Сара Рэмзи - Запретные наслаждения

Мадлен стало интересно, почему вокруг Элли было так много людей, которым она безоговорочно доверяла. Но, решив, что это не ее ума дело, не стала задавать этот вопрос. Вместо этого она сказала:

— Вы великолепно рисуете.

— Мне нравится заниматься живописью, но я давным-давно не брала в руки кисть. Вечеринки отнимают все свободное время, знаете ли.

Ее беззаботный тон показался Мадлен наигранным.

— Эмили, мисс Пруденс Этчингем и я собираемся раз в неделю и обсуждаем наши художественные и научные пристрастия. Если на то будет ваше желание, мы были бы рады видеть вас в нашей маленькой компании.

Мадлен говорила импульсивно, надеясь, что ее приглашение будет правильно понято, но в конце ее голос предательски дрогнул. Взгляд Элли был таким же холодным и отстраненным, как и в тот вечер, когда Фергюсон впервые привел Мадлен в дом сестры. Элли словно вспомнила о чем-то неприятном, о том, что отчаянно хотела забыть.

— Простите, — пролепетала Мадлен. — Я не думала…

Глаза Элли немного подобрели.

— Не извиняйтесь. Сейчас у меня нет настроения рисовать. Этот набросок был занятным упражнением, но я не думаю, что смогу стать полезным членом вашего клуба.

Элли аккуратно сложила рисунок и спрятала его в сумочку. Ее четкие движения и упрямый взгляд говорили о том, что пока Мадлен закрыт путь к сердцу этой женщины. Мадлен почувствовала себя так, словно ее выставили в метель из дома и захлопнули за ней дверь. Но она не собиралась сдаваться. Элли так много сделала для нее, и она хотела отблагодарить ее за доброту.

— Пожалуйста, не спешите с отказом. Даже если вы не хотите рисовать для нас, вы могли бы поучаствовать в наших дискуссиях. Мы встречаемся здесь каждую пятницу в два часа.

Мадлен немного лукавила. С тех пор, как Эмили предала ее, она игнорировала эти встречи. Но, если Элли согласится прийти, Мадлен тоже появится там, несмотря на нежелание видеться с кузиной.

— Хорошо. Я обещаю подумать над вашим предложением, — сказала Элли. Затем она встала и расправила платье. Как всегда, рядом с Элли Мадлен чувствовала себя простушкой: бледно-желтое платье, в которое она переоделась после ухода Фергюсона, не шло ни в какое сравнение с ярким нарядом маркизы Фолкстон.

И все же броская красота Элли была хрупкой. Мадлен понимала это и не могла не беспокоиться о ней. Рыжеволосая, с нежной кожей, Элли казалась пламенеющей, но это был огонь, который никак не мог разгореться во всю силу.

— Вы так много сделали для меня! Спасибо. — Мадлен поцеловала ее в щеку.

Она никогда не сможет вернуть этот долг и сделает все, что в ее силах, чтобы помочь Элли залечить все тайные раны, которые она маскирует беззаботностью.

— Без вас я бы пропала. У меня не хватит слов, чтобы выразить, как я признательна вам.

— Похоже, вы спасены. Но это значит, что мы не сможем видеться. Едва ли я могу надеяться на то, что герцогиня снизойдет до общения с падшей женщиной.

— Но вы не падшая женщина!

Элли усмехнулась.

— Нет. Однако же вряд ли получу приглашение в «Олмак», но я не переживаю из-за этого, поскольку у меня нет ни малейшего желания посещать этот клуб. Я старалась заработать ровно столько дурной репутации, чтобы папа, наконец, оставил меня в покое. Я хотела поступить так, как Фергюсон. А сейчас я действительно рада, что ваша хитрость сработает. Вы сможете жить счастливо. Разумеется, в обществе всегда найдутся сплетники и недоброжелатели, но вы не повторите моей участи.

