Марина Кистяева - Русалка

Петр покачал головой.

— К сожалению, а, может, к счастью, нет, — ответил он. — Семейное дело у нас продолжает Михаил, наш младший брат. Именно он управляет фабриками, лесопилками и прочими хозяйствами, доставшимися нам от деда. Я являюсь совладельцем, но не более. Буду с вами, Василий Дмитриевич, откровенен. Все полномочия правления находятся в руках Михаила, мы полностью полагаемся на него, и не вмешиваемся в его дела. Ежеквартально я и Николай, я надеюсь, вы помните его, это наш старший брат, получаем подробнейший отчет о проделанной Михаилом работе, но признаюсь, я частенько не могу заставить себя даже прочитать его. Более того, я уверен, что Николай даже ни разу не открывал пакеты. Мы предлагали Михаилу выкупить наши доли, но он всегда отказывался, ссылаясь на то, что это наш семейный бизнес.

Граф Палагин кивнул, соглашаясь.

— Разумный молодой человек. Но, прошу, продолжайте дальше.

— Так сложилось, что меня больше интересует земля. Будь мы в Америке, я бы сказал, что у меня душа фермера. Я занимаюсь исключительно землей. Покупаю, дроблю, объединяю, затем опять продаю. Одним словом, я проделываю с землей все операции, которые только возможны. И без лишней скромности, не сочтите за хвастовство, я заслужил репутацию человека, знающего про землю абсолютно всё. Я бывал в Америке, в Англии, посещал южные страны, и теперь весь накопленный опыт воплощаю в жизнь здесь, в России. Не мне вам говорить, сколь богата наша страна, и как, порой, бездарно мы распоряжаемся нашим богатством. Расточительство, по-другому не скажешь.

Василий Дмитриевич, пораженный его горячей речью, не обратил внимания, что последнее можно отнести и на его счет. Он был сражен жаром слов Ракотина. Молодой человек говорил столь воодушевлено, что не вызывало сомнений, он влюблен в своё дело и знает в нем толк.

Но граф счел нужным не спешить с выводами.

— Коли мы заговорили про вашу семью, мне бы хотелось знать, чем занимается Николай Сергеевич. Из ваших слов следует, что он тоже не принимает участия в семейном деле.

Губы Петра расплылись в улыбке, а в глазах появилась гордость и ничем не прикрытое восхищение.

— Он искатель приключений, настоящий ас. Для него не существует тайн, которые бы он не мог распутать. Николай….

— Постойте, постойте, — прервал граф речь гостя. — Я теперь кое-что припоминаю. Николай Ракотин! Ну, конечно! Я слышал о нем. Мы были в гостях у одного моего старинного друга, когда некий молодой человек, по-моему, князь Махотин воодушевлено рассказывал историю со своим наследством. Что, мол, дед спрятал его, оставив семью практически без гроша, и именно Николай Ракотин помог ему найти дедово сокровище.

— Да, я тоже наслышан об этом деле, — признался Петр. — Мы как раз все находились в Петербурге, у нас общий дом на Сергиевской улице, но, в основном, там проживаю я один. Михаил предпочитает столице Москву, а Николай…. Он у нас в недалеком прошлом женился, и, думается мне, они с женой приобретут собственный дом.

Василий Дмитриевич согласно кивнул. Последние сомнения рассеялись, как дым. Ракотин, определенно, ему понравился. Видно, парень толковый, да и деньжатами не обделен. Имеет долю в семейном бизнесе, сам без дела не сидит, не то что многие его ровесники. Да, он составит подходящую партию Ирине. Пусть и не имеет титула и родовитых родственников, но природное обаяние, состояние и влиятельные знакомые с лихой всё компенсируют.

— Нет, Петр Сергеевич, я все-таки предлагаю выпить, — граф подошел к буфету и достал графин с двумя фужерами. — Думается мне, что мы с вами поладим, дорогой мой…зять.

От обращения князя у Петра что-то ёкнуло в груди. Он поднялся и протянул руку:

— Тогда порешили?

Но граф покачал головой и раскрыл объятия:

— Как-то не по-русски такие дела рукопожатием скреплять!

Ирина не помнила, сколько времени проплакала у себя в комнате. Когда не осталось сил, она села на кровати и попыталась успокоиться. Она давно поняла, что слезы приносят лишь мимолетное облегчение, и только…. А действовать приходится самой.

Ей становилось страшно, стоило только вспомнить решительное лицо батюшки в кабинете. Давненько она не видела его таким сердитым и серьезным. Чего уж греха таить, Ирина за последние годы привыкла сама распоряжаться своей жизнью, да и прислуга с крепостными именно её считали хозяйкой и беспрекословно подчинялись. А тут такое! Что дальше-то будет…. Неужели отец решится связать её судьбу с тем мерзавцем? Другого имени для Ракотина у неё не было!

В дверь осторожно поскреблись. Наверное, Татьяна, пришла осведомиться не надо ли чего молодой хозяйки.

— Заходи, — устало отозвалась Ирина.

Дверь нерешительно скрипнула, и в проеме сначала показалась одна темноволосая головка, потом вторая. Саша с Зоей проскользнули в комнату сестрицы и замялись у порога. Девочки выглядели непривычно притихшими.

— Что вы встали у двери? Идите сюда, — Ирина постаралась ласково улыбнуться и похлопала по мягкой перине рядом с собой. Её сестренки, её отрада….

Девочки тотчас сорвались с места и кинулись к ней. Они повисли на её плечах, прижимая худенькие тела к Ирине.

— Сестрица….Ириночка…. Мы такое! Мы такое узнали!!!

— Снова подслушивали?

Ирина давно поняла, что самые осведомленные люди в их доме — это близнецы. Ничего не происходило без их ведома. Казалось, они знают всё наперед. Ирина сначала пыталась их ругать и отучить от вредной привычки подслушивать, но разве девочки могут отказаться от любимой забавы?

— Нет! Нет! — Зоя энергично замотала головкой. — мы мимо кабинета проходили…А дверь-то приоткрыта! И там вместе с папенькой тот мужчина с пруда! Ой, сестрица, что будет!!!

Девочки смотрели на старшую сестру большущими глазами.

— Рассказывайте, что узнали, — почти обречено сказала Ирина.

— Тебя замуж за него отдать хотят! — воскликнула Сашенька и ещё крепче прижалась к Ирине.

Та вздохнула. Всё-таки мужчины сговорились. Как всё нелепо получилось, в который раз подумала она. Точно само Провидение толкнуло её к пруду в тот нелегкий час!

— А мы не хотим этого! — вторила ей Зоя. — Ведь если ты выйдешь замуж, то уедешь жить к мужу, и мы тебя больше никогда не увидим!

В глазах девочки заблестели слезы, а тоненькие ручки задрожали.

— Ну, ну, давайте-ка, милые мои, без слез. Никуда я от вас пока не уезжаю!

У Ирины было скверно на душе, но она не хотела расстраивать сестренок.

Тут Саша нерешительно отстранилась от Ирины и тихонько спросила:

— А ты на нас не сердишься?

— А мне есть за что?

— Это же мы привели папеньку на пруд….

Ирина покачала головой. Последнее дело выставлять виновными девочек. Самой надо было быть осмотрительное. Да что теперь гадать о прошлом! Время вспять не повернуть, надо думать о будущем.