Джуд Деверо - Пропавшая леди

За дверью стояла Сара Уоттс, сестренка Тимми, сжимавшая в руке две алые розы. Взяв розы, озадаченная Риган смотрела вслед убегавшей по коридору Саре.

— Это папа пришел? — спросила Дженнифер.

— Нет, но папа прислал еще две розы. — К стеблю каждой розы была прикреплена написанная почерком Трэвиса записка: «Риган, пожалуйста, выходи за меня замуж. Трэвис».

— Что-нибудь случилось, мама? Почему папа к нам не приходит?

Не замечая кучи одежды, Риган присела на краешек кровати. У нее возникло одно подозрение относительно намерений Трэвиса. Взглянув на часы, она увидела, что стрелка только что перевалила за половину шестого. Одна роза была доставлена в пять часов, две — в половине шестого… Нет, подумала она, этого не может быть.

— Ничего не случилось, дорогая, — сказала Риган. — Хочешь, мы поставим эти розы в твою спальню?

— Они от папы?

— Конечно. От кого же еще?

Дженнифер прижала к себе цветы, как будто они были бесценным сокровищем, и понесла их в свою комнату.

В шесть часов, когда Риган и Дженнифер были одеты и спускались к завтраку, были доставлены еще три розы.

— Какая красота! — воскликнула Брэнди, которая была уже на ногах и занималась своим делом на кухне. Не дав Риган вымолвить ни слова, она взяла цветы, прочла записки и поставила цветы в вазу. — Ты почему-то не выглядишь счастливой. Судя по тому, как ты горевала три последних дня, можно было ожидать, что ты будешь рада получить от него весточку. Меня бы, например, три розы, да еще с такими записочками, наверняка взбодрили.

— Роз уже пять, — серьезно сказала Риган. — Одну доставили в пять часов, еще две — в пять тридцать и три розы в шесть.

— Ты не думаешь… — начала Брэнди.

— Я совсем забыла об этом, но мы с Трэвисом обменялись кое-какими соображениями относительно умения ухаживать. Я высказала весьма пренебрежительные замечания относительно неспособности американцев ухаживать за женщиной.

— Это ты погорячилась, — сказала Брэнди, особенно остро ощущая себя американкой. — Пять роз до завтрака показывают тебе, на что способны мы, американцы. — С этими словами она снова занялась приготовлением пищи.

Чувствуя, что обидела свою лучшую подругу, Риган направилась в обеденный зал, чтобы проверить, все ли готово. Когда она выходила из комнаты, мальчик из типографии доставил ей четыре желтые розы, к каждой из которых была прикреплена записка от Трэвиса.

Вздохнув, Риган с улыбкой взглянула на розы и покачала головой. Похоже, Трэвис совсем не изменился. Все, что он делает, всегда делается с размахом. Сунув записки в карман, она отправилась за вазой.

К десяти часам она уже не улыбалась. Каждые полчаса прибывало все больше и больше роз, и на данный момент у нее собралось в общей сложности шестьдесят шесть штук. Само по себе количество не было бы столь обескураживающим, если бы не интерес, который эти поставки вызвали у жителей города. В гостиницу зашли позавтракать аптекарь с супругой, чего они никогда прежде не делали. Уходя, они задали Риган кое-какие вопросы, в частности, их интересовало, кто такой Трэвис, который нанял их троих детишек доставлять каждые полчаса розы. Они весьма уклончиво ответили на вопрос о том, где берут цветы дети и кто их посылает, и, хотя их одолевало любопытство, обошли молчанием вопрос о записках, которые, естественно, читали.

В полдень Риган был передан букет из пятнадцати роз с записками на стеблях, после чего она попыталась от них прятаться. Но весь город, казалась, был в заговоре против нее. За пять минут до круглого часа или получаса у кого-нибудь всегда находился какой-то важный разговор к ней, как будто все старались, чтобы она была у всех на виду, когда будет доставлен следующий букет.

В четыре часа ей принесли двадцать три розы.

— Итого двести семьдесят шесть роз, — сказал владелец магазина, записывая мелом цифру на стене возле стойки бара.

— Неужели у вас сегодня нет ни одного покупателя? — многозначительно спросила Риган.

— Ни единого, — улыбнулся он. — Они все здесь. — Он оглянулся на переполненный людьми бар. — Кто хочет заключить пари на время прекращения доставок?

Повернувшись, Риган вышла из бара и, увидев Брэнди, сунула ей в руки охапку роз.

— Розы? — охнула Брэнди. — Какой сюрприз! Кто же, интересно, их посылает?

Риган скорчила гримасу и, что-то прошипев, пошла дальше по коридору. Она не удивилась бы, узнав, что Трэвис сам умышленно провоцирует интерес к розам. Наверняка у горожан есть дела поважнее, чем сидеть целый день и наблюдать, как она собирает розы. Разумеется, причина, по которой он подключил к доставке роз всех детей в городе, заключалась в том, чтобы вызвать интерес у родителей.

В семь часов она получила двадцать девять роз, а в восемь — тридцать одну. К девяти часам была получена пятьсот шестьдесят одна роза всех существующих в природе оттенков. Записками Трэвиса были забиты ее карманы, ящики стола, шкатулка на туалетном столике. Они лежали даже в медной кастрюле на кухне. Но как бы Риган ни жаловалась на ситуацию, она не могла заставить себя выбросить хотя бы одну из них.

К десяти часам ей уже хотелось, чтобы поток цветов прекратился. Она устала и очень хотела забраться в постель и отдохнуть.

Едва успела она подойти к двери своей спальни, как какой-то ребенок сунул ей в руки букет из тридцати пяти роз. Войдя в комнату, Риган осторожно открепила от стеблей записки, прочла каждую и аккуратно сложила в ящик комода рядом со своим нижним бельем.

— Трэвис! — прошептала она. Усталость как рукой сняло. Теперь, оставшись одна, она могла наслаждаться своими розами.

Кто-то — несомненно, Брэнди — поставил в уголке несколько наполненных водой ваз, и теперь Риган погрузила цветы в одну из них. Ей вспомнилось, как он осыпал ее цветами в их брачную ночь.

Она все еще посмеивалась, вспоминая ту ночь, когда в половине одиннадцатого были доставлены еще тридцать шесть роз. Розы были доставлены также в одиннадцать и в половине двенадцатого. В полночь, когда Риган, зевая, ответила на стук в дверь, на пороге появился преподобный Уэнтуорт из церкви Скарлет-Спрингс.

— Не хотите ли войти? — вежливо предложила Риган.

— Нет, благодарю, мне пора домой. Я давно должен быть в постели и зашел к вам для того лишь, чтобы передать вот это.

Он протянул ей длинную узкую белую коробку, и когда Риган ее открыла, там оказалась изящная роза из тончайшего хрупкого розового хрусталя. Стебель и листья — тоже хрустальные — были нежного светло-зеленого цвета. Сбоку элегантно свешивалась вниз серебряная лента с выгравированной на ней надписью: «Риган, пожалуйста, выходи за меня замуж. Трэвис».

Риган замерла, боясь прикоснуться к эфемерной красоте этой розы.