Барбара Картленд - Беглянка

Ах, как она любила мифы о богах и богинях, о неведомых животных, обитающих в чужеземных краях, и больше всего — историю о троянском коне!

«Как бы мне хотелось, чтобы кто-нибудь вроде Париса пришел и украл меня сегодня же ночью! Если бы я была мужчиной, то могла бы просто исчезнуть и путешествовать, как Одиссей или Ясон и его аргонавты. Но что может женщина? Леди не может просто уйти, как и когда ей вздумается».

Внезапно перед лицом Верены возник образ матери, и ее нежный голос стал рассказывать историю отважной Флоренс Найтингейл [4] Флоренс Найтингейл (1820–1910) — сестра милосердия и общественный деятель Великобритании. , которая рискнула всем, чтобы помочь людям в полевом госпитале в Скутари во время ужасной Крымской войны.

«И ее репутация не пострадала, — напомнила себе Верена. — А значит, вполне возможно, что я тоже могу путешествовать по свету сама!»

Утешившись воспоминанием о матери, девушка остановила взгляд на картине, висевшей на стене рядом с туалетным столиком.

То было простое изображение кораблей, стоявших в порту гавани Пул-Харбор, и высокого голубого неба над ними, полного мечтаний, которые только предстояло осуществить.

«Что бы сделала на моем месте мама? — прошептала про себя Верена. — Она бы ни за что не позволила принудить себя к союзу без любви. Она скорее предпочла бы сбежать, чем согласилась жить в аду на земле…»

Мать как будто говорила с Вереной, пока та размышляла над будущим — девушка никогда не осмелилась бы развивать подобные мысли, если бы ее не направлял кто-то свыше. Это противоречило ее покладистому характеру.

«У меня нет выбора, я должна покинуть это место. Я с радостью пойду на риск, если это принесет мне счастье, по которому я томлюсь, да и неведомое должно быть лучше, чем брак против воли с мужчиной, которого я буду презирать».

Верена поднялась с кровати, вытерла слезы и подошла к картине, изображавшей Пул-Харбор. Казалось, будто эти ясные голубые небеса зовут ее!

Она всегда любила море. У отца была яхта, пришвартованная как раз в этой гавани, и при жизни жены он часто вывозил дочь на морские прогулки.

Девушка с теплотой вспоминала, как в шестнадцать лет плыла во Францию, направляясь в школу для благородных девиц в Париже. Это было через год после смерти мамы, и Верене не хотелось ехать, но, оказавшись на палубе и почувствовав, как гудят под ногами двигатели нового парохода, а в волосах играет морской бриз, она почувствовала себя счастливой как никогда.

«Решено, я поеду в Пул и сяду на корабль до Франции или Испании, или даже Греции!»

Эта мысль вдохнула в Верену решимость.

«В кои-то веки я не буду покорной дочерью. Но мне нужно уехать до выходных. Иначе моя судьба будет решена».

Остаток ночи Верена не могла уснуть от волнения, обдумывая план побега. Перед ее мысленным взором проносились всевозможные ситуации, надежды и страхи.

«Но я буду храброй, я должна довести дело до конца, — твердо поклялась себе девушка. — Ах, мама, укажи мне путь! Я никогда не нуждалась в тебе так, как сейчас».

Следующим утром Верена проснулась изнуренной, но проникшейся чувством спокойной целеустремленности.

— Как миледи себя чувствует этим утром? — спросила Виолетта, раздвигая тяжелые занавеси и впуская в комнату яркий солнечный свет. Утро было ясным и обещало теплую погоду.

— Хорошо, очень хорошо, — ответила Верена с таинственной улыбкой на губах.

— Говорят, у нас на выходных будет важный гость, миледи. Нам велели все подготовить для небольшой группы охотников. Как хорошо, что его светлость снова начал выезжать на природу!

— Да, Виолетта, хорошо, — осторожно сказала Верена. Она понимала, что должна вести себя как можно естественнее, чтобы не вызвать подозрений. — А где же мой чай?

Горничная поспешно внесла серебряный поднос, уставленный изысканнейшим тонкостенным фарфором.

— Его светлость и ее светлость уже внизу, миледи. Вы к ним присоединитесь?

— Вскоре. Можешь идти, Виолетта.

Минут пятнадцать спустя Верена глубоко вздохнула и ступила на центральную лестницу. Хотя в голове по-прежнему роились мысли о решении, принятом вчера вечером, девушка была спокойна.

Дом уже гудел от суеты слуг, готовящихся к выходным.

Верена открыла дверь в столовую и была встречена испытующими взглядами графини и отца.

— Надеюсь, ты хорошо спала и у тебя было время пересмотреть вспыльчивую реакцию, имевшую место вчера вечером? — поинтересовалась графиня, намазывая мед на ломтик хлеба.

Верена не ответила, просто взяла с подноса кеджери [5] Кеджери — жаркое из риса, рыбы и пряного порошка карри. .

Мачеха продолжила:

— Жду не дождусь, когда начну планировать свадьбу…

У девушки холодок пробежал по спине. Мачеха говорила так, будто все устроено и ее уже пообещали герцогу.

Эта мысль придала девушке еще больше решимости осуществить свой план, не мешкая.

— Но я думала, герцог приезжает, чтобы посмотреть, подхожу ли я ему? — уточнила Верена. — Быть может, я ему не понравлюсь.

— Конечно, понравишься, ведь ты моя дочь, — резко возразил граф. — У него остались о тебе вполне приятные впечатления с прошлого визита.

Сказав это, отец Верены продолжил очищать яйцо. Девушка вопросительно на него посмотрела.

— Значит, я действительно встречалась с герцогом раньше?

— Дорогая, ты ведь не могла забыть, что знакомилась с герцогом Делкеннетом? — продолжил граф, не поднимая глаз от яйца. — Он приезжал сюда в позапрошлом году, чтобы обсудить некоторые дела. Ему хотелось поохотиться, но у меня тогда было неподходящее настроение.

Образ неприветливого мужчины сорока с лишним лет внезапно возник перед Вереной, заставив содрогнуться. Она с ужасом вспомнила его злое лицо и крошечные черные глазки, похожие на ссохшиеся изюминки; и как он ворчал, что ему недостает спортивных развлечений.

— Жена герцога умерла в прошлом году, — добавила графиня, — и теперь, когда траур закончился, он желает жениться во второй раз. К сожалению, предыдущий союз не оставил ему потомков, и он хочет детей как можно скорее. Твой отпрыск унаследует значительное состояние, не говоря уж об обширных земельных владениях в Шотландии. Мне хочется поскорее стать сводной бабушкой.

«Сегодня вечером, — в отчаянии подумала Верена. — Я должна совершить побег не позднее, чем сегодня вечером!»

Попросив разрешения уйти из-за стола, Верена тихонько выскользнула из дома в конюшню. Спешно пересекая двор, она была настроена как никогда решительно, но ей нужна была помощь.

Проходя мимо жилища Баркера, Верена заметила, что дверь заколочена, а внутри несколько рабочих сбивают штукатурку.