Патриция Хэган - Полуночная роза

В архивах США практически не сохранилось документов, достоверно фиксирующих возникновение и развитие американского аболиционизма. В частности, по имеющимся материалам трудно установить точное время зарождения в недрах этого движения организации, известной под названием «Тайная железная дорога».

Сведения, почерпнутые из разрозненных источников, свидетельствуют о том, что рабы предпринимали отчаянные попытки отстоять свое право на свободу задолго до того, как была зарегистрирована эта подпольная организация.

В 1741 году в Северной Каролине был принят закон о судебном преследовании и штрафе за «сокрытие сведений о побеге раба или предоставлении ему приюта».

В 1786 году в послании конгрессу Джордж Вашингтон приводил данные о беглых рабах, находящих убежище и поддержку в Филадельфии.

В 1793 году американский конгресс утвердил первый федеральный закон о беглых рабах.

Согласно действовавшему законодательству, рабы не имели права на обучение грамоте. Подавляющее большинство невольников, умевших писать, совершенно обоснованно скрывали это и боялись делать какие-либо записи. Однако находилось немало и таких, которые, невзирая на опасность, вели дневники. По дошедшим до нас письменным свидетельствам можно проследить основные вехи подпольной борьбы с рабством.

В то время, когда происходили события, описанные в «Полуночной розе», партии свободных земель, или «Свободных земель», как официальной организации еще не существовало. Правильнее считать, что тогда это была группа энтузиастов, отважных и бескорыстных людей, посвятивших себя уничтожению рабства. Они помогали бежавшим рабам обосноваться на «свободных землях» (free soil) и вошли в историю под именем «фрисойлеров». В данном романе я взяла на себя смелость причислить ряд персонажей к «фрисойлерам».

Пользуясь случаем, я выражаю благодарность Морскому музею Филадельфии, Центрам информации библиотек Филадельфии, Ричмонда и Виргинии за предоставленные материалы научных исследований.

Патриция Хэган

Ашвилл, Северная Каролина

Ноябрь, 1990

Море света хлынуло в спальню. Противясь слепящим солнечным лучам, Райан Янгблад зашевелился и нехотя приоткрыл глаза. После вынужденного пробуждения он еще лежал некоторое время на залитой солнцем постели. Наконец, оторвавшись от подушки, решил встать и энергично замотал головой, пытаясь стряхнуть остатки сна. Когда он окончательно пришел в себя, ему стали ясны по крайней мере две вещи. Во-первых, он понял, что проспал добрую часть дня, судя по тому, что небесное светило уже перекочевало на западную половину неба. Во-вторых, обнаружил, что рядом лежит совершенно нагая женщина.

Возле кровати стоял Эбнер, его камердинер, намеренно раздвинувший портьеры, чтобы разбудить своего господина.

— Мастер, — начал слуга извиняющимся тоном, с характерным для африканских негров придыханием на конце слов, так что обращение звучало у него как «местах», — я не хотел будить вас. Я знал, что вы еще не встали. Я не забыл, что вы всегда звоните в колокольчик, когда я вам нужен. И если бы не мастер Роланд, я бы не явился без вызова. Но ваш друг заждался. Он сидит внизу, в гостиной и ужасно волнуется. Это он настоял, чтобы я поднял вас. Сегодня вечером вы собирались идти вместе с ним в одно место. Он так сказал.

Райан застонал, приподнялся и, сидя в постели, с растерянным видом принялся ерошить волосы. Кейт Роланд, которого он знал с раннего детства, был его лучшим другом. Два года назад молодого человека постигло большое несчастье: его жена разрешилась нежизнеспособным плодом и сама скончалась в родах. Спустя некоторое время вдовец, не желавший по понятным причинам и дальше жить в одиночестве, вознамерился вновь заключить брачный союз. Отвыкший от светских приемов и чувствующий себя неприкаянным, Кейт попросил Райана посетить вместе с ним Розовый бал — одно из самых популярных увеселений в Ричмонде. Так именовали ежегодные балы в честь молодых леди по случаю их первого выхода в свет. Райан, понимая положение товарища, пообещал составить ему компанию, хотя не испытывал ни малейшего желания присутствовать на этом параде невест. У него были причины для саркастического отношения к предстоящему рауту. Присутствие на нем не сулило ничего, кроме потерянного времени, ведь он-то не нуждался в поисках будущей жены, за него обо всем позаботилась его мать. («Черт бы ее побрал!»)

Он замахал на Эбнера рукой, отсылая его к двери.

— Иди, ступай к нему. Скажи, что я сейчас спущусь. И сразу возвращайся. Быстро готовь ванну и одежду на выход. И еще — сделай крепкий кофе и принеси глоток виски. Без этого я не жилец.

— Слушаюсь, — сказал Эбнер со своим специфическим придыханием и поспешил выполнять распоряжение.

Райан окинул взглядом безмятежно спавшую оголенную женщину. Корриса Бакнер своими «профессиональными» качествами намного превосходила других его избранниц, ублажавших его на протяжении последнего года после возвращения из Франции. При виде распростертой нагой красотки он невольно подумал, что, доведись его матери узнать, что он привел в дом женщину легкого поведения, ему пришлось бы держать отнюдь не простую оборону. Это была бы та еще атака! Живо представив себе миссис Янгблад во гневе, он не мог удержаться от смеха. Но она, слава Богу, находилась в Европе, куда на все лето уехала вместе с Эрминой Коули, его невестой. Так что на время он был избавлен от необходимости слушать материнское брюзжание.

Он отвесил Коррисе звонкий шлепок пониже спины. Та взвизгнула и проснулась. Одним взмахом головы откинула с лица темные волосы и открыла глаза. С мечтой во взоре и негой на устах она стала подбираться к нему намеренно соблазняющими телодвижениями. Однако он решительно отстранил ее манящие руки и потянулся за своим халатом.

— Я совсем упустил из виду, что сегодняшний вечер у меня занят. В свое время я пообещал провести его с одним другом. Так что тебе придется вернуться в город. Эбнер позаботится об экипаже.

— Какая досада! — не удержалась Корриса. У нее имелись все основания для разочарования. Райан Янгблад был пылким любовником, доставлявшим ей такое удовольствие, о каком до него она и мечтать не смела. Но дело было не только в этом. Он был хозяином Джасмин-Хилла. По общему признанию, во всей Виргинии не было имения, равного ему по красоте. Ни у кого в округе не было таких богатых плантаций и конных ферм. В такой вотчине Корриса могла рассчитывать на приятный и спокойный уик-энд с верховой ездой, купанием в укромном водоеме и пикником. Никогда ни один мужчина не был с ней таким обходительным, как Райан.