Барбара Картленд - Стрела Амура

— Наверное, дал, — ответила Черил. — Потому что, когда мама спросила его об этом, он уклонился от ответа. Да ты и сама знаешь, каким он был щедрым человеком. Но я помню, как он тогда сказал: «Давать Джервесу деньги — все равно что лить воду в Ниагарский водопад. Он умеет только тратить».

— И все-таки бедному человеку приходится нелегко, — проговорила Мелисса.

Она вспомнила множество случаев, когда они с матерью не могли себе позволить купить что-то нужное. Припомнилось ей и то, как часто чертыхался ее отец, вынужденный отказаться от покупки породистой лошади из-за отсутствия денег.

Но теперь это дело прошлое, с болью в сердце подумала Мелисса. Теперь ее отец сможет купить любую понравившуюся ему лошадь — если позволит Хестер.

Тяжело было думать о том, что отцу приходится подчиняться подобной женщине лишь потому, что она богата.

Впрочем, Мелисса тут же философски рассудила: ничто не совершенно в этом мире. Наверное, поэтому жизнь так похожа на удивительное приключение, в котором ничего невозможно предугадать.

Утром, когда Черил и Мелисса спустились вниз, Джервеса Байрама нигде не было видно. Девушки не усмотрели в этом ничего удивительного, так как мистер Хатчинсон объяснил, что торопиться им некуда и можно выехать в десять утра.

Около полудня они остановились для легкого ленча, после чего ехать до Олдвикского дворца осталось чуть более полутора часов.

С каждой милей Черил нервничала все сильнее.

Сначала она говорила о Чарльзе, о том, что ничуть не сомневается: как только дядя с ним познакомится, он сразу согласится на их свадьбу. Затем, словно даже для нее самой это звучало неубедительно, Черил притихла и стала молча смотреть прямо перед собой, — как поняла Мелисса, она все сильнее впадала в панику.

Мелиссе тоже было не по себе. Тем не менее она не переставала с любопытством думать о дворце. За прошедшие годы, она столько о нем слышала и давно жаждала увидеть его собственными глазами.

Пусть лорд Рудольф не жаловал родственников и не желал иметь с ними ничего общего, но он прекрасно знал многовековую историю своего рода и гордился деяниями предков.

Мелисса помнила, как он рассказывал им с Черил историю Олдвикского дворца.

— В Англии частным лицам принадлежит только несколько дворцов, — говорил он. — Самый известный из них, разумеется, Бленхеймский дворец [5] Дворец, расположенный вблизи Оксфорда; построен для герцога Мальборо в память о его победе в сражении при баварском селении Бленхейм над франко-баварскими войсками (1704 г.), результатом которой стало усиление английского морского могущества. , выстроенный благодарной нацией для герцога Мальборо в 1705 году.

Бакдонский дворец в Хантингдоншире восходит к XII веку, тем не менее он моложе Олдвикского: Олдвикский дворец являлся еще резиденцией королей Байрамбрии задолго до прихода норманнов в Англию.

— Тогда он, верно, был не таким огромным, как сейчас, — заметила Черил.

— Конечно, — согласился с ней отец. — Думаю, это была всего лишь маленькая крепость для защиты от захватчиков из других земель, постоянно воевавших друг с другом.

Нынешний дворец построен в царствование Елизаветы I одним из ее самых любимых придворных. Она-то и дала позволение сохранить за новым зданием древнее название «дворец». К тому же хоть здание достраивалось каждым последующим поколением, но в целом оно выглядит примерно так же, как и во времена Тюдоров.

Лорд Рудольф рассказывал Черил о сказочных сокровищах, находящихся во дворце. Мелисса слушала его с большим интересом, но ей трудно было представить себе то, чего она не видела воочию.

С другой стороны, Черил, побывавшая во дворце, отнеслась к увиденному без особого внимания. Еще меньше ее занимала история предков, которые на протяжении всех прошедших веков вели сражения и битвы, дабы сохранить свои владения и удержаться у власти.

Мелиссе было ясно одно: гордость — фамильная черта рода Байрамов. Именно поэтому они так разгневались на лорда Рудольфа, когда разразился скандал, вызванный его побегом с девушкой, не равной ему по положению. Гордость же не позволила лорду Рудольфу после возвращения в Англию просить прощения или стараться вернуть расположение отца.

Видимо, та же гордость, думала Мелисса, помешала двум братьям сблизиться вновь. Герцог поступил совершенно правильно, взяв на себя заботы о племяннице, и ей, Мелиссе, нужно постараться настроить подругу по отношению к дяде более дружелюбно.

— Черил, дорогая, — сказала она после ленча, когда начался последний этап их путешествия, — очень тебя прошу, держись с дядей приветливее. Если ты начнешь ему перечить, он может отказаться даже слушать тебя, когда ты будешь просить позволения выйти замуж за Чарльза. В том, что касается тебя, у него могут быть другие планы.

— Какие еще планы? — вскинулась Черил.

Мелисса выразительно развела руками.

— Не знаю, — ответила она, — но вполне естественно предположить, что позднее он хочет вывезти тебя в лондонский beau monde [6] Высший свет (фр.). на балы и ассамблеи и представить принцу-регенту.

— Я хочу уехать в Индию вместе с Чарльзом, — упрямо сказала Черил.

— Я понимаю тебя, — мягко ответила Мелисса, — и мы, конечно, постараемся уговорить герцога позволить тебе обвенчаться с Чарльзом до его отъезда. Но, знаешь, Черил, давай смотреть правде в глаза. Уговорить его будет нелегко. Так просто он не уступит.

— Раньше дядя Серджиус никогда не утруждал себя заботами обо мне, — заявила Черил. — Так с какой стати я должна позволять ему вмешиваться в мою жизнь теперь?

— Ты знаешь не хуже меня, что не можешь ему помешать, — с легким вздохом отозвалась Мелисса.

— Я ненавижу его! — сердито воскликнула Черил. — Ты слышала, что кузен Джервес назвал его монстром — монстром, которого мы все боимся! Который пользуется своей властью главы рода, чтобы сделать всех несчастными.

— Ну, ну, Черил, ты этого не знаешь наверняка, — мягко сказала Мелисса. — Твой дядя, видимо, не ладил с твоим отцом, но они поссорились задолго до того, как он унаследовал титул. В конце концов, если бы у тебя был сын и он сбежал из школы, чтобы жениться, ты бы тоже могла прийти в ярость.

— Я бы поняла их отношения, если бы папа сбежал с какой-нибудь буфетчицей или служанкой, — возразила Черил. — Но ты же знаешь, каким чудесным человеком была моя мама, а ее отец в своей профессии пользовался большим уважением. Но эти чванливые Байрамы задрали аристократические носы и сочли ее недостойной своего драгоценного сына!

Мелисса грустно улыбнулась:

— Черил, дорогая, не нужно продолжать битву, которая состоялась еще до твоего появления на свет. Она закончена. Теперь нужно думать не о прошлом, а о будущем — о твоем будущем!