Барбара Картленд - Английская роза

Она уже ступила на лестницу, когда у парадной двери раздались громкие голоса. Лорд Чарнок и граф Дэрем обернулись на шум — и в следующую минуту мимо пытавшихся что-то возражать слуг в здание посольства решительно вошел князь Алексис.

На нем был костюм для верховой езды, и по его запыленным сапогам и усталому виду Полина решила, что он скакал во весь опор и полон ярости.

Князь, решительно отстранив слуг, прошел прямо к лорду Чарноку и, остановившись перед ним, гневно проговорил:

— Как вы посмели силой увезти гостью Его Императорского Величества? Мне поручено немедленно вернуть мисс Тайвертон к князю и княгине Волконским, заботам которых ее поручили ее родственники!

Князь Алексис почти выкрикнул эти последние слова, и у Полины больно сжалось сердце. Ей показалось, что на его требование невозможно будет ответить отказом.

Однако лорд Чарнок еще не успел открыть рот, чтобы ответить непрошеному гостю, как она почувствовала, что ее опасения были совершенно напрасными. Ее муж посмотрел на князя таким взглядом, который любого другого человека заставил бы совершенно стушеваться — и который немного смутил даже этого заносчивого аристократа, привыкшего ни с кем и ни с чем не считаться.

— Я искренне сожалею, ваше сиятельство, — спокойно проговорил лорд Чарнок, — что вы понапрасну примчались в Санкт-Петербург. Вам следовало оставаться за городом и заняться поиском подходящей дичи для вашей охоты.

Было совершенно ясно, что лорд Чарнок намеренно пытается оскорбить князя словами, имевшими понятный всем подтекст.

Князь, едва сдерживая ярость, ответил:

— Можете сколько угодно пытаться вывернуться, Чарнок, но пока вы находитесь в России, вы будете подчиняться нашим законам — а царь настаивает на том, чтобы мисс Тайвертон вернулась.

— По вашим настояниям, надо полагать! — отозвался лорд Чарнок.

— Я на ваши вопросы отвечать не обязан! — раздраженно огрызнулся князь.

Повернувшись к графу Дэрему, он сказал:

— Как посол Британии вы, ваше превосходительство, должны понимать, что хотя здесь, в здании посольства, мисс Тайвертон пользуется неприкосновенностью, так как находится на территории вашей страны, но стоит ей только выйти за пределы посольства — и ее можно арестовать за то, что она не выполнила приказ императора!

Граф был заметно выше князя и сейчас надменно выпрямился во весь рост, ответив в своей обычной высокомерной манере, которая оказалась особенно впечатляющей по сравнению с состоянием князя Алексиса. Русский аристократ был взвинчен и раздражен, в то время как английский дипломат оставался совершенно хладнокровным.

— Я, ваше сиятельство, прекрасно знаком как с российскими законами, так и с привилегиями, которыми пользуются дипломаты. Насколько я понимаю, вы хотите сообщить мне, что Его Императорское Величество просит, чтобы мисс Полина Тайвертон вернулась в Царское Село в сопровождении вашего сиятельства? Я все правильно излагаю?

— Вот именно! — рявкнул князь. — И теперь извольте сообщить мисс Тайвертон, что я приехал за ней — и что карету для нее подадут через пару минут.

— Я полагаю, при вас имеются письменные инструкции? — осведомился граф Дэрем.

— Напрасно полагаете! — ответил князь. — Не могу поверить тому, что вы ставите под сомнение мое слово — слово джентльмена и гвардейского офицера.

— Нет, ваше сиятельство, мне такое и в голову не пришло бы! — отозвался граф. — Но и ваши претензии относились к мисс Полине Тайвертон, не так ли?

— Боже правый! — с досадой проговорил князь. — Неужели я еще раз должен это повторять? Ее привезла сюда карета Чарнока — после того, как он убедил ее совершить такой нелепый поступок. Но я позабочусь о том, чтобы его безрассудный поступок ей не повредил — хоть это и было оскорблением людям, у которых она гостит.

— До чего вы великодушны! — саркастически заметил лорд Чарнок.

Полина, стоя на лестничной площадке, видела, что он с каждой минутой злится все сильнее, и не знала, следует ли ей вмешаться в разговор, который с каждой минутой обострялся и грозил превратиться в настоящий скандал.

В эту минуту граф Дэрем сказал:

— Я должен просить ваше сиятельство передать Его Императорскому Величеству мои самые искренние сожаления за то, что мисс Тайвертон так неожиданно покинула Царское Село, где ей было оказано настоящее русское гостеприимство. Но я не сомневаюсь в том, что причина ее поступка встретит понимание как со стороны Его Императорского Величества, так и добросердечной царицы…

— Мисс Тайвертон сможет сама принести им свои извинения! — нетерпеливо оборвал его князь. — Делайте, что я вам сказал — сообщите ей, что я ее жду!

— К сожалению, я не в состоянии это сделать, — ответил граф.

— Почему? Куда она делась? — закричал князь Алексис.

— Мисс Полины Тайвертон больше не существует, — негромко проговорил посол. — Теперь она — леди Чарнок. Я уверен, что ваше сиятельство с радостью одним из первых поздравит его милость и пожелает новобрачным счастья.

Произнося эти слова, посол повернулся к Полине, которая стояла на верхней ступеньке лестницы, уцепившись за перила. Лицо у нее было бледным, широко открытые глаза — полны страха. Только сейчас князь Алексис заметил ее присутствие и резко обернулся к ней.

Секунду он стоял совершенно неподвижно, а потом спросил ее голосом, который был совершенно не похож на тот, которым он только что гневно кричал на посла, требуя ее возвращения.

— Вы… вышли замуж?

— Д-да…

Полина была страшно испугана. Ей хотелось бы броситься к лорду Чарноку, но страх лишил ее способности двигаться, и она могла только неподвижно стоять на месте, цепляясь за перила с такой силой, словно боялась упасть. Но в следующую секунду лорд Чарнок уже стоял рядом с ней, предлагая ей руку.

— Идемте, дорогая Полина, — спокойно сказал он. — Нам пора на корабль. Нас ждут, и не стоит задерживать отплытие.

Опираясь на протянутую ей руку, Полина вдруг почувствовала, что ее страх исчез. И дело было не только в том, что на лице князя появилось выражение бессильной досады. Само присутствие лорда Чарнока дарило ей чувство такой защищенности, какой она прежде не знала.

Она сердечно попрощалась с графом Дэремом и, спускаясь по ступенькам парадного крыльца и садясь в карету, думала только о том, что наконец-то чувствует себя в полной безопасности. Ей можно было больше ничего не бояться: ни приставаний князя Алексиса, ни суровой непонятной России, ни таких людей, как Адамсон. В будущем ей больше не встретится ничего страшного — и она больше никогда не будет чувствовать себя одинокой и беспомощной.

Карета отъехала от здания британского посольства. Полине показалось — правда, она была слишком ошеломлена всем происшедшим, чтобы быть вполне уверенной в том, что видела, — что князь Алексис даже не шевельнулся: он остался стоять на месте, не в силах смириться с ситуацией, в которой он потерпел сокрушительное поражение.