Барбара Шеррод - Подруга игрока

— У тебя слишком тонкий вкус, — пояснил Феликс, проглатывая пищу. По его восторженному урчанию было ясно, что он считает стол миссис Стаут восхитительным.

— Не задерживайся особо на пирожных, — сказал мистер Гастингс. — Нас ждут в игорном кабинете.

— Ты же знаешь, я о картах невысокого мнения, — ответил Феликс, запив пирожное вином. — Ограничиваюсь простейшими играми. Такие, где риск зависит от мастерства, мне не по нраву.

Он слизал крошки с пальцев.

— А тебе и не обязательно любить карты. Достаточно того, что их люблю я. Я намерен поймать Эверарда за руку и разоблачить его. Для этого мне необходим свидетель. Счастливый выбор пал на тебя.

— Черт, — воскликнул встревоженный Феликс, — я весьма признателен тебе, но если уж мне суждено преждевременно расстаться с жизнью, я предпочел бы умереть от обжорства, чем погибнуть от руки Эверарда.

— Ты разочаровываешь меня, Феликс. Вот уж никак бы не подумал, что чье-то умение отлично стрелять может превратить тебя в тупицу.

— Он сроднился с пистолетом, как ты — с колодой карт; впрочем, если ты намерен бросить ему в лицо обвинение в шулерстве, то убедишься в этом на собственной шкуре, поскольку он вызовет тебя на дуэль.

Мистер Гастингс улыбнулся.

— Отнюдь, если у меня будет свидетель, — сказал он, указав пальцем на Феликса.

— Да будь у тебя хоть сотня свидетелей, все равно он станет отрицать твои обвинения. Ему обычно удается доказать свою правоту весьма убедительным аргументом — меткой пулей.

Обхватив приятеля за плечи, мистер Гастингс азартно прошептал:

— Ну подумай же, Феликс.

И театральным жестом показал куда-то вдаль.

— Подумай, какое приключение. Нам придется приложить немало усилий, чтобы разоблачить подлый трюк и вывести мошенника на чистую воду. Вот где проверка интеллекта! Разве не чудесная перспектива? Неужели тебя не прельщает столь благородное дело?

— Разумеется, звучит соблазнительно, однако меня нисколько не прельщает перспектива погибнуть, а это неминуемо, если перейти дорожку Эверарду.

— Клянусь, он не застрелит тебя. Если уж кого и застрелит, то меня.

— Я не расположен видеть тебя убитым, Гастингс. Возможно, ты думаешь иначе, поскольку я должен тебе кругленькую сумму, и в случае твоей смерти буду освобожден от ее уплаты. Но не такой уж я подонок, чтобы желать этого.

— Я тронут твоей преданностью, Феликс. Ей-богу, если ты продолжишь в том же духе, я разрыдаюсь.

— Ехидничай на здоровье, но я склонен считать тебя добрым малым, — разумеется, когда тебя не одолевают скука и беспокойство, — всегда готовым ссудить приятелю немного наличных. Твоя кончина надолго лишит меня аппетита.

— Если преданность твоя не наигранна, ты позаботишься о том, чтобы мне не прострелили башку. Пойдешь со мной, чтобы предостерегать меня от несдержанности.

Феликс к тому времени уже разделался с лимонным пирожным, а заодно и с пригоршней вяленых фруктов и глазированных орехов. Блюда на столе уже были достаточно подчищены, а смена пока не подоспела. Поскольку есть больше было нечего, Феликс пожал плечами:

— Ладно уж, только поклянись, что не станешь драться с Эверардом на дуэли.

— Чтобы доставить тебе удовольствие, драгоценный друг мой, даю самую торжественную клятву. Ничто — ни угроза смерти на дыбе или в кипящем масле, ни угроза сесть за вист с моей матушкой — не заставит меня драться с этим типом. Вот тебе мое слово.

Он протянул руку, и они обменялись рукопожатием в знак договоренности.

— У меня отлегло от сердца, — произнес Феликс со вздохом. — Я боялся, что ты вздумаешь привлечь меня в секунданты, а это, ей же богу, выше моих сил. Подобные вещи вызывают у меня такое расстройство пищеварения, что я едва могу переварить тарелку овсяной каши.

В доказательство он деликатно рыгнул, прикрыв рот пальцами.

По пути к игровому кабинету джентльмены задержались возле стола, где играли в фараон. Указав глазами даму, которая азартно склонилась над столом, чтобы получше рассмотреть расклад карт в фараоне, Феликс дал понять Гастингсу, что это и есть миссис Бакслей. Поза ее позволяла увидеть пышную розовую грудь, которую мило подчеркивали черные кружева и гранатовые ожерелья. Мистер Гастингс не узнал ни груди, ни лица с ямочками, которое прилагалось к ней, но остался доволен и тем и другим. Еще большее восхищение вызывало то, с каким азартом эта дама делала ставки. Она понтировала все на шестерку пик. Карты сбросили, и леди проиграла. Тем не менее она ни на секунду не смешалась и вновь сделала столь же высокую ставку. Гастингсу стало ясно, что будучи человеком слабохарактерным, Эверард испытывал искушение жульничать в карточной игре, чтобы освобождать от растрат столь очаровательную, напористую и безрассудную фемину.

Искушение было объяснимо, но непозволительно. Эверарда необходимо поймать за руку, хотя бы для того, чтобы защитить честь своего брата-игрока. Оба они принадлежали к аналогичным клубам — «Букс» и «Будл», а игроки обязаны защищать репутацию своего клуба. К тому же они ведь ищут удовольствий, а что может привнести в жизнь больший азарт, чем битва характеров, особенно если она сопряжена с опасностью?

Когда мистер Гастингс вошел в игровой кабинет, Эверард встал.

— А, вы вернулись, — произнес он со сдержанной вежливостью.

— Неужели вы думали, что я сбегу?

Эверард нервно рассмеялся.

— Нет, нет. Я был уверен, что вы хозяин своего слова.

Мистер Гастингс сел, откинув фалды.

— Это в самом деле так, — заметил он. — А теперь посмотрим, какой вы джентльмен.

При этих словах Эверард дернул головой, однако, поскольку мистер Гастингс постарался сохранить бесстрастное выражение лица, тревога его светлости несколько улеглась.

Вошел Феликс и прислонился к стене. С этой позиции он мог прекрасно наблюдать за игроками. Сложив руки, он, к удовольствию мистера Гастингса, уставился на покрытый зеленым сукном стол.

Эверард вертел колоду, медленно перетасовывая карты. Раз или два недовольно посмотрев на Феликса, он произнес:

— А Деуитт собирается тут остаться?

— Надеюсь, вы не возражаете?

— Поскольку все игроки ушли, и гостиная предоставлена нам, здесь могла бы состояться, как я надеялся, честная игра между двумя джентльменами.

— Так оно и будет, поскольку присутствие Феликса равнозначно отсутствию других людей. И вообще, он здесь всего лишь на правах моего банка.

При таком комплименте Феликс просиял.

Эверард же был полон сомнений.

— Если вы отыграете у меня мой выигрыш в двадцать одно, — вежливо пояснил мистер Гастингс, — мне потребуются деньги взаймы. Мистер Деуитт любезно согласился предоставить мне наличными любую сумму, которую я запрошу. Не правда ли, Феликс?