Барбара Картленд - Любовный узел

Наступила тишина.

Затем лорд Брэнстон, кряхтя повернувшись на бок, ответил:

— Ты права, Люси. Утром я поговорю с Линдбруком, но сейчас мне очень хочется спать.

Он закрыл глаза, а Люси, прежде чем задуть свечи, бросила быстрый взгляд на свое отражение в зеркале.

Она была как никогда довольна собой. Ей удалось с помощью хитрости избавиться от этой надоедливой девчонки. В то же время Люси была абсолютно уверена, что в Линде ей теперь постоянно будут рады. И отныне ей не придется всевозможными уловками, интригами и мольбами получать приглашения.

Ей были известны чувства, которые герцог испытывал к ней, поэтому, когда она увидела, как он зашел в спальню Анастасии, ее обуяла слепая ревность, незнакомая прежде.

Если бы она могла, то убила бы его за то, что он так поступил с ней. Ведь он прекрасно знал, что она должна была прийти к нему, как только заснет ее муж.

С другой стороны, теперь у нее появилась возможность чаще и дольше гостить в Линде. Когда Катрина выйдет замуж, потому что герцог не сможет уклониться от своего долга чести, она тут же даст ему это понять. Он умный человек и должен догадаться, что сейчас им гораздо легче будет встречаться. Им представятся сотни, если не тысячи удобных случаев быть наедине. На них не упадет ни тени подозрения, и все сочтут, что она всего лишь любящая тетушка его жены.

«Лучше и быть не может, — подумала Люси. — И тогда уж точно все закончится для этой разряженной змеи — графини Калвертон!»

Люси чувствовала, что Анастасия была коварной женщиной. От нее не ускользнуло, как та взглянула на герцога, прощаясь с ним перед сном.

Однако Люси не считала ее своей соперницей до тех пор, пока не увидела, как герцог вошел в ее спальню.

Если бы она только могла придушить Анастасию, то сделала бы это без колебаний.

Обнаружив герцога в комнате Катрины, она догадалась, что там он прятался от графа. Тем не менее своим проницательным взглядом Люси заметила, что его одежда не была в беспорядке. Герцог не был похож на человека, наспех натянувшего па себя свой костюм в тот момент, когда граф неожиданно постучался в дверь. Шелковый шарф, обмотанный вокруг его шеи, также оставался непомятым.

Люси поняла, что Анастасия не смогла затащить его в свою постель. Внезапно она ощутила, что от былой ярости не осталось и следа. Ее замысел показался ей лучиком света во тьме.

Катрина была молодой, невинной и, по мнению Люси, наивной. Если бы она вышла замуж за герцога, то ее тетушка могла бы занять надежное место в его жизни.

Устраиваясь поудобнее в кровати, Люси не сомневалась, что ее супруг уже видит сны.

Лежа в темноте, она восторженно мечтала о званых вечерах, которые герцог по ее просьбе станет устраивать в Линде. И безусловно, она будет там самой важной персоной.

Даже если среди приглашенных окажется принц Уэльский, то все равно главенствующая роль будет отводиться ей.

Являясь тетушкой жены герцога, она станет занимать куда более высокое положение в обществе, нежели сейчас.

Наконец Люси решила расслабиться и попыталась заснуть, чтобы на следующий день выглядеть красивой. При этом она не переставала себе твердить, что все идет замечательно и что чем скорее герцог и Катрина поженятся, тем будет лучше.

Этот брак принесет пользу всем, и особенно ей, Люси.

Герцог понял, что заснуть ему все-таки не удастся. Стоя возле окна, но не замечая прелести ночи, он размышлял над тем, каким способом можно было бы выбраться из западни, в которую его заманила Анастасия. Все закончилось несколько иначе, чем того хотелось бы ей или как того ожидал он сам.

Видя решимость в глазах Люси, он понимал, что она будет оказывать давление на лорда Брэнстона, который, в свою очередь, потребует, чтобы он женился на Катрине, считая это единственным выходом из создавшегося положения.

Он оправдывал Люси: у нее были все основания настаивать на свадьбе, поскольку лишь тогда можно уберечься от слухов о проникновении ночью мужчины в спальню молодой незамужней девушки.

Общество отнеслось бы к Катрине благосклонно лишь после свадьбы.

И все же он надеялся, что никто не узнает о случившемся, хотя, с другой стороны, давно уже сделал для себя вывод, что женщины не умеют хранить секреты.

Особенно если речь шла о нем самом и другой женщине, пусть даже и очень юной.

«Они проболтаются, конечно, проболтаются», — подумал он.

Однако его не столько волновали чувства Катрины, сколько свои собственные.

Он так долго избегал женитьбы, несмотря на нажим со стороны своей бабушки и других пожилых родственников, знавших толк в столь деликатном деле.

И сейчас у него не было ни малейшего желания, как он ни старался настроить себя, жениться на молоденькой девушке, которой ни разу не видел до сегодняшнего вечера.

Она была настолько юной, что вряд ли их интересы могли совпадать.

Виною всему была Анастасия, снова принявшаяся за свои старые уловки, чтобы причинить ему боль.

«Я бы с удовольствием удавил ее», — подумал он, вспомнив, сколько страдал из-за нее в прошлом.

Теперь же, когда жизнь дарила ему только радости, она вновь накликала беду на его голову, подобно злой колдунье из сказки.

Ему с трудом верилось в происшедшее.

«Как я мог когда-то так увлечься ею?» — спрашивал он себя, цинично осознавая, что рано или поздно каждому мужчине приходится задавать себе подобный вопрос, и он не исключение.

«Я постараюсь все-таки образумить Брэнстона», — подумал он, наконец-то улегшись в постель.

Он знал, что Люси станет склонять мужа в другую сторону, поэтому у него было мало шансов поступить иначе, нежели так, как «подобает настоящему джентльмену», по словам графа.

На следующее утро герцог не находил себе места от ярости.

Его слуги уже знали, что порой в дурном настроении он бывал леденяще спокоен.

Но на этот раз он бросал вокруг гневные взгляды, а каждое произносимое слово звучало, как удар хлыстом.

Как только он спустился вниз к завтраку, ему доложили, что граф Калвертон уехал рано утром, принеся тысячу извинений и позаимствовав экипаж с лошадьми.

Это означало, что Анастасия в настоящее время одна.

Герцог задумался над тем, каким способом можно было бы избавиться от нее. Встав из-за стола еще до того, как появилось большинство гостивших джентльменов, он отправился в свой кабинет, где его и застал лорд Брэнстон.

— Мне нужно поговорить с вами, Линдбрук, сейчас подходящий для этого момент?

— Думаю, да, — сухо ответил герцог, поднявшись из-за письменного стола, за которым просматривал письма, уже распечатанные секретарем.

Пройдя через всю комнату, он указал на удобное кресло с высокой спинкой, а сам сел напротив.

Ом заметил, что лорд Брэнстон чувствовал некоторое смущение, несмотря на то что, сделав блистательную карьеру государственного деятеля, долгое время находился при королевском дворе.