Александра Девиль - Корсары Таврики

Когда-то, будучи еще маленькой девочкой, она по ночам, во сне, звала маму, но, пробудившись, не могла вспомнить ни имени, ни внешности своих родителей. Ринальдо говорил, что они погибли во время нападения турецких пиратов на их ко­рабль по дороге из Генуи в Константинополь.

Раннее детство покрывал туман забытья, и первые воспоми­нания Веры были связаны с Ринальдо, который спас ее от каких-то ужасных, темных людей.

Потом было море, палуба корабля, шум парусов на вет­ру, плеск весел, одновременно рассекающих воду... Вначале девочке было страшно и от зыбкости деревянной опоры под ногами, и от завываний ветра, и от вида угрюмых, прикован­ных к веслам гребцов, которых она разглядела, случайно про­бежавшись на нижнюю палубу... Но рядом был дядя Риналь­до, и с ним она чувствовала себя под защитой, а его друг Карло умел рассмешить девочку веселыми сказками. И по­степенно Вера не только перестала бояться моря, но и полю­била его, почувствовав детской душой красоту и силу стихии.

Потом Ринальдо привез ее в городок Монкастро, окружен­ный крепостными стенами, и отдал под опеку неулыбчивой, но доброй женщины, которую велел называть «тетушка Невена». Впоследствии Вера узнала, что Невена действительно при­ходится тетушкой, но не ей, а валашскому купцу Стефану, свя­занному с Ринальдо торговыми интересами. Разумеется, никто не объяснял девочке, что Стефан и его друг Мирча помогают корсарам сбывать трофеи, добытые в морских набегах и при­прятанные от кафинской общины. Но, подрастая, она и сама начала понимать, что жизнь окружавших ее людей не совсем обычна и полна опасностей.

Невена, будучи женщиной одинокой и бездетной, скоро привязалась к девочке, которую ей поручил опекать Стефан по просьбе Ринальдо.

Женщина догадывалась о незаконном промысле Ринальдо, но не осуждала молодого латинянина — тем более что он ча­сто делал ей подарки и всегда нахваливал ее стряпню. А забо­та корсара о маленькой племяннице даже умиляла пожилую благочестивую болгарку, у которой давно не осталось других родственников, кроме Стефана, сына ее покойной сестры. И потому друзья племянника всегда были желанными гостя­ми в ее скромном жилище.

Домик Невены стоял в ряду других таких же приземистых строений маленького города, расположившегося между двумя оборонительными стенами крепости Монкастро. Здесь же находились склады, таверны, мастерские и лавки ремесленников. Чуть в стороне возвышался консульский замок и храмы, като­лические и православные. Невена была православной веры, но девочку, как племянницу латинянина, водила в католическую церковь, где правил службу пожилой строгий падре Доменико. При храме была прядильня, в которой четыре монахини обучали девочек рукоделию. Это занятие Примавере совсем не нра­вилось, и она не проявляла старания, из-за чего ей часто пере­падало от наставниц. Еще падре Доменико заставлял детей заучивать молитвы, что Примавере удавалось довольно успеш­но благодаря ее хорошей памяти, хотя в смысл молитвенных книг она не вдумывалась и к чтению так и не приучилась.

Однообразный уклад крепости казался Вере очень скучным; к девочкам, с их куклами и перешептываниями, она относи­лась с оттенком презрения, мальчиков-ровесников тоже счи­тала глуповатыми, а наставления пожилых людей вызывали у нее досаду.

Настоящая жизнь для Веры начиналась лишь в те месяцы, когда Ринальдо и Карло брали девочку на корабль. Море было ее всегдашней мечтой и отрадой. Во время плаваний дядя позволял ей одеваться как моряку, и она с удовольствием меняла юбку на штаны, в которых чувствовала себя гораздо удобней как на берегу, так и на шаткой палубе. Она умела взбираться на мач­ты, знала все корабельные команды и не боялась нырять в мо­ре прямо с палубы. Ей нравилось, когда матросы, прищелкивая языками, называли ее морским чертенком и говорили, что она смелее многих мальчишек. Пожалуй, она с удовольствием отре­зала бы свои роскошные волосы, которые ей только мешали, но Ринальдо строго запретил, пояснив, что это грех, когда девушка хочет быть похожей на мужчину. Волосы Примаверы, в детстве темно-каштановые, с годами еще больше потемнели, стали чер­ными, и лишь на солнце в них поблескивали бронзовые искры. Однажды во время сильного ветра у Веры упала шапка с голо­вы, и ее пышные кудри взметнулись вокруг лица, словно тем­ное облако. Увидев эту картину, Карло не то с удивлением, не то с восторгом воскликнул:

— Вера, да у тебя волосы как грозовая туча!

Пересмешник Габриэле тут же подхватил:

— Вера и сама у нас — грозовая туча! Настоящая пиратка, гроза морей!

Девушке понравилось это сравнение, несмотря на его шут­ливость. У многих корсаров имелись прозвища, и она не прочь была называться Грозовой Тучей.

В опасные и дальние рейсы Ринальдо ее не брал, но побере­жье по обе стороны от Монкастро она знала уже очень хоро­шо. К юго-западу находился городок Ликостомо, который местные жители называли Килией. Там река Дунай вливалась в Черное море могучим и бурным потоком. Генуэзцы владели портами по обоим берегам Дуная, и оба эти порта защитили одной крепостью, которая возвышалась на скальных выступах. Здесь было очень выгодно иметь укрепленную факторию, по­тому что через эти места проходило много торговых путей, в том числе и Великий шелковый путь.

А к северу от Монкастро располагался городок Джинестра [20] Джинестра - средневековое селение в районе нынешней Одессы; до XIX века лиманы там были судоходными, сообщаясь с морем протоками. , прилепившийся к небольшой крепостце, что возвышалась на приморских склонах, густо поросших ракитником. Несмотря на свой скромный вид, Джинестра была для моряков очень важным местом, потому что в море здесь выходили два лима­на, в которых можно было переждать непогоду, когда в откры­той части залива суда во время бури нередко выбрасывало на берег. А еще в этих лиманах добывалась соль, которой издав­на торговали местные купцы.

В прошлом году по пути из Джинестры в Таврику корабль проплывал мимо длинной отмели, и Ринальдо рассказал Вере, что эта причудливая коса называется Ахиллов бег [21] Ахиллов бег — ныне Тендровская коса. , потому что в древности здесь будто бы устраивал ристания греческий ге­рой, который был родом с северных берегов Понта.

Но осмотреть заманчивые таврийские берега Вере удалось лишь с западной стороны; дальше следовать было опасно, по­тому что богатые генуэзские и греческие города — такие как Кафа, Солдайя, Мангуп — подверглись разгрому сначала вой­сками татарского хана Тохтамыша, а потом — грозного вос­точного завоевателя Тимура, «Железного хромца», наводив­шего ужас на всю Европу. Моряки говорили, что страшней Тимура могут быть только турки-османы, неуклонно расши­рявшие свои владения за счет христианских земель. Осман­ский султан Баязид, прозванный Молниеносным, захватил большую часть Византийской империи, Сербию, Болгарию и уже третий год блокировал с суши Константинополь.