Барбара Картленд - Мой ангел-хранитель

Девочка решила, что это будет корабль!

Она вскрикнула, радуясь, что очутилась в море и что Жако их корабль понравился. Жако был куклой Мейвис, с которой она не расставалась последние два года — тряпичный клоун порядком потерял форму и цвет оттого, что постоянно находился в детских руках. Тем не менее он по-прежнему оставался любимой игрушкой Мейвис, и девочка никогда не теряла его из виду.

«Если Жако одобряет кровать, — подумала Мариетта, — Мейвис, несомненно, будет сладко в ней спать».

Вот это было действительно важно.

Найти кровать для Руперта оказалось сложнее. Наконец они отыскали подходящую в комнате на другой стороне коридора, не слишком далеко от спален девочек.

Кровать была явно мужской, сделана из дуба и украшена резными белками и птицами. Руперт был доволен ею так же, как Мейвис своей.

Потом дети принялись разыскивать хоть какую-нибудь мебель для своих спален. Месье Бове уже рассказал им, что революционеры и воры вынесли все, что только можно было сдвинуть с места.

Они нашли два тяжелых комода и при помощи людей снизу затащили один в комнату Мариетты, а второй к Руперту.

Со стульями оказалось сложнее. Однако после приезда маркиза месье Бове нашел время и починил ножки у двух стульев, которые для воров оказались недостаточно хороши.

— Не знаю, как быть с коврами, мадемуазель, — сказал он, когда они осматривали комнату.

— Быть может, мы найдем что-то на чердаке, — предположила Мариетта. — Сейчас это не важно, потому что на улице тепло, но зимой пол будет слишком холодным для босых детских ног.

Месье Бове отметил, что девушка очень просто относится к неудобствам замка, и пообещал поискать в других комнатах еще какую-нибудь мебель, которая пригодилась бы детям.

Ему действительно удалось найти столик, который вполне мог сойти за туалетный, а также зеркало с большой трещиной, которое он закрепил на стене.

Мариетта выбралась из кровати; в окна лился солнечный свет.

Девушка подумала, что надо найти швею, которая сшила бы шторы для ее комнаты, а также для спален брата и сестры.

Мариетта не хотела, чтобы они просыпались слишком рано.

Солнечный свет был не единственной проблемой. Поскольку рамы окон растрескались, девушка подумала, что в сильный ветер или мороз может быть очень холодно, и твердо решила найти какие-нибудь шторы.

Мариетта оделась, хотя было еще очень рано, и зашла в комнату к Мейвис.

Девочка спала и выглядела очень милой с рассыпавшимися по подушке светлыми локонами. Темные ресницы почти касались бело-розовых щечек; рядом сидел верный Жако.

Пока Мариетта стояла, разглядывая их, Мейвис проснулась, вскрикнула от радости при виде сестры и протянула к ней руки.

Мариетта поцеловала ее и сказала:

— Раз уж ты проснулась, вставай, пойдем вниз, посмотрим, готов ли для нас завтрак.

— Я всю ночь спала на большом корабле, — сказала Мейвис. — Мы с Жако все плавали и плавали вокруг света.

— Что ж, хорошо, что вы вернулись, — заметила Мариетта, — и я думаю, что Жако так же голоден, как и ты.

Она помогла Мейвис одеться, и, взявшись за руки, они вышли из комнаты в широкий коридор.

Он был совершенно пуст, за исключением одного серебряного бра, да и то треснувшего, когда воры пытались отодрать его от стены при помощи какого-то острого инструмента. Оно не позволило вынести себя из замка.

Мариетта открыла дверь в комнату Руперта и увидела, что брат уже одет и выглядывает из окна.

— Я так и знала, что ты рано встанешь! — воскликнула девушка. — На что ты смотришь?

— На газоне дерутся два голубя, — ответил Руперт, — и мне стало интересно, кто победит.

— Спускайся завтракать, — предложила Мариетта, — а потом пойдем в сад и осмотрим то, что не успели вчера.

— Жако это понравится, — сказала Мейвис, когда они спускались по широкой лестнице.

Вечером они ужинали в комнате, которая находилась рядом со столовой, но была значительно меньше. Мариетта подумала, что в хорошие для замка времена это, наверное, была комната для завтраков.

В ней имелся грубо сколоченный стол, но всего один стул, и слуга, которого нанял месье Бове, принес доски, чтобы дети могли сесть.

— Нам придется купить несколько стульев, — решила Мариетта, — если в замке их больше не осталось.

Месье Мало, нанятый слуга, вошел в комнату, улыбаясь.

— Доброе утро, мадемуазели и месье, — весело поприветствовал он детей. — Я так и думал, что вы захотите позавтракать пораньше, и моя жена уже все для вас приготовила.

Он принес их завтрак в комнату.

Дети так проголодались, что только Мариетта заметила треснутые чашки, не подходящие к тарелкам, и выщербленные края у блюда с яйцами.

Зато яйца были свежими, а кофе с молоком, которым порадовали Мариетту и Руперта, — теплым и приятным.

После завтрака Мариетта решила зайти в кухню и встретиться с мадам Мало, поварихой.

Вчера девушка не заглядывала в кухню, хотя месье Бове и объяснил, как туда пройти. Мариетта с детьми пошли по извилистому коридорчику.

Как она и ожидала, кухня оказалась очень просторной.

«Должно быть, — подумала девушка, — ее трудно содержать в чистоте».

Мадам Мало, приятная женщина средних лет, стояла за огромным кухонным столом, который, видимо, тоже оказался слишком большим, чтобы воры смогли его вынести.

Она была рада детям и обменялась со всеми рукопожатиями. Мариетта заметила в кухне еще одну женщину, которая разговаривала с мадам Мало до их прихода.

Мариетта с любопытством взглянула на нее, и мадам Мало представила:

— Это мадам Коллин, мадемуазель, она пришла из поселка за помощью, так как сильно обожгла руку.

— Ах, как жаль! — воскликнула Мариетта.

Мадам Коллин, маленькая женщина с тонкими морщинками на лице, протянула левую руку с огромным волдырем.

— Я как раз собиралась, — сказала мадам Мало, — намазать ей руку маслом.

— Я знаю лучшее средство, — сказала Мариетта. — У меня есть то, что действительно поможет. Ничего не делайте, пока я не вернусь.

Не дожидаясь ответа, Мариетта побежала из кухни по коридору к себе в спальню.

Когда она ушла, Руперт заговорил высоким голосом:

— У моей сестры всегда есть средства от любого повреждения. Она готовит их из трав, которые растут в саду, как раньше делала наша мама.

Мальчик говорил по-французски медленно и неуверенно, но женщины его понимали.

— Я слышала о людях, которые лечат травами, — сказала мадам Мало, — но сама никогда не пробовала.

— Я использую травы, когда готовлю, — добавила мадам Коллин, — и некоторые очень хороши на вкус. Что бы мы делали, например, без кресс-салата?

Женщины говорили о кулинарии, когда Мариетта вернулась, неся в руках маленькую баночку.

— К счастью, я привезла немного мази с собой, — запыхавшись, сказала она. — Я всегда держу ее наготове на случай, если дети упадут и поранятся. Увидите, она снимет боль от ожога почти мгновенно.