Робер Гайар - Мария, тайная жена

— Совершенно верно. Как воспримут этот брак члены моей семьи?

— А как восприняла семья господина де Сент-Андре, когда он женился на Марии Боннер?

— Это их дело, а также лично господина де Сент-Андре. Что же касается меня, то я слишком горжусь своим дворянским титулом, чтобы, женившись на женщине низкого звания, потом всю жизнь стыдиться перед своими родственниками, хотя, должен признаться, однажды в припадке слепой страсти я чуть было не решился на подобный брак.

— Наш настоятель, отец Бонин, едва ли одобрит вашу позицию.

— Отцу Бонину нечего заботиться о моих личных делах.

— Сын мой, это вовсе не ваши личные дела. Они касаются колонии и всех жителей острова. Ваша высокая должность обязывает подавать добрый пример. И позвольте напомнить вам, что вы сами в свое время горько жаловались на распространение внебрачного сожительства.

— Прошу вас, святой отец, давайте прекратим этот разговор.

— Мой долг наставить заблудшую овцу на путь истинный. Пожалуйста, не отказывайтесь так легко от влиятельной поддержки, которую оказывает вам отец-настоятель…

Дю Парке ничего не ответил, но он прекрасно понял неприкрытую угрозу. На какое-то время он погрузился в тягостные думы, но прежде чем он смог что-то сказать, патер Ампто заявил:

— Что бы вы там ни говорили, сын мой, вы уже скомпрометировали себя в глазах вашей семьи, имея любовницей женщину низкого происхождения. Однако, сударь, мне кажется, из этой ситуации все-таки есть выход. Почему бы вам не обвенчаться с мадам де Сент-Андре тайно?

— Гм. Тайно… — повторил, размышляя, дю Парке.

— А почему бы и нет? Нравственность была бы спасена, — хотя, увы, и не открыто, — и я убежден, что мадам де Сент-Андре с радостью приняла бы ваше предложение.

— Тайно обвенчаться, — повторил дю Парке. — Боже мой, а ведь это действительно выход.

— Итак, сын мой, — сказал священник. — Я могу обвенчать вас двадцать первого числа в домашней церкви крепости Сен-Пьер.

— А как же быть с предварительным оглашением в церкви? Ведь сегодня уже семнадцатое. Успеем ли…

— Нет необходимости предварительно оглашать. А мой сан священника позволяет мне осуществить бракосочетание.

Дю Парке заметно успокоился, его глаза сияли. Священник поднялся и вышел, быстро ступая мелкими шажками (семеня, по выражению Лефора, как мышь) и довольно потирая ладони.

Известие о поражении монсеньора де Туаси достигло Мартиники 27 ноября 1645 года. Дю Парке и Мария были женаты к тому времени менее недели, а перед ними уже во весь рост встала угроза скорой разлуки, причем никто из них не мог предугадать, как долго она продлится.

Новый генерал-губернатор Наветренных островов подошел к Сент-Китсу 25 ноября и сразу же направил послание де Пуанси с предложением сдаться. Не помышляя об этом, де Пуанси немедленно навел свои пушки на корабль де Туаси. Английский фрегат «Кроун», развернувшись бортом, сделал предупредительный выстрел, и нового генерал-губернатора хватило лишь на то, чтобы показать противнику корму и добавить к длинному перечню преступлений де Пуанси против королевской власти еще одно злодеяние.

Поражение никак нельзя было отнести к разряду почетных, а общее мнение сводилось к тому, что де Туаси следовало хотя бы для виду попытаться сражаться — даже если при этом он потерял бы судно, — а не бежать позорно с поля боя. В результате он сделался на острове всеобщим посмешищем; можно было не сомневаться, что симпатии колонистов принадлежали де Пуанси и что всякое наступление на его позиции не получит должной поддержки с их стороны. Де Пуанси по крайней мере вел себя мужественно, хотя и призвал на помощь англичан. А за нового генерал-губернатора никто теперь, по выражению Лефора, не дал бы и кукушечьего плевка.

В таверне «У гуся» Лефор всесторонне обсуждал сложившуюся ситуацию.

— Господа, — кричал он, — скоро мы начнем пожирать этих англичан в таких количествах, что они у нас полезут из ноздрей! Сегодня утром генерал отправился в Фор-Рояль. И вы знаете, зачем? Чтобы набрать отряд в триста человек и вооружить корабль. Я знаю, о чем говорю, так как пользуюсь полным доверием у генерала.

— А кто будет командовать экспедицией? — спросил кто-то.

— Сам генерал, — ответил Лефор. — Первым заместителем будет его кузен Сент-Обен, а Лапьерье станет за него временно управлять островом.

— Говорят, — заметил поселенец по имени Босолель, — что губернатор Гваделупы Уель де Петитре пока не выполнил предписания о мобилизации своих людей.

— Черт возьми! — вскричал Лефор. — Наш генерал не нуждается в людях с Гваделупы! И было бы странно, если бы такой человек, как Уель, выполнил бы приказ генерал-губернатора де Туаси. Ведь Уель только радуется, видя, как его враг, де Пуанси, поддает жару де Туаси. Пусть две собаки, считает он, сожрут друг друга. Уель надеялся стать вместо де Пуанси генерал-губернатором Наветренных островов. И знаете, господа, какие мысли роятся в голове у него, когда он сидит в своей усадьбе на Гваделупе? Он думает: «Пускай два генерал-губернатора сами разбираются со своими делами, а мне нет расчета лезть из-за них под пули!» Вот как думает Уель, и поверьте мне, так или иначе, а он в конце концов добьется своего.

— И чего же? — спросил Босолель.

— Генерал-губернаторства или же деревянной колоды, на которую удобно класть голову перед палачом!

Не дожидаясь особого распоряжения монсеньора де Туаси, генерал дю Парке созвал Верховный Совет и информировал о своем решении предпринять ночную вылазку на Сент-Китс с целью захвата в качестве заложников двух племянников де Пуанси, которых тот отослал в Кейпстер, чтобы не подвергать их опасности. Совет единодушно одобрил предложенный план.

Он помог бы дю Парке избежать открытого столкновения со смещенным генерал-губернатором. Предполагалось, что, узнав о пленении племянников, де Пуанси предпочтет сдаться, чтобы спасти их. Если же вылазка потерпит неудачу, то у бывшего генерал-губернатора не будет формальных оснований обвинить дю Парке в том, что тот прямо напал на него.

Фрегат «Сен-Лорен» был фактически уже готов к выходу в море. Оставалось лишь установить на лафеты пушки, заимствованные из крепости, хотя все надеялись обойтись без стрельбы. Паруса старого судна, выдержавшего не один шторм, в спешном порядке починили, и генерал ожидал прибытия своего кузена, чтобы при благоприятных погодных условиях дать сигнал к отплытию.

В предстоящей военной операции ветер играл существенную роль. Успех плана дю Парке в полной мере зависел от быстроты маневра. Двух подростков нужно было захватить врасплох без единого выстрела в их убежище в Кейпстере, если даже для этого пришлось бы тихо снять часового. А необходимую быстроту обеспечивал попутный ветер как во время плаванья к острову Сент-Китс, так и при возвращении домой.