Барбара Картленд - Английская роза

Только когда они оказались на некотором расстоянии от посольства, лорд Чарнок сказал:

— Мне очень жаль, что такое случилось. Но я уверен, что вы достаточно разумны, чтобы забыть об этой неприятной сцене и не дать ей испортить день нашей свадьбы.

— Неужели… и правда… я стала вашей женой? — тихо спросила Полина, боясь услышать в ответ, что все это было придумано только ради того, чтобы избавить ее от назойливого князя Алексиса.

— Даю вам слово: все было в полном соответствии с английскими законами. И, по-моему, мы оба почувствовали, что церковь свое благословение нам дала.

— Служба… была просто прекрасной. Именно так… я и хотела бы… выйти замуж.

— Вы меня изумляете! — отозвался лорд Чарнок. — А я считал, что каждая девушка мечтает о пышном торжестве с множеством гостей, свадебном наряде, подарках и многолюдном приеме после церковного обряда.

Полина искренне рассмеялась.

— А вот это мне бы совершенно не понравилось! Единственный человек… которого я хотела видеть… на моей свадьбе… это вы!

— Это мне бы следовало сказать первому, — улыбнулся лорд Чарнок. — Только у нас не было времени, чтобы как следует поговорить. Но это не страшно: во время плавания в нашем распоряжении будет сколько угодно времени!

С этими словами он взял ее руку в свою и, осторожно сняв дорожную перчатку, поднес ее пальцы к губам.

— Теперь, когда я воочию убедился, каким может быть князь Алексис, — негромко сказал он, — я понял, как храбро вы себя вели!

— По-моему, единственный мой храбрый поступок… это то, что я… убежала к вам.

Лорд Чарнок еще раз поцеловал ей руку. А потом, поскольку слова были излишни, они молча ехали до самого порта — только Полина крепко держалась за его руку.

Британский флагманский корабль «Дельфин» выглядел чрезвычайно внушительно и уже был готов к отплытию. У трапа ожидал капитан, чтобы приветствовать их на своем корабле.

— Добро пожаловать, милорд, — сказал он лорду Чарноку. — Примите искренние поздравления — от меня и от всего экипажа.

— Спасибо, — ответил лорд Чарнок.

Он представил капитана Полине, а потом капитан представил им обоим своих офицеров, после чего сказал:

— Я предоставил в ваше распоряжение мою собственную каюту, милорд. А теперь я прошу вас меня извинить: нам надо как можно быстрее выходить в море. Ветер меняется, и начинается отлив — если мы задержимся, то рискуем сесть на мель.

— Этого определенно следует избежать, — отозвался лорд Чарнок.

Капитан ушел, а один из младших офицеров провел Полину и лорда Чарнока вниз. Отданная в их распоряжение просторная каюта капитана показалась Полине просто роскошной. Конечно, она не была столь красиво отделана, как помещения на «Ижоре», но выглядела уютной и удобной. Каюта состояла из двух салонов — гостиной, которая была прекрасно меблирована, и небольшой спальни, где оказалась огромная кровать с пологом, при виде которой Полина невольно покраснела.

Ее сундуки были уже поставлены так, чтобы не загромождать каюту, и какой-то мужчина распаковывал один из них. Она удивленно посмотрела на лорда Чарнока, который поспешил объяснить:

— Это мой камердинер, Хибберт. Могу вас уверить, что он будет прекрасно справляться с обязанностями горничной, пока я не смогу нанять ее вам — а это будет возможно, только когда мы приплывем в Англию.

— Я буду стараться вам услужить, миледи, — с широкой улыбкой пообещал Хибберт.

Полина смущенно улыбнулась ему в ответ: ей было непривычно слышать обращенное к ней слово «миледи».

Потом они с лордом Чарноком снова вышли в гостиную и остались наконец одни.

Полина неуверенно посмотрела на него: она испытывала робость и одновременно радостное возбуждение. Однако ее по-прежнему не покидало охватившее еще в посольстве чувство, что все происходящее — сон.

— Теперь вам ничто не угрожает, — сказал лорд Чарнок. — Мы на британском корабле, а через несколько минут уже оставим Россию — и, как я надеюсь, надолго.

— Я… тоже на это надеюсь, — призналась Полина. — Но… как я могу… вас отблагодарить?

— На этот вопрос я могу дать множество самых разных ответов, — ответил лорд Чарнок, — но сначала предлагаю, чтобы вы сняли плащ и шляпку.

Полина послушно подняла руки, намереваясь выполнить его совет, но он уже стоял рядом с нею и, развязав ленты на ее шляпке, помог ее снять. Кинув шляпку на ближайший стул, лорд Чарнок расстегнул застежку легкого плаща, снял его и бросил туда же.

А потом он пристально посмотрел на нее, и она вдруг совершенно по-новому ощутила его близость, которая взволновала ее так сильно, что ей трудно стало дышать.

— Ты очень красива, Полина! — сказал он, прерывая молчание.

— Вы правда так считаете? — спросила она. — Когда я увидела… как красивы… русские леди… мне показалось, что рядом с ними вы не сочтете меня даже… симпатичной.

Лорд Чарнок догадался, что Полина вспомнила графиню Наталью, и с улыбкой сказал:

— Ты с самого начала показалась мне очаровательной. А потом твое лицо просто преследовало меня, так что я не мог смотреть на других женщин: я все время вспоминал тебя.

— Это… правда? — прошептала Полина.

— Я пытался этому не верить, — признался лорд Чарнок. — Как пытался не слишком сближаться с тобой, дорогая.

— Я… я старалась… не докучать вам.

— Наверное, мы оба были не очень искренни в своих стараниях, — сказал он. — А может, это судьба оказалась сильнее всех наших попыток избегать друг друга.

— Я… я не хотела вас избегать… Я только боялась, что вы… меня оставите.

— Именно это я и собирался сделать, — подтвердил лорд Чарнок. — Но когда ты в карете вложила свои пальцы в мою руку, я вдруг понял, что люблю тебя так, как никого и никогда еще не любил.

Огорченно вздохнув, он добавил:

— На самом деле я полюбил тебя еще тогда, когда ты обратилась ко мне за помощью в первый раз, но я был настолько убежден в том, что никогда не полюблю ни одной женщины настолько, чтобы на ней жениться. Вот я и убедил себя в том, что ты не можешь ничего для меня значить и что мне надо держать тебя на расстоянии.

— Но… вы действительно… захотели на мне… жениться?

— Я дал себе слово, что скажу тебе, как сильно я этого хотел, — ответил лорд Чарнок. — Но это очень трудно выразить словами.

Обняв Полину, он притянул ее к себе. Она подняла к нему лицо, и он несколько секунд смотрел ей в глаза — а потом прижался к ее губам.

Почувствовав прикосновение его губ, Полина поняла, что именно об этом она мечтала с того времени, как они плыли вместе на «Ижоре». Тогда она никак не могла понять странного томления, охватившего ее! А дело было просто в том, что она его полюбила и с тех пор не могла думать ни о чем, кроме него. Он целиком заполнял ее мысли и чувства.