Джанет Маклеод - Любовь с ароматом чая

— Не имел, но это здорово поднимало боевой дух, — шутливо заметил Уэсли.

Рассердившись, Кларри поднялась на ноги, пытаясь вспомнить все те глупости, которые она могла написать Уиллу, чтобы развлечь его. Уэсли тоже вскочил.

— Ну, не сердитесь, — попросил он, поймав ее руку.

— Думаю, нам пора возвращаться, — сказала Кларри, избегая смотреть ему в глаза. — Мне не следует находиться здесь с вами.

— Почему же?

— Вы сами знаете почему, — ответила Кларри, думая о Генриэтте.

Уэсли притянул ее к себе.

— В чем дело, Кларри? Вас огорчило что-то другое, не я, верно? Вы плакали на конюшне.

Она задрожала, чувствуя, как его пальцы сжимают ей запястье.

— Вы не поймете, — прошептала Кларри.

— Все равно расскажите, — настаивал Уэсли.

Кларри тяжело сглотнула.

— На прошлой неделе ко мне приходил посетитель из Индии — внук Камаля.

— Камаля, вашего кхансамы?! — воскликнул Уэсли.

— Да. Вы его помните?

— Конечно, помню. Камаль был лучшим кхансамой, какого я когда-либо встречал.

Глаза Кларри наполнились слезами.

— Он до сих пор жив. Его внук Ариф приехал сюда, чтобы найти меня. Ко мне как будто явился призрак из прошлого. У него такая же улыбка, как и у Камаля. Но еще до того, как он вдруг появился, я все чаще и чаще думала о Белгури, о том, как сильно по нему скучаю. Олив ничего такого не чувствует, только я.

— Индия, — пробормотал Уэсли. — Она западает в душу. Все прочие места кажутся скучными по сравнению с ней.

— Вы тоже это испытали? — спросила Кларри, глядя ему в глаза.

Уэсли кивнул.

— Теперь трудно остановиться где-либо надолго. Но я думал, вы счастливы, занимаясь своей чайной. Уилл рассказывал о том, как много она для вас значит.

— Да, я счастлива, — призналась Кларри. — Правда, в последние годы было очень нелегко. Но теперь все снова пошло на лад. Я не допущу, чтобы все обернулось прахом.

Уэсли улыбнулся.

— Такой воинственный ответ я и ожидал услышать от представительницы рода Белхэйвенов.

— А что же вы? — спросила она. — Вы говорили, что улаживаете какие-то дела.

— Да, у меня появилась возможность получить в свое распоряжение новую чайную плантацию в Восточной Африке. Я отправляюсь туда из Лондона в следующем месяце.

— Восточная Африка! — воскликнула Кларри, опешив от этой новости.

Ее смятение удивило ее саму. Какое значение для нее имеет то, куда он собирается? Но Уэсли уловил ее настроение.

— Значит ли это, что я вам до сих пор не совсем безразличен? — спросил он прямо.

Кларри вспыхнула.

— А почему вы думаете, что так когда-либо было?

Он притянул ее ближе, заглядывая в лицо.

— Вы притворяетесь передо мной даже сейчас, когда я собираюсь уехать навсегда? Кларисса, я вас знаю! Вы чувствуете то же, что и я, может, не так сильно. Но мы оба испытываем влечение друг к другу. Признайтесь, вы не можете забыть тот день, когда мы с вами поцеловались в Белгури! Я помню его до сих пор.

Сердце Кларри билось часто-часто от его близости, от дыхания на ее лице, от пристального взгляда.

— Я не забыла, — прошептала она.

— Если бы вы не были такой упрямой Белхэйвен, а я не был бы Робсоном, — продолжил Уэсли, — мы могли бы стать мужем и женой. Но ваш отец позаботился о том, чтобы этого не произошло. Только его предвзятое отношение ко мне и к моей семье, которое он передал вам по наследству, словно отраву, стоит между нами. Признайте это!

— Нет, это не так, — не согласилась Кларри, пытаясь высвободиться. — Я видела, что вы за человек — самонадеянный, не останавливающийся ни перед чем на пути к своей выгоде. Я никогда не прощу вам смерти Рамши.

— Кто такой Рамша? — резко спросил Уэсли.

— Любимый сын моей няньки Амы, — ответила Кларри. — Он заболел малярией, работая в Оксфорде, и сбежал. Ама спрятала его. Вам об этом было известно. Вы выследили меня в то утро в Белгури и узнали, что мы прячем одного из ваших беглецов.

Уэсли ошеломленно глядел на нее. Кларри, дрожа от злости, продолжала:

— Все так и было, не правда ли? Вы забрали его…

— Прекратите! — Уэсли дернул ее за руку. — Меня не интересовали беглецы. Я знал, что вы, возможно, кого-то укрывали, но, честное слово, мне не было до этого никакого дела. Я искал вас.

Кларри не поверила ему.

— Кто же тогда распорядился утащить Рамшу назад, если не вы? — спросила она. — Не от вас ли исходила инициатива?

Уэсли выпустил ее руку, воскликнув раздраженно:

— Боже мой, Кларисса! Я был не единственным вербовщиком рабочих в Оксфