Розмари Роджерс - Невеста на одну ночь

– Эти великие мужи уже три дня ссорятся, будто дети малые, – с презрением пробормотал Хьюго. – По-моему, им глубоко безразлично, какая там опасность грозит нашим войскам. У них одна забота – как бы убедить друг дружку, что сами никакого отношения к предателям не имеют, да сохранить имена в строгом секрете.

Габриэл поморщился. Как же ему осточертели эти глупые споры! Впрочем, можно было предвидеть заранее – людям, привыкшим, что все их приказы исполняются беспрекословно, трудно найти компромисс друг с другом. Однако роль посредника между пререкающимися сторонами оказалась слишком утомительна.

– По крайней мере, теперь про тёмные делишки негодяев-перебежчиков стало известно, – произнёс Габриэл, признавая, что сделал всё возможное, защищая страну от изменников. – Конечно, на торжество правосудия рассчитывать не приходится, однако они больше не смогут причинить вреда.

– Верно. – Хьюго залпом допил бренди и поставил пустой бокал на столик из розового дерева, инкрустированный медными вставками. – Как думаешь, удастся сделать так, чтобы предатели поставляли Наполеону ложную информацию?

– Есть в министерстве пара человек, у которых хватит ума и таланта использовать предателей в наших интересах. Главное, чтобы никто не помешал.

Хьюго всем своим видом выражал сомнение, но тему развивать не стал и перевёл разговор на другое.

– Во всяком случае, ты свою задачу выполнил.

– Да. – Габриэл невесело улыбнулся. Как бы там ни было, теперь преступление его брата останется втайне. – Гарри надёжно защищён.

– Будем надеяться, этот олух усвоил урок.

– Твоими бы устами, – вздохнул Габриэл. При мысли о брате сделалось невыносимо грустно.

Несмотря на сложные отношения, Гарри всё же член семьи, и пока он не вернётся в Англию, Габриэлу будет его не хватать.

В кабинете воцарилось молчание – друзья молча обдумывали финал опасного приключения. Покачав головой, Хьюго наклонился к окну, и в свете заходящего солнца отчётливо проступили усталые морщины и залёгшие под глазами тени.

Казалось, лорда Ротуэлла мучает бессонница, но Габриэл догадывался, что французские шпионы и упрямые английские политики тут ни при чём.

– Когда отбываешь в Кэррик-Парк? – спросил Хьюго.

– Сразу после ужина.

Хьюго удивлённо вскинул брови:

– Ночью поедешь?

Габриэл улыбнулся в предвкушении. Он бы через раскалённую пустыню в путь пустился, лишь бы добраться до Талии.

– Как ни приятно общество старого друга, предпочитаю компанию жены.

Хьюго рассмеялся, картинно прижимая ладонь к груди:

– Ты ранил меня в самое сердце.

Габриэл прищурился:

– А ты?

– Что – я?

– Ты ведь тоже собирался в своё имение.

Как ни странно, простой вопрос заставил Хьюго напряжённо застыть и отвернуться к стене.

– Я пока не решил…

– Неужели? – Габриэл изобразил удивление.

– У меня много дел.

– Каких?

– Тебе-то что за печаль?

– Удивительно, с чего это ты вдруг передумал? – Габриэл выдержал эффектную паузу. – Наверняка есть какая-то причина…

Сердито фыркнув, Хьюго обернулся к Габриэлу – тот не сводил с друга проницательного взгляда.

– Вот привязался! Что хочу, то и делаю.

– Ты так неожиданно покинул Девоншир… да ещё и в обществе мисс Ленсинг…

Лицо Хьюго ничего не выражало, однако предательского румянца на щеках скрыть не удалось.

– Ты сам велел отослать её прочь.

– Верно, – кивнул Габриэл, – но я не просил сопровождать её до самого Лондона.

Хьюго резко вскочил и начал нервно прохаживаться в узком пространстве между двумя витринами.

– Ты не представляешь, что это за упрямица, её так просто за порог не выставишь, – прорычал он. – Рвалась поговорить с Талией, словно от этого жизнь её зависит. Вот и решил удостовериться, что она уехала, а то как бы снова не заявилась.

Возможно, кому-то подобное объяснение могло бы показаться правдоподобным, но не Габриэлу – он своими глазами наблюдал, как странно вёл себя друг всю эту неделю. То становился рассеянным, то раздражительным, то часами пялился в пространство с непривычно мечтательным видом.

Габриэл попытался скрыть улыбку.

– Как любезно с твоей стороны прервать визит к лучшему другу ради того, чтобы несколько дней трястись в карете со скучным синим чулком…

Стремительно рванув вперёд, Хьюго схватил Габриэла за плечи и как следует встряхнул.

– Не смей говорить о мисс Ленсинг в таком тоне, – прорычал Хьюго. – Понял?

Габриэл запрокинул голову и от души расхохотался. Кто бы подумал, что суровый, грозный лорд Ротуэлл, человек, с которым предпочитали лишний раз не ссориться, падёт жертвой чар скромницы?

– Понимаю. Даже больше, чем ты думаешь.

Вспышка гнева улеглась. Хьюго выпустил плечи Габриэла и растерянно потёр лицо.

– Прости. Я в последнее время…

– Сам не свой? – чуть насмешливо подсказал Габриэл.

– Вот именно. – Хьюго постарался взять себя в руки и гордо выпрямился. – Может, посоветуешь что-нибудь?

Габриэл тут же посерьёзнел. Он помнил, как сам тщетно боролся с чувствами к Талии. И как этой во всех отношениях достойной женщине пришлось страдать из-за его нелепой гордости.

Нельзя допустить, чтобы Хьюго совершил те же ошибки. Иначе какой Габриэл после этого друг?

– Думаю, у тебя есть два пути.

– Каких же?

– Первый – преспокойно отбыть в имение и выкинуть мисс Ленсинг из головы, – произнёс Габриэл, ничуть не удивившись упрямому несогласию, отразившемуся на лице Хьюго. Видимо, дело зашло слишком далеко. – А второй…

– Ну?

Габриэл отставил бокал в сторону и с торжественным видом хлопнул друга по спине.

– Принять случившееся с достоинством. К сожалению, мне этого долго не удавалось.

Хьюго покачал головой:

– Да, советчик из тебя так себе.

Очевидно, говорить что-либо было бесполезно – Хьюго уже принял решение. Габриэл был заинтригован, ему сразу захотелось побольше узнать об этой девушке, похитившей сердце друга. Раньше он не обращал внимания на мисс Ленсинг, записав её в разряд ничем особо не примечательных светских барышень, но, очевидно, ошибался.

– Рассказывай, чем она тебя покорила.

– Даже не знаю, – признался Хьюго. При упоминании о мисс Ленсинг глаза его потеплели, лицо расцвело в улыбке. – На мой вкус, она очень мила, люблю женщин в теле, хотя сейчас такие дамы не в моде… – Хьюго замолк, будто представляя светлый образ мисс Ленсинг. Видимо, труда это не составило. – Да и кудри у неё тёмные, а не золотистые, к тому же непослушные – вечно из причёски выбиваются. Карие глаза диво до чего хороши, но на мужчину взирают не с восхищением, а строго и подозрительно, хотя вроде бы ничего дурного не сделал…

Габриэл вздохнул. Ему ли не знать, как может вскружить голову женщина, которую поначалу едва взглядом удостаиваешь.