— Если бы у вас появился второй шанс, вы бы избрали другой путь?

— У вдовства свои правила, — невесело улыбнулась Элли. — Но если бы с самого начала я пошла против отца и вышла замуж за мужчину, которого любила, то стала бы маркизой Фолкстон в тот же день, когда умер мужчина, за которого отец насильно выдал меня замуж. Забавно, не так ли?

Забавно? Мадлен не находила ничего забавного в том, что слышала. Это было душераздирающе, жестоко, но никак не забавно. Между тем Элли сменила тему:

— Что сделано, то сделано. Прошлого не изменишь. Я должна дать поручение портнихе. Лиззи со всеми необходимыми вещами будет ждать вас на Довер-стрит. Завтра она и портниха помогут вам перевоплотиться.

Прежде чем Мадлен смогла сказать хоть слово, Элли шагнула к двери, но, взявшись за ручку, остановилась.

— Мадлен, повеселитесь завтра на балу. У меня другие планы на вечер, но я с нетерпением буду ждать рассказов о том, как вы всех там покорили.

Элли поспешно вышла, она словно сожалела о том, что разоткровенничалась.

Мадлен посмотрела на часы. Было два часа пополудни. Элли не стала дожидаться послеобеденного времени, когда было принято наносить визиты, и пришла раньше, чтобы побыстрее отдать в работу платье для маскарада. Переодеваться к обеду было рано. Тетя Августа решила, что в этот день не будет принимать визитеров, поскольку хотела избежать бестактных расспросов о племяннице и безумии Фергюсона. Мадлен не могла выйти из дома и пройтись по магазинам: сплетники могли побеспокоить ее и там. Она раздумывала над тем, не написать ли ей письмо, а может быть, сесть за вышивку или почитать роман? Или заняться каким-нибудь другим делом, приличествующим молодой леди.

Но ничего из этого ей не хотелось делать. Именно такие, бесконечно долгие, скучные дни, которые могли тянуться до глубокой старости, толкнули ее на театральное приключение. Возможно, все сложилось бы иначе, если бы у нее был собственный дом, о котором нужно было бы заботиться. Когда она станет герцогиней, у нее будет много дел, и каждый вечер ее будут приглашать на бал, хотя она предпочла бы проводить время с мужем.

Мадлен улыбнулась. Вместо вышивания она лучше подумает о браке. И она с удовольствием предалась мечтаниям о жизни, которая наступит у них с Фергюсоном, если их репутация переживет этот скандал. Раньше она была против замужества, но сейчас мысль о спокойном вечере за книгой в компании Фергюсона вызывала только светлые чувства. И в любой момент Фергюсон мог отвлечь ее от чтения и подарить сладкий поцелуй.

Мечты настолько захватили Мадлен, что, когда скрипнула дверь, она подумала, что Фергюсон действительно пришел за ней. С улыбкой на устах и ожидая поцелуя, она подняла глаза.

Но это была Эмили. Только не она! Мадлен готова была читать, вышивать и даже отправиться с леди Харкасл в путешествие по Пиренеям, чтобы избежать этого разговора. Но Эмили закрыла дверь и прижалась к ней спиной, отрезая путь к бегству.

— Мадди, пожалуйста… — Ее голос задрожал, она замолчала, судорожно вздохнула и продолжила: — Та злополучная ночь… Уже прошло несколько недель, а мы так и не поговорили. Неужели ты не дашь мне шанс извиниться?

Эмили выглядела так, словно после размолвки с Мадлен не спала ни единой ночи. У нее были темные круги под глазами, волосы больше не сияли золотом, лицо осунулось. Все это время Мадлен без труда избегала встреч с кузиной. В основном Эмили ела у себя в комнате и только иногда спускалась к ужину после настоятельного требования тети Августы. Пальцы ее правой руки были запачканы: увлеченная сочинительством, Эмили часто не замечала, что чернила с пера стекают на руку.