Элизабет Кларк - Дорогами судьбы

Сердце Шарлотты наполнилось гневом.

— Мама не должна была допускать этого, — сказала она. — И ты тоже.

Закончив свою тираду, она подняла глаза и увидела, как Маркус выходит из палатки, медленно застегивая пряжку штанов, будто желая показать всему миру, что он — мужчина. Он мельком взглянул на Шарлотту и отвернулся, словно даже смотреть на нее ему было противно.

— Доброе утро, — сказала она, желая досадить ему. Он посмотрел на нее и ничего не ответил.

— Знаешь, Маркус, это будет достаточно долгая поездка. Я думаю, ты мог бы, по крайней мере, просто быть вежливым.

— А я думаю, ты могла бы приложить хоть какие-то усилия, чтобы сохранить жизнь своего мужа, — выпалил он.

— Обратиться с просьбой о помиловании к капитану Тайлеру? Или к другим мужчинам? Да мужская половина в этом обозе, кажется, считает, что женщины здесь нужны для того, чтобы ухаживать за ними и кормить их, а не для того, чтобы выражать свое мнение.

— А ты пробовала? — крикнул он, и вена вздулась у него на виске.

— Как и я, ты прекрасно знаешь, что я не могла изменить ход событий. Я ничего не крала у Сэма Чарльтона, это сделал Фрэнсис. Он знал, что это неправильно, знал, какие будут последствия, если его поймают, но, тем не менее, он пошел на это.

Она замолчала. Казалось, что эти слова, истинность которых Люк Эшкрофт пытался ей доказать, теперь впервые приобрели для Шарлотты смысл. Фрэнсис украл и поплатился за это. Это не ее вина, и никто не вправе перекладывать на нее ответственность за чужие проступки.

— Тебе удобно так думать, — сказал Маркус, хватая тарелку с беконом Люсинды.

— Нет, это правда. И это бекон твоей жены, — крикнула Шарлотта. — А тебе сгодится и вот тот подгоревший кусок.

Но Маркус уже ушел.

— Он изменит свое мнение о тебе еще до конца поездки, — сказала Люсинда, вынимая вилкой на тарелку почерневший бекон.

— Нет, не изменит, — ответила Шарлотта, смешивая муку с водой, которую она набрала на источнике вчера вечером. — Но я тоже не буду переживать из-за этого. Когда мы доберемся до долины, я подам заявление вдовы и построю хижину…

— Сама? — перебила ее Люсинда. — А что, если Маркус не станет помогать тебе?

Шарлотта пожала плечами.

— Сколько раз мы видели, как папа и соседи сооружали хижины и навесы? Я знаю, как это делать, и ты тоже знаешь. И если мне понадобится помощь, я смогу найти, кого-нибудь. Маркус — не единственный мужчина на свете.

— Возможно, тебе поможет мистер Эшкрофт, — сказала Люсинда, с лукавой улыбкой глядя на Шарлотту, которая наливала в сковороду жидкое тесто.

— Кто угодно, но только не он, — сказала Шарлотта, удивленная тем, что она тоже улыбается и что одно только имя этого мужчины будит в ней приятные воспоминания.

— Но почему нет? — спросила Люсинда.

— Просто потому… — сказала Шарлотта, — потому, что с ним я чувствую то, чего никогда в жизни не чувствовала, и потому что он кажется мне слишком заботливым и чутким, чтобы это было правдой.

— Ну, и что?

— А то, что я никогда не должна быть с мужчиной, что бы ни случилось, — сказала Шарлотта, переворачивая на сковороде тонкий, с виду подгоревший блин.

Позже, когда она шла к источнику, чтобы помыть тарелки после завтрака, она увидела, как Бидди Ли Уотерс разговаривает с высоким и красивым парнем-рабом, который тоже принадлежал Смитерсам.

— Теперь подумай о том, что я тебе сказала, Бен Люциус, — сказала Бидди Ли.

Шарлотта увидела, как парень ушел, надев на голову некое подобие шляпы, и затем направилась к Бидди Ли. Девушка-рабыня сидела у самой воды.

— Мужчины, — сказала Бидди Ли. — Всегда у них одно на уме, даже когда есть миллионы возможностей провести время по-другому.

Шарлотта никогда не слышала, чтобы о таких вещах кто-то говорил вслух. Они с Люси и с мамой всегда были очень близки, но определенные темы оставались вне их разговоров.

— Он хороший человек? — спросила она, не зная, с чего начать.

Бидди Ли улыбнулась.

— Бен Люциус так хорош, как только может быть, и так плох, как может быть. И так красив, как день долог, вы так не считаете, миз Далтон?

— Шарлотта. Пожалуйста, называй меня Шарлотта. Бидди Ли продолжала отмывать котелок.

— Красивый, насколько только возможно, но у меня в жизни хватает проблем с этим Скитом Смитерсом. Бен — он очень хочет, чтобы я родила ему ребенка. А я никак не могу этого понять. Родить ребенка, чтобы и он стал рабом? — Она покачала головой. — Нет уж, спасибо, как бы я ни хотела класть голову на подушку рядом с головой Бена Люциуса каждую ночь. Но сначала я должна стать свободной, и он тоже, так или иначе. — Она вздохнула. — И этот Скит… Он тратит полдня, соображая, ухаживает ли за мной Бен Люциус. Это ненормально.

— У тебя со Скитом были еще какие-то проблемы?

— Проблемы возникают, как только рядом появляется хотя бы кто-то из Смитерсов, миз Далтон, и вы совсем скоро это поймете. Но я ценю то, что вы для меня сделали, спугнув Скита. Не знаю, поэтому ли или по какой другой причине, но с тех пор он ко мне не приставал.

— Я поражена, — сказала Шарлотта, вспоминая отвратительные слова Скита.

— Да, есть в этих рабовладельцах кое-что забавное, миз Далтон. Они считают, что вы — их собственность, и верят, что могут делать с вами все, что пожелают. Но они боятся своих жен, они боятся сплетен!

— И это хорошо, — сказала Шарлотта. — Тогда будем надеяться, что Скит Смитерс считает меня самым разговорчивым человеком в караване.

Бидди Ли засмеялась.

— Я делаю для вас чепчик. Я хочу, чтобы вы об этом знали. Я умею шить. Так я собираюсь заработать денег и выкупить свою свободу, когда доберусь на Запад. Та шляпа, которая была на Бене Люциусе, была слишком мала для мужчин из семейства Смитерсов. Их женщины, если бы увидели, тоже захотели бы такие чепчики, но я буду работать над вашим тайком. Я просто хотела, чтобы вы знали. — Она опасливо оглянулась на тропинку, ведущую к лагерю, и вернулась к мытью своей тарелки. — У хозяев сейчас гости, так что мне надо спешить.

Шарлотта посмотрела в том же направлении, что и Бидди Ли, и увидела Молли Смитерс, сестру Скита, которая приближалась к ним. Шарлотта никогда не видела девушку так близко, и ей пришлось отметить, что Молли была удивительно красивой — с безукоризненной кожей, влажными, полными губами и блестящими, длинными светлыми волосами.

— Бидди Ли, ты что здесь делаешь, черт возьми? — крикнула Молли.

— Мою посуду, мисс, — спокойно ответила Бидди Ли. — Я как раз заканчиваю.

— Мама хочет еще жареного бекона, — сказала Молли. — Не хватало, чтобы она сама возилась со сковородками! Сейчас же возвращайся к костру и приготовь что-нибудь на завтрак, пока мама и Карлин не рассердились окончательно, слышишь?