Барбара Картленд - Звезда-беглянка

Библиотека была построена еще в 1700 году, а высокие потолки с позолоченной лепниной и круглыми балками расписывал сам Веррио.

Он вспоминал, как, будучи ребенком, вихрем проносился по балкону, полукругом опоясывавшему верхний ярус библиотеки, и чуть ли не кубарем скатывался вниз по винтовой лестнице. Мальчика мало интересовали позолота, фрески и прекрасная мебель, среди которой были настоящие произведения искусства, такие, как стол красного дерева работы Вильяма Кента. Да, комната была уникальной.

Сегодня, как и в далеком детстве, Вирджил не замечал ни совершенства пропорций античных богинь, ни роскошного интерьера старинного помещения. Он был погружен в воспоминания, словно наяву слыша голос отца:

«Это не может больше продолжаться, Вирджил. Уже ходят слухи. Маркиза слишком важная персона, чтобы допустить скандал».

Вирджил молчал, и через минуту отец сурово отчеканил:

«Я запрещаю тебе встречаться с ней. Это приказ! Ты понял? Если нет, мне придется выгнать тебя вон!»

Вирджил знал, что отец сдержит слово. И тогда решение пришло само. И уже никто и ничто не в силах было его остановить.

Возвращаясь домой, в Англию, он опасался, что все будет напоминать ему о тех событиях, что родные места разбередят в его душе давно зажившие раны.

Решение вернуться спонтанно созрело во время одной из шумных парижских вечеринок, под веселые пьяные выкрики развлекающихся гостей.

Все началось с какого-то абсурдного и ничего не значащего замечания, которое он по причине плохого настроения воспринял как личное оскорбление.

По выражению лица спорившего с ним господина Вирджил понял: еще одна реплика с его стороны и дело кончится дуэлью.

Он дрался на дуэлях неоднократно, но каждый раз за дуэлью следовали страдания.

Баронс-Холл был наполнен призраками и воспоминаниями.

Вот отец, строгий, отдающий приказания мужчина, считавший Вирджила ребенком, не способным ни на понимание, ни на обиду. Вот мама, а вот и он сам; вот садовники, лес, сладкий аромат цветов…

Каким же он оказался простаком, каким неисправимым идеалистом! Та, которую он боготворил и почитал превыше всех на свете, в конце концов выпустила ядовитые когти и зубы.

Он вспомнил, как увидел ее впервые.

«Сегодня вечером ты должен поехать со мной, — сказал ему отец в этой самой комнате, — поприветствовать маркизу Линмаус. Представь себе, маркиз — мой старинный друг — женат уже три месяца, а я до сих пор не удосужился найти время выразить свое почтение его супруге!»

«Неужели это необходимо? Не хочется портить вечер», — попытался отговориться Вирджил.

Он как раз собирался на рыбалку, и перспектива натягивать крахмальную рубашку, втискиваться в узкий фрак и несколько миль трястись в душной карете нисколько его не прельщала.

«Это простая вежливость, Вирджил, — настаивал отец, — к тому же мы не пробудем там долго».

Вирджилу стало жаль отца: ведь если бы матушка была жива, она бы не отказалась его сопровождать. Он молча пошел наверх переодеваться.

Их владения граничили, и, как узнал позже Вирджил, было множество коротких дорог, по которым можно было туда попасть. Проехав около двух миль по лесной дороге и миновав деревню, отец и сын оказались во владениях маркиза Линмауса.

Замок маркиза оказался безобразным произведением неведомого архитектора, который более всего был обеспокоен размерами, а не формой. Вирджил подумал, что хозяин этого дома должен быть человеком гордым, но начисто лишенным чувства прекрасного. Он знал, что маркиз долгое время был вдовцом.

Маркиз Линмаус был спикером в палате лордов, и правительство ценило его как специалиста по международным отношениям. Со своей новой женой он познакомился во время официального визита в Париж, куда ездил на официальную встречу с премьер-министром Франции.

По правде говоря, Вирджилу было неинтересно.

Маркиз — скучный сосед, и никакая женщина не в состоянии внести живость в их соседские отношения. Тем более, что маркиз был уже в возрасте, причем намного старше его отца. В гот год Вирджил заканчивал Оксфорд. Учеба нравилась ему, к тому же он был неустанным участником всевозможных развлечений вместе со своими неунывающими друзьями-сокурсниками.

Как член самого развеселого клуба «Буллингтон» он неоднократно принимал участие в разного рода проказах и выходках, которые заставляли хмурить брови его наставников и сопровождались одобрительным смехом выпускников. При этом Вирджил был интеллектуалом и в полной мере проявил свои выдающиеся способности в стенах этого не имеющего себе равных университета.

Острый ум он, несомненно, унаследовал от предков по отцовской линии, в то время как поэтичность натуры, столь контрастировавшая с атлетическим сложением, была даром его нежной и романтичной матери, в жилах которой текла ирландская кровь.

Леди Дэмиен покинула этот мир, когда Вирджил был еще мальчиком, но он успел прочувствовать ее тонкую духовную натуру.

Вирджил всегда сильно отличался от своих сверстников. Он немного стеснялся тех чувств, которые вызывали в его душе поэзия и музыка, но в Оксфорде он встретил родственные души. Увы, друзья быстро изменяли свои взгляды, постепенно становясь похожими на своих развеселых товарищей, которые интересовались исключительно женщинами и лошадьми!

Внутри дом Линмауса оказался столь же унылым, как и снаружи. Тяжелая темная мебель на фоне темных стен делала его похожим на склеп. Казалось, будто ты попал в подземелье, куда не заглядывает солнце, откуда не видно ни единого клочка голубого неба.

Маркиз встретил гостей тепло и сердечно. Он был старинным другом лорда Дэмиена и знал Вирджила с самого рождения.

— Я уже хотел писать тебе, чтобы пригласить к нам, — обратился он к лорду, — но маркиза была немного нездорова с того времени, как мы приехали в Англию, и ей было не до представлений.

— Это зависит от того, кому быть представленной, — раздался мелодичный голос, и в дверном проеме показалась сама маркиза.

Вирджил был повержен, сражен наповал невероятной красотой этой женщины. Он онемел, оцепенел и начисто позабыл обо всех условностях и светских манерах.

Маркиза была необыкновенно прекрасна, такой женщины Вирджил не видел еще никогда. Позже, когда они уже жили вместе, он так и не определил для себя ее национальность. Официально маркиза считалась француженкой. Ее первым мужем был граф Кастийон, он был убит на дуэли. Через некоторое время Вирджил сам получил возможность проверить, насколько опасны эти поединки.

Постепенно Вирджил кое-что разузнал о маркизе и ее происхождении. Маркиза очень тепло говорила о своей матери-гречанке. Но Вирджил все равно был почему-то уверен, что ее далекие предки были маврами.