Эдвард Белэми - Сестра мисс Ладингтон

Полный раскаяния, Пол склонился и поцеловал ножку Иды, сидевшей несколько выше. При этом он прошептал:

— Прости меня!

Ида нашла его руку и судорожно сжала ее.

Они поднялись и молча направились к дому.

Смущенная мисс Ладингтон шла следом, внутренне упрекая себя за неудобное положение, в которое, судя по всему, поставили Иду ее слова. Она попыталась вновь вызвать воспоминания о том времени. Это было много лет тому назад. С тех пор она успела состариться, и ее память наверняка утратила былую четкость. Кто знает, может быть, некоторые из поклонников и были в те далекие годы несколько ближе и дороже для Иды, чем это теперь представляется мисс Ладингтон ее стареющей памятью? Может быть, она сделала непростительную глупость, намекая на события тех лет?

Несмотря на то что, как казалось, обстоятельства складывались самым благоприятным образом и должны были вроде бы оставлять девушку в отличном настроении, обещая ей скорое счастье, склонность Иды к меланхолии заметно возросла, что наконец начало серьезно беспокоить мисс Ладингтон и Пола. Собственно, Ида с самого начала отличалась задумчивостью, но в последнее время выражение ее лица в моменты, когда, как она полагала, никто ее не видит, выдавало глубочайшую подавленность. То выражение уныния в ее глазах, от которого хозяевам дома так никогда и не удалось ее избавить, теперь превратилось в привычную печаль. Как мисс Ладингтон, так и Пол неоднократно заставали ее в слезах, если неожиданно входили к ней в комнату. И каждый раз она или не могла, или не хотела объяснить причину этих слез. Не один раз бывало, когда они оставались вдвоем с Полом и возникала неожиданная пауза, Пол вдруг поднимал на нее взгляд и, к своему удивлению, замечал, что в устремленных на него глазах стояли готовые вот-вот пролиться слезы. А порой, едва Пол собирался приласкать ее, она вдруг начинала плакать, и ее рыдания не прекращались даже тогда, когда он обнимал ее.

Судя по всему, ее необъяснимое нежелание наконец-то определить сроки свадьбы со столь нежно любимым ею мужчиной было следствием каких-то нарушений в ее нервной системе.

С тех пор как она обещала Полу стать его женой, прошло приблизительно три недели. Несмотря на многочисленные просьбы назвать день свадьбы, Полу так ни разу и не удалось получить желаемый ответ. Если он проявлял особую настойчивость, то единственным результатом этого были слезы, как если бы он своими требованиями определенности разбивал ее сердце. Пол чувствовал себя абсолютно беспомощным. Ведь если бы она не любила его, то ее поведение было бы более чем понятным. Но в том, что он был любим, и любим бесконечно, у него не было ни малейших сомнений. Ежедневно он имел доказательства этой любви.

Она никак не хотела признаться, что именно мешает ей назначить день свадьбы, хотя в качестве отговорки она часто говорила о том, будто еще не готова к этому дню и будто в ближайшее время свадьба все-таки должна состояться. В тех же случаях, когда Пол напоминал ей о чрезвычайных обстоятельствах, не терпящих дальнейшего промедления, — о ее двусмысленном положении в доме, о далеко небезупречном состоянии здоровья мисс Ладингтон и особенно о страстном желании последней видеть Иду как можно быстрее замужем, — даже тогда она не пыталась дать сколь-нибудь вразумительный ответ. Просто начинала рыдать, не оставляя Полу иного выхода, как переключиться со своих вопросов на заботу о ней и на стремление любыми средствами успокоить девушку.

Когда однажды мисс Ладингтон поинтересовалась, что же молодые люди решили между собой, и Пол был вынужден рассказать ей о странном поведении Иды, оба они долго ломали себе головы, пытаясь найти выход из создавшегося положения.

Поскольку было очевидно, что она переживает острое нервное расстройство, именно этому обстоятельству приписали и ее поведение. Принимая во внимание выпавшие на ее долю в последние месяцы переживания, а также естественное возбуждение, связанное с необычным для нее положением, нечего было удивляться тому, что она находилась в состоянии крайнего нервного истощения.

— Не следует ее более поторапливать, — решила мисс Ладингтон. — Она обещала стать твоей женой. К тому же ты хорошо знаешь, что она любит тебя. Поэтому ты можешь себе позволить запастись терпением. Ты же, Пол, любил ее всю свою жизнь, даже не общаясь с нею. В течение последнего месяца ты довольствовался лишь тем, что видел ее. И ведь ты не думал о том, что время тянется слишком медленно.

— Ты забываешь о том, что как раз ее постоянные уходы от ответа и делают ожидание столь невыносимым.

Через день или два, когда во второй половине дня мисс Ладингтон оказалась с Идой наедине, старая дама спросила:

— Когда вы с Полом решили сыграть свадьбу?

— Мы пока еще не определили срок, — запинаясь, ответила девушка.

— Пол говорил с тобой на эту тему?

— О да!

— Откровенно говоря, я очень надеялась, что к сегодняшнему дню вы уже будете семейной парой, — после короткой паузы заметила мисс Ладингтон. — Ты знаешь, почему я так озабочена этим. Мне бы хотелось без проволочек обеспечить тебе надежные позиции в обществе. Я понимаю, что время, в течение которого вы оставались обрученными, очень коротко, однако и причины, исключающие излишнее промедление, слишком основательны. Так что, если ты любишь его, я не вижу причин для долгих отсрочек. Может быть, ты еще не очень уверена в своей любви к нему? Это, несомненно, тот момент, в котором у девушки должна быть полная ясность.

— О нет! В этом я абсолютно уверена! Я всем сердцем люблю его, — воскликнула Ида и тут же разразилась слезами.

Мисс Ладингтон уселась рядом с нею и, положив головку девушки себе на плечо, начала успокаивать ее. Однако все ее усилия не имели успеха — Ида всхлипывала все громче и громче.

Внезапно старая дама сказала:

— Ты очень нервный человек, моя маленькая сестричка. Но прошу — не нужно более плакать. Не будем продолжать разговор на эту тему. У меня нет ни малейшего желания хоть одним-единственным словом побуждать тебя к чему-либо против твоей воли. Мне просто хотелось выяснить, что ты думаешь по интересующему меня поводу. Так что ты можешь откладывать свадьбу на столько, на сколько сочтешь необходимым, и Пол не должен торопить тебя. А я меж тем приму все меры к тому, чтобы в случае моей смерти ты осталась обеспеченной и независимой даже в том случае, если ты никогда и ни за кого не выйдешь замуж.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросила Ида, подняв голову с плеча старой дамы и проявляя внезапный интерес к разговору.

— Я подумываю о том, чтобы сделать тебя моей приемной дочерью, — веселым голосом сообщила ей мисс Ладингтон. — Ну разве это не чудесно — утверждать, будто ты являешься моей дочерью? И это при том, что ты появилась на свет тогда, когда меня еще не было. Но, к сожалению, это единственный путь для того, чтобы официально оставить тебе имя Иды Ладингтон, хотя твои права на него существенно старше и основательнее, чем мои. Конечно, я предпочла бы передать тебя под защиту Пола в качестве его жены. Однако я готова пойти и на этот шаг, чтобы гарантировать тебе спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Ты же понимаешь, до тех пор, пока ты не имеешь официального имени перед лицом закона, я не могу назначить тебя своей наследницей и оставить тебе ни доллара.