Джуд Деверо - Укрощение

Башни замка были видны за милю, и Лайана мгновенно оживилась. Такого величественного строения ей еще не приходилось видеть. Огромное, гигантское, обширное, громадное — у нее не хватало слов описать его размеры. Ряд из шести «малых» башен охранял внешнюю стену и арку, ведущую к воротам во внутренней стене замка. Каждая из башен была больше единственной башни замка Морей.

За внутренними стенами стояли башни такой величины, что Лайана могла лишь в изумлении взирать на них. Далее шла еще одна стена, за которой виднелись здания, крытые черепицей.

Сначала они пересекли деревянный мост надо рвом, широким, как настоящая река. Во время войны мост было легко разрушить. Потом последовал каменный мост, еще один, деревянный, и только потом они оказались в арке. Над ней светлели специальные отверстия, называемые «дырами смерти», через которые во время войны лили кипящее масло на головы врагов.

Уже в сумерках они переехали еще один деревянный мост над вторым рвом и, наконец, оказались у внутренних ворот, по обе стороны которых возвышались массивные каменные башни. Железная решетка, усеянная острыми пиками, была на этот раз поднята.

В этом дворе росла трава, и у стен были выстроены дома из камня и дерева. Место выглядело чистым и ухоженным.

После этого они проехали еще через одну арку, охраняемую башнями куда больше тех, что были в замках отца. В этом дворе стояли каменные строения с застекленными окнами: церковь, солар, парадный зал, кладовые, откуда люди выносили еду и бочонки с вином и пивом.

Лайана молча оглядывалась. Даже в самых безумных мечтах она не предполагала, что на свете существуют такая роскошь и такое богатство. Так вот за что борются Перегрины! Вот что послужило причиной гибели многих поколений Перегринов! Вот в чем кроется секрет ненависти между Перегринами и Говардами!

Глядя на все это богатство, она стала лучше понимать Рогана. Неудивительно, что он с презрением отзывался о маленьком полуразрушенном замке Морей! Внутри этого замка может поместиться три таких!

Именно здесь место Рогана! Оно как нельзя лучше подходит для его роста, внешности, фигуры и силы!

— Отведите ее на самый верх северо-восточной башни! — велел Оливер Говард. Лайану стащили с коня и поволокли по длинному двору к массивной башне в северо-восточном углу. Мужчины вели ее по каменной винтовой лестнице, так что она едва успевала разглядеть комнаты. Но было видно, что хозяйство здесь налажено: нигде не было ни соринки.

На самом верху виднелась дверь, запертая на железный засов. Один из рыцарей отворил дверь и толкнул Лайану внутрь. Комната оказалась маленькой. В одном углу на деревянной раме лежал тощий тюфяк, в другом стояли маленький столик и стул. Имелась также дверь, ведущая в гардероб. Единственное окно выходило на север, и она разглядела сотни ярдов внешних стен, окружавших замок. По парапетам расхаживали стражники.

— И все это против ничтожных сил Перегринов, — горько вздохнула Лайана.

Внезапно у нее закружилась голова от усталости. Последняя ночь окончательно измучила ее. Она легла, накрылась шерстяным одеялом и заснула, пробудившись только в середине следующего утра. С трудом поднялась, чтобы пойти в гардероб, но покачнулась, а когда приложила руку ко лбу, он оказался горячим. Кто-то побывал в ее комнате и оставил на маленьком столике воду, хлеб и сыр. Она залпом проглотила воду, но на еду посмотрела с отвращением и из последних сил потащилась к двери.

— Я должна видеть Оливера Говарда! — кричала она, колотя кулаками в дубовые доски. Но если кто ее и слышал, то ответа она не получила.

Лайана обмякла и соскользнула на холодный каменный пол. Нужно не пропустить момента, когда кто-нибудь придет сюда, а потом поговорить с Оливером и убедить его освободить ее. Если Роган и Северн попытаются вытащить ее отсюда, их попросту убьют.

Она заснула, а проснувшись, обнаружила, что лежит в постели, не накрывшись одеялом, и вся мокрая от пота. Значит, в ее комнате снова кто-то был, а она лежала как мертвая!

Кое-как Лайана встала с постели, налила себе воды, едва удерживая кувшин трясущимися от слабости руками, напилась и свалилась на тюфяк.

Очнулась она оттого, что кто-то грубо тряс ее. С трудом открыла глаза и увидела наклонившегося над ней Оливера Говарда. В комнате горела единственная свеча, и все происходящее казалось нереальным.

— Муж совсем не жаждет твоего возвращения! — яростно бросил он. — Не ответил на все требования о выкупе.

— Почему ты стремишься отобрать то малое, что у него осталось? — прошептала она сухими, потрескавшимися губами, но, не дождавшись ответа, продолжала: — Этот брак устроил мой отец, так что муж, вне всякого сомнения, рад избавиться от меня. Если спросишь людей в нашей деревне, они расскажут о тех гадостях, которые я ему сделала.

— Я знаю все. Даже то, что он, безоружный, ходил на сельскую ярмарку. Прослышь я об этом раньше, обязательно явился бы туда и захватил его в плен. И прикончил бы этого Перегрина, как он убил моего брата.

— И как ты расправился со всеми его братьями!

Слова Лайаны были почти неслышны: она настолько ослабела, что не могла поднять головы. Но даже в этом состоянии пыталась спасти Рогана.

— Можешь отпустить меня или убить, ему все равно. Только сделай это поскорее. Он захочет взять в жены богатую наследницу.

Она посчитала, что, если ее убьют сразу, у Рогана не останется времени для атаки.

— Я проверю, насколько ему все равно, — объявил Оливер и сделал знак одному из своих людей.

В свете свечи блеснула сталь ножниц.

— Нет! — ахнула она, и попыталась увернуться. Но силы были слишком неравны. Жаркие, лихорадочные слезы покатились по ее щекам, но мужчина безжалостно отрезал ей волосы по самые плечи.

— Это самое красивое, что у меня было, — прошептала она.

Но Оливер и его слуги, не обращая на нее внимания, покинули комнату. В руке Оливера были зажаты срезанные волосы Лайаны.

Лайана долго плакала, боясь коснуться коротких волос.

— Теперь он никогда не полюбит меня, — повторяла она. И заснула бредовым сном только перед рассветом, а когда проснулась, не хватило сил, чтобы встать и напиться. Она снова заснула и, проснувшись, обнаружила, что на лбу лежит смоченная прохладной водой тряпка.

— Лежи тихо, — прошептал мягкий голос. Открыв глаза, Лайана увидела женщину с седеющими каштановыми волосами и глазами нежными и добрыми, как у оленихи.

— Кто ты?

Незнакомка продолжала смачивать тряпку и вытирать пот с лица Лайаны.

— Вот выпей.

Она поднесла ложку ко рту Лайаны и поддержала ее голову, чтобы та смогла пить.

— Я Жанна Говард!

— Ты! — ахнула Лайана, поперхнувшись травяным настоем. — Прочь от меня! Ты предательница, лгунья, демон из ада!