Виолен Ванойк - Мессалина

«Валерии Мессалине, императрице, привет.

Я слышал о тебе много дурного, Мессалина, но я не хотел этому верить. Я и сейчас не хочу верить тому, что ты способна обманывать собственную мать. Вчера вечером я позволил увлечь себя под влиянием выпитого. Это была досадная ошибка. Я предпочитаю забыть о том, что ты мне предложила. Ничего не жди от меня. Прощай!»

Внизу дощечки Аппий Силан поставил свою подпись.

Мессалина грубо отослала ждавшего у порога раба и, дав волю своему гневу, принялась ходить взад и вперед по комнате. Наконец она села на диван, надолго погрузилась в раздумья, а затем послала раба разыскать Нарцисса. Она доверяла ему с той поры, как Клавдий, памятуя о ее посредничестве, отпустил его на волю. Еще ей казалось, что Нарцисс влюблен в нее, хоть и пытается скрыть свое чувство, — а это является самой надежной гарантией преданности. Нарцисс тотчас откликнулся на ее зов.

— Садись, — приветливо сказала Мессалина. — Да будет тебе известно, что мой отчим, Аппий Силан, не только отказал мне в повиновении, но и унизил меня. Я хочу его примерно наказать.

— Проступок его, наверное, очень серьезен, судя по тому гневу, который тебя охватил.

— Именно так, клянусь Юпитером. Я пригласила тебя, чтобы ты помог мне найти наказание, которое он заслуживает и которое было бы самым суровым из всех возможных.

— Не думаешь ли ты предать его смерти? Не забывай, что Аппий Силан твой отчим и он помог цезарю в его политике сближения с сенаторами. Трудно будет заставить их согласиться на достаточно скорую с ним расправу.

— Признаюсь тебе, такое решение меня страшит. И все же я не вижу ничего иного.

— А что за преступление он совершил?

— Не думай пока об этом. Знай, что он заслуживает смерти, и я не сомневаюсь, что твой изобретательный ум найдет способ наказать его так, чтобы я осталась вне подозрений. Я не хочу давать повод думать, что моя злость — причина его падения.

Он смотрел на нее, нахмурив лоб и полуприкрыв глаза.

Призывно улыбаясь, она нежным голосом продолжала:

— Обещаю заплатить тебе за услугу самой лучшей в мире монетой. Ступай. Я уверена, что этой ночью ты отыщешь способ избавить меня от человека, коего присутствие стало для меня невыносимо.

Мессалина заканчивала омовение, когда на исходе утра следующего дня ей сообщили о приходе Нарцисса. Она отослала массажистку, которая каждый день разминала ей тело и умащивала его благовониями, рабыня помогла ей облачиться в просторную ткань, после чего, горя нетерпением услышать отпущенника, она поспешила принять его.

— Ну что, Нарцисс, ты подумал о моем деле?

— Кажется, я нашел то, что тебе более всего подойдет. Но я хотел бы доверить это только тебе одной.

Мессалина велела всем рабам, находящимся в комнате, удалиться.

— Слушаю тебя.

Устраиваясь на ложе, Мессалина как бы невзначай обнажила свои безупречной формы ноги и одну из округлых грудей, на которую устремился пронизывающий взгляд отпущенника.

— Вот что я предлагаю, — сказал он после недолгого молчания. — Завтра утром ты пойдешь в покои Клавдия и с трепещущим видом велишь передать ему, что уже много ночей тебя одолевает один и тот же сон. Он тотчас же тебя примет, ведь ты знаешь, с какой верой император относится к пророческим сновидениям. Ты расскажешь, что тебе снится, как какой-то убийца наносит ему удар кинжалом, и добавишь, что преступник появляется во дворце ранним утром, застает Клавдия в его спальне и пытается его убить, когда он встает с постели.

Нарцисс смолк и посмотрел на Мессалину, которая подняла руку в браслетах, как бы желая этим томным жестом снять напряжение.

— Я могу это сказать, но не понимаю, к чему ты клонишь.

— Доверься мне.

— Охотно, но скажи хотя бы, рассчитан ли твой план на то, что Аппий Силан отправится в царство Плутона? Боюсь, как бы подозрения не пали на меня, если я сама стану говорить с Клавдием.

— Об этом не беспокойся. После тебя к Клавдию пойду я, и уж тогда цезарь сам примет решение о наказании Силана. Тебе вовсе не стоит тревожиться.

Мессалина не хотела выглядеть бестолковой и сделала вид, что замысел ей понятен. Она устремила на Нарцисса одобрительный взгляд из-под длинных ресниц и не пошевельнулась, когда он бросился перед ней на колени и, взяв ее ножку, коснулся губами теплой нежной кожи. Она позволила ему дойти до колена, но остановила, когда его губы добрались до бедра.

— Награда будет после удачного исхода дела, — тихо сказала она и легонько оттолкнула его ногой.

Уйдя от императрицы, Нарцисс послал к Аппию Силану гонца с просьбой от имени Клавдия явиться рано утром во дворец и предстать перед императором. На следующий день, едва забрезжил рассвет, Нарцисс встал с постели и, напустив на себя испуганный вид, помчался в покои Клавдия. Он оттолкнул раба, охранявшего дверь в спальню, и, рухнув на колени у изголовья ночного ложа императора, вскричал прерывающимся от волнения голосом:

— О божественный цезарь! Прости меня за вторжение, но я так боялся прийти слишком поздно, когда бы ты уже пал от руки убийцы!

— Что ты несешь, Нарцисс? — удивился Клавдий, приподнимаясь на ложе.

Он заикался от неожиданности, вид у него был растерянный.

— Меня только что разбудил пророческий сон, — дрожащим голосом проговорил отпущенник. — Я видел, что тебе грозит смерть от удара кинжалом и нанесет его первый человек, который явится сегодня к тебе во дворец.

— Право же, Нарцисс, успокойся. Как ты с твоим-то умением владеть собой мог так разволноваться из-за какого-то сна?

— Цезарь, моя любовь к тебе столь велика, а моя преданность столь незыблема, что я умер бы, если бы ты не пожелал меня выслушать и был бы предательски убит.

— Клянусь Геркулесом, объясни все по порядку.

— Сон так встревожил меня, что я проснулся. Человек направлялся к тебе в спальню, чтобы приветствовать тебя, но прежде чем кто-либо смог вмешаться, он стал наносить тебе удары кинжалом так быстро, так неожиданно! Ты упал, залитый кровью, ты, лучший из властителей! Этот нечестивец посмел посягнуть на своего императора, посягнуть на его священную персону!.. Это было ужасно… И самое ужасное то, что у убийцы было лицо Аппия Силана.

Слова отпущенника и тон, каким они были сказаны, не на шутку встревожили Клавдия. Он отослал отпущенника, поблагодарив его и пообещав позаботиться о своей безопасности.

Едва Нарцисс ушел, Клавдий, не желающий долее оставаться в постели, отправился к супруге, словно подле нее он мог чувствовать себя в большей безопасности. Мессалина, уже готовившаяся встать и идти к нему, быстро отвернулась и закрыла глаза. Он сел возле ложа и тихо позвал ее по имени, дотронувшись рукой до ее плеча. Она сделала вид, что внезапно проснулась.