Барбара Картленд - Терпеливый жених

Впрочем, этот вопрос его уже давно перестал волновать.

Юноша устремил взгляд в сторону викария, который тут же начал торжественную службу.

Старый человек постоянно запинался; очевидно, он нервничал в присутствии лорда Фрезера.

Тот же хоть и не произносил ни слова, но всем своим видом демонстрировал, кто здесь хозяин.

Вскоре наступил момент, когда жених и невеста по традиции обмениваются кольцами, и граф достал заранее приготовленное кольцо своей матери.

Менее всего ему хотелось дарить дочери лорда то, что принадлежало единственной любимой им женщине.

Однако другого выхода не было. За неимением возможности купить кольцо специально для этого случая, приходилось теперь расставаться с дорогой его сердцу памятью о матери.

Граф посмотрел на кольцо в смутном подозрении, что оно может оказаться слишком маленьким для толстых пальцев невесты.

Почему-то юноша заранее решил, что дочь лорда Фрезера должна во всем походить на своего отца, включая не только характер, но и конституцию.

Викарий благословил кольцо и протянул его графу.

В этот момент невеста впервые за всю церемонию пошевелилась, очевидно, высвобождая из-под белых, струящихся складок левую руку.

Только тут граф заметил, что девушка напряжена, словно струна: вытянутая вперед рука дрожала так сильно, что казалось, ее обладательница сейчас упадет в обморок.

Кое-как ему удалось надеть кольцо на один из туго затянутых в перчатку пальцев.

Оно оказалось впору, и девушка тут же отдернула руку.

Наступило время торжественных клятв, и граф обратил внимание на невероятно тихий голос своей невесты.

Поразмышляв о возможных причинах, он пришел к выводу, что девушка, видимо, страдает застенчивостью.

Но отчего так дрожала ее рука? Не от страха ли? Граф терялся в догадках.

Молодые люди опустились на колени, и старый викарий благословил их на долгий и счастливый брак.

И вот настал момент поставить свою подпись в брачном свидетельстве.

Обычно это происходило в ризнице, но сегодняшнее бракосочетание явно не вмещалось в узкие рамки традиций.

Брачная грамота уже лежала раскрытой на передней скамье, куда лорд довольно бесцеремонно подтащил за руку свою дочь.

Викарий торжественно вручил гусиное перо графу и подождал, пока тот подпишет документ.

Наступила очередь невесты. Когда то же самое проделала и она, граф устремил на нее полный ожидания взгляд: обычно в этот момент девушка откидывала с лица густую вуаль в знак того, что отныне принадлежит мужу.

Дочь лорда Фрезера даже не пошевельнулась.

Тогда граф задал себе безмолвный вопрос: а может быть, это он должен помочь открыть ей лицо?..

Пока юноша решал, что ему делать в сложившейся ситуации, лорд нарушил церковную тишину своим громким, властным голосом:

— Я подумал, что всякие торжества в Уоттон-Холле могут показаться сегодня излишними, и поэтому приказал доставить вещи Анселлы прямо в Рейнбернский замок. Должно быть, они уже там. Вы тоже можете незамедлительно отправляться к себе домой, коляска ждет вас у ворот церкви.

В ответ на эти слова граф удивленно промолчал. Да и что мог он ответить человеку, которого нисколько не заботило мнение других?

В глубине души юноша испытал облегчение: не нужно ехать в Уоттон-Холл и разыгрывать роль благодарного жениха, тешить тем самым и без того непомерно раздутое самолюбие своего новоиспеченного тестя.

Лорд выиграл битву, так пусть теперь в одиночестве пожинает лавры победителя.

Молодые супруги вышли во дворик, где их действительно поджидала крытая коляска, запряженная парой лошадей. Ни единой души вокруг, никого, кто пожелал бы молодоженам удачи и семейного счастья.

Они медленно тронулись, и вскоре, вознамерившись посмотреть в окно на проплывающий мимо пейзаж, граф заметил, что плотные занавески приспущены.

Не будь его настроение столь мрачным, он бы даже посмеялся над изобретательностью лорда Фрезера.

Лорд приложил столько усилий, чтобы выдать единственную дочь замуж за представителя английской аристократии, а теперь делает все возможное, чтобы сохранить это в тайне.

Домой они домчались очень быстро, лошади резво трусили по деревенской дороге, то и дело подстегиваемые кнутом извозчика.

Когда показались знакомые покосившиеся домишки и коляска немного сбавила скорость, граф наконец решился обратиться к закутанной в белые шелка девушке:

— Как вы себя чувствуете?

Задавая этот вопрос, он почему-то старался не глядеть в ее сторону.

Она тоже отвернулась к окну и еле слышно произнесла:

— Благодарю вас… все… в порядке.

Прозвучавший голос оказался настолько нежным и юным, что наполнил пространство какой-то неизъяснимой прелестью благоухания цветка.

Граф не сразу продолжил разговор, обдумывая, что в такой ситуации будет уместнее всего сказать.

— Мне жаль, — промолвил он наконец, — что наше первое свидание произошло при подобных обстоятельствах. То есть я имею в виду саму свадьбу. Она получилась немного странная, правда? Вы ведь наверняка мечтали о пышной церемонии, торжественном приеме и, уж конечно, об огромном свадебном торте.

При этих словах граф почувствовал, как сидевшая рядом с ним девушка вздрогнула.

На мгновение их обоих окутала волна молчания. Минуту спустя тихий женский голос прерывисто произнес:

— Этого… хотел… папа…

С губ молодого человека едва не сорвалось, что уж намерения лорда ему были прекрасно известны, но в последний момент он почему-то решил промолчать.

Стараясь быть вежливым, он снова мягко обратился к молодой жене:

— Не знаю, поставил ли вас батюшка в известность о том, что я практически разорен. Боюсь, графские покои не покажутся вам особенно уютными: в замке царит запустение.

При этих словах юноша вспомнил оживленные работы, что велись в поместье вот уже второй день. Несомненно, замок постепенно обретает былую красоту.

Конечно, такие дела не совершаются в одночасье. За неделю не вырастишь новых цветов: вначале нужно как следует прополоть заросшие бурьяном садовые дорожки, взрыхлить землю, привезти новых семян.

А как любила цветы его покойная мать! Весь замок утопал в их благоухающем великолепии.

Теперь же в гостиной не то что цветов, там даже картин нет. Поспешно покидая имение, Бэзил Берн оставил после себя только мрачные, голые стены.

До сих пор видно, где раньше висели старинные тяжелые зеркала.

Не прошло и недели, как граф прибыл из Индии; за это время он не успел привести обстановку в замке в надлежащий порядок.

Мебель, а точнее, то, что от нее осталось, была расставлена кое-как, без всякого намека на создание уютной домашней атмосферы.

Некоторые комнаты были совершенно пусты, и только какой-нибудь старый диван одиноко красовался в пыльном углу.