Элизабет Лоуэлл - Только любовь

Ева предпочла прокашляться, чтобы не объяснять Бичу ту очевидную истину, что вдова не может быть ничьей незамужней теткой. Она слишком хорошо знала Моранов, и холодный блеск в глазах Бича явился для нее вполне достаточным предостережением. Ясно, что Бич оказался между молотом и наковальней, и не может уже как прежде в любой момент сорваться с места и двинуться в путь.

А без этого он себя не мыслит.

Неугомонный вечный странник.

Половину сердца Ева тут же отдала Бичу с его страданиями, вторую половину – Шеннон, ибо у Евы возникли подозрения, что Шеннон полюбила человека, который не готов ее полюбить. До боли знакомая ситуация, в такой же была сама Ева. Но в конце концов Рено полюбил ее.

Будет ли финал столь благополучным и для Шеннон?

Она еще раз посмотрела на крупного, светловолосого мужчину с ясными, по-осеннему холодными глазами. Бич способен быть нежным и любящим, но помогай Бог тому, кто попытается его удержать, когда его позовет в дорогу дальний солнечный восход.

– Семейное окружение, комната, пансион и деньги на мелкие расходы, – пояснил Бич. – И главное – безопасность… В этом вся соль.

Искоса взглянув на Рено, Ева сделала вывод, что ее муж удивлен, чтобы не сказать озадачен, словами и поведением брата. Впрочем, на его лице можно было прочесть также искреннее желание помочь Бичу.

Бич поджал губы. В толковании Евы перспективы, нарисованные Бичом, выглядели малопривлекательными для кого угодно, тем более для молодой женщины, как Шеннон.

Возникла неловкая пауза.

– Если Шеннон хотя бы наполовину столь привлекательна, как ты ее обрисовал, – тщательно подбирая слова, прервала паузу Ева, – то тебе не придется слишком долго проявлять о ней заботу. Найдется добрый человек, который предоставит ей не только комнату, пансион и деньги на мелкие расходы.

Бич резко поднял голову. Он прищурил глаза, которые превратились в узенькие серые щелки.

– Он даст ей свое имя, подарит ей детей и построит для нее дом, – спокойно сказала Ева. – Ей не придется жить лишь на то, что дается из милости. У нее появится собственный дом, любимый муж и дети, которых она будет растить, от и найдет она себе безопасность и приют.

«Нет!»

Бич и не заметил, что это энергичное «нет» он произнес вслух, когда представил, что у Шеннон будет ребенок от другого мужчины. Он сжал угол стола с такой силой, что у него побелели суставы пальцев. Казалось бы, что ему за дело до Шеннон и другого мужчины?

И все же он не мог с этим смириться.

Ева вопросительно подняла брови.

– Ей не придется выходить за кого-то замуж и заводить детей, чтобы быть в безопасности, – упрямо сказал Бич. – Ей нужно лишь…

Он замолк.

– Я так понимаю, что она не намерена выходить замуж за тебя? – нейтральным тоном спросила Ева.

– Дело не в Шеннон, – выдавил Бич. – Дело во мне.

– Душа моя, – мягко сказал Рено. – Для Шеннон не в радость выйти замуж за Бича. С таким же успехом она могла бы обвенчаться с ветром.

– Она знает об этом? – спросила Ева.

– Знает, – однозначно ответил Бич. – Она сказала, что никогда не выйдет замуж за человека, который больше, чем ее, любит солнечные восходы в неведомых странах.

– Разумная женщина, – заметила Ева.

– Упрямая женщина! – огрызнулся Бич. – Она не желает покинуть высокогорье, а там жить одинокой женщине небезопасно.

– А почему она не хочет уйти оттуда?

– Потому что не желает есть чужой хлеб.

– Очень разумная женщина, – повторила Ева.

– Чертовски упрямая женщина! – рявкнул Бич. – Я не могу оставить ее на растерзание золотоискателям и прочим мерзавцам! И не могу оставаться при ней и ждать, когда она поумнеет!

– Понятно, – протянула Ева, и в этом слове прозвучали и сочувствие, и сомнение, и легкая ирония.

– Единственный выход – найти золото на этих злосчастных участках, купить ей дом в Денвере или где-нибудь еще, чтобы я знал, что она будет в безопасности.

– И, конечно, не замужем? – саркастически предположила Ева.

Ответом ей, как она и ожидала, был гневный блеск его глаз.

– Бич, ради Бога, объясни! Если ты не хочешь жениться на Шеннон, то почему тебя так волнует предположение, что какой-нибудь другой мужчина…

Она почувствовала, что Рено наступил ей под столом на ногу, и оборвала фразу.

– Бич понимает, что ведет себя неразумно, – вступил в разговор Рено. – Поэтому он так и раздражается. Если он хочет подраться, я к его услугам.

– О мужчины! – пробормотала себе под нос Ева.

Вздохнув, решила попробовать зайти с другой стороны.

– Почему бы тебе не поделиться с ней золотом из испанского рудника? – спросила Ева. – Ведь ты едва прикоснулся к нему.

– А ты бы на ее месте приняла его? – опережая Бича, обратился к Еве Рено.

– Нет. Но я любила человека, который был без ума от золота.

– Она вовсе меня не любит! – запальчиво перебил его Бич.

– Это она сама говорит? – поинтересовалась Ева. – Или ты надеешься, что это так?

– Она не видела в жизни никого, кроме престарелого охотника со зловещей репутацией, неотесанной отшельницы по имени Чероки, да еще нескольких хамоватых золотоискателей, поведение которых мало чем отличается от поведения самцов-оленей во время течки, – аргументировал свою мысль Бич. – Конечно, при таком окружении первый же мужчина, который обращается с ней как обыкновенный порядочный человек, кажется ей каким-то особенным.

– Другими словами, она любит тебя, – подытожила Ева. – Ты же не любишь Шеннон, ты просто печешься о ее безопасности. Она не желает быть наемной прислугой у кого бы то ни было. Ты не хочешь, чтобы она жила одна в долине Эго и не хочешь, чтобы кто-либо женился на ней, в том числе и ты сам. По этой причине ты решил нарыть достаточное количество золота на ее золотоносных участках, чтобы избавиться от угрызений совести, когда снова отправишься бродить по свету. Я правильно все изложила?

Веки Бича еле заметно дрогнули. Рено попробовал урезонить жену:

– Ева…

– Если бы ты была мужчиной, – начал Бич, стараясь говорить как можно более будничным тоном.

– Если бы я была мужчиной, ты бы ответил мне с помощью кулаков, – сказала Ева. – Вот для этого Господь Бог и создал женщин: чтобы мужчины думали так же хорошо, как они умеют драться.

По выражению лица Бича можно было понять, что он предпочел бы второе.

Ева встала, подошла к сидевшему с постной физиономией Бичу и провела рукой по густым светло-русым волосам, которые были совсем непохожи на волосы мужа.

– Я люблю тебя, Бич, – тихо проговорила Ева. – Тебя, Калеба и Виллоу, Вулфа. и Джесси. Ты член моей семьи, которой у меня не было в детстве и о которой я всегда мечтала… Позлись на меня, если это тебе поможет. Но пойми, что я очень хочу помочь тебе. У меня сердце кровью обливается сейчас, когда я вижу, какой ты несчастный.