в 1611 году.

В XV в. утвердилось право парламента прямо объявлять преступными те или иные злоупотребления. При этом издавался специальный акт, утверждаемый королем и получивший название «Билль об опале».