Шарлотта Армстронг - Лучезарно-голубое

– Что? Не он ли клялся, что именно Дик Барти убил его жену!

– Теперь он хочет убедиться в другом, – ответил Джонни, – чтобы пощадить Нэн, чтобы не разбивать ей сердце. Он хочет убедиться, что все эти годы он ошибался.

Копленд в удивлении посмотрел на Джонни и коротко сказал:

– Да, он ошибался. Я никогда не верил, что Дик Барти совершил это убийство. Но как Макколи это себе представляет?

– Я должен все проверить и уже проверил алиби Дика Барти. – Джонни рассказал Копленду о Джордже Раше. – Вся беда заключается в том, – признался Джонни, – что Раш очень сердит на Барти. Это может быть просто злоба. И он не даст показания под присягой. Поэтому его слова мало значат. – Он посмотрел на юриста.

– Они не значат ничего, – ответил тот.

– Поэтому я и не звонил отцу Кляйну. Других данных у меня нет.

– Но мы должны что-то сделать, чтобы не допустить этого брака, – возмутился Копленд. – Скажите Нэн, что он охотится за ее деньгами.

– У нас нет ни малейшего доказательства, – сказал Джонни. – Вы послушайте, как все выглядит со стороны. Барти встречается с вами, потому что у вас дела с его дедом. У вас он знакомится с Нэн и влюбляется в нее. Все очень просто, сплошь и рядом случается. Что мы можем ей сказать? Что-то весьма невнятное. Мы говорим, что Барти спланировал операцию заранее, разнюхал все о Нэн, умудрился познакомиться с ней, потому что знал, что у нее есть деньги. Кроме того, когда мы говорим Нэн, что Барти нужны ее деньги, мы имеем в виду, что сама она ему не нужна. Но Нэн не захочет поверить этому. – Джонни с гнетущей уверенностью знал это.

– Что вы предлагаете? – сердито спросил Копленд.

– Я хотел бы собрать доказательства, – ответил Джонни. – Если Макколи болен и страдает навязчивой идеей, я хочу быть уверен в этом. А если нет, то я хочу, чтобы Барти был осужден за убийство Кристи Макколи, если он совершил его. И, кстати, вытащить отца Нэн из тюрьмы. Всего этого не добиться, если просто разорвать помолвку.

– Да, – ответил Копленд. – Если Барти виновен. Но даже если он не виновен ни в чем, кроме погони за приданым… признаюсь вам, мне не нравится этот брак.

– Если Барти убийца и я смогу это доказать, то свадьба не состоится, – сказал Джонни. – Я думаю, я смогу кое-что разузнать. Пока есть время. Я уже занимался подобными расследованиями раньше, правда, не по-настоящему.

– Вы думаете, что сможете раскопать что-нибудь?

– Макколи хочет, чтобы я попытался.

– Давайте поговорим с Макколи.

– Хорошо. Я отвезу вас, но сначала позвоню отцу Кляйну.

Когда Джонни наконец дозвонился, отец Кляйн сообщил ему ужасную новость: «Макколи в больнице. Он повредился в рассудке».

Джонни застыл.

– Что же я должен делать? Я обещал подождать его разрешения, но решение следует принять как можно скорее.

– Макколи не хочет ничего рассказывать девушке.

– Что?!

– Это было последнее, что он сказал мне, еще находясь в здравом уме. Он понимает, что обвинял Дика Барти без всяких доказательств. А это неправильно.

– Но послушайте меня! – И Джонни начал рассказывать священнику о деньгах. Но отец Кляйн был не тот человек, который понимает в деньгах. Он перебил его:

– Макколи сказал, что до тех пор, пока не будет доказательств, которые примет суд…

– Он, наверное, не в своем уме, – резко сказал Джонни. – Он что хочет, чтобы суд признал Барти виновным?

– Да, но он понимает…

– Послушайте, сэр. Вы говорите, что он не в себе?

– Человек пытается поверить в то, чему не верит, – сурово ответил священник.

– Я должен что-то делать! – воскликнул Джонни. – Скажите, что мне делать?

Минуту помолчав, священник ответил:

– Вам нравится эта девушка, его дочь? Это о ее благополучии вы заботитесь всем сердцем?

– Да, да. – Голос Джонни задрожал от дурного предчувствия.

– Я так и подумал. Вот что я вам скажу. Если вы лично будете уверены в том, что Дик Барти убийца, то считайте себя свободным от данного вами обещания. Возьмите на себя ответственность в принятии решения.

– Я? – воскликнул Джонни.

– Мистер Копленд мог бы помочь вам. Но я думаю, что покойная леди – тетя девушки – возложила эту ответственность на вас.

– Я… я сделаю все, что смогу, – Джонни задохнулся от волнения.

Он повесил трубку. Копленд, слушавший разговор по параллельному телефону, с сочувствием произнес:

– Я помогу вам рассказать ей.

Но Джонни сердито ответил:

– Вы слышали? Макколи потерял рассудок.

– Слышал. Очень печально.

– Вы слышали мнение отца Кляйна. Хотя вчера он считал, что мы должны сказать ей обо всем. Как долго Макколи может находиться в своем теперешнем состоянии? Мы не знаем, – сказал Джонни. – Слишком большая часть нашей теории основывается на честности Макколи. Если бы не он, разве пришло бы нам в голову, что Барти читал письмо? Или замыслил познакомиться с Нэн? Или что-нибудь другое?

– Почему бы вам пока не разузнать кое-что? – спросил Копленд. – Я полагаю, что не стоит спешить расстраивать Нэн.

Джонни купил себе два бутерброда и небольшой пакет молока. Потом он поехал в парк и там, сидя на скамейке, съел полтора бутерброда, а остатки скормил птицам. Он старался ни о чем не думать. В конце концов ему в голову пришло ясное и трезвое решение, и теперь он точно знал, что будет делать.

Он направился к Родерику Граймсу, в его отделанную штукатуркой крепость с толстыми стенами.

– Я натолкнулся на старое дело об убийстве, – сказал Джонни Граймсу, – которое я, по своим собственным соображениям, собираюсь расследовать. Я не прошу, чтобы вы проявляли к нему интерес, но не могли бы вы оказать мне одну услугу? Если кто-нибудь вас спросит об этом деле, скажите ему, что я работаю для вас.

Родерик Граймс взял Джонни за отворот пиджака.

– Заходи сюда. Если ты думаешь ограничиться этой информацией… Садись и расскажи поподробнее.

Джонни сел.

– Вы не сможете все это использовать, – предупредил он Граймса. – Даже говорить об этом. Вам придется дать мне слово. Решение о том, говорить или нет, должно принадлежать мне.

«Мне…» – эхом отозвалось в сердце.

– Принимается.

И Джонни рассказал ему все.

– Ты прав, – изрек Граймс, выслушав его. – Возможно и даже вероятно, что этот Макколи слегка помешан. Виновный в преступлении человек создал фантазию, чтобы избавиться от бремени вины. Либо для того, чтобы видеть себя благородным мучеником, либо потому, что это делает наказание, в котором он отчаянно нуждается, более жестоким.

Джонни огорченно кивнул.

– С другой стороны, твой Дик Барти – та еще штучка. Как говорит Джордж Раш: «Увертливый парень».

– Да, – печально согласился Джонни.

– Я поддержу тебя, – сказал Граймс. – Я даже… Нет. Я хотел сказать, что я мог бы даже приехать и использовать силу своего авторитета. Но нет, я передумал. И знаешь почему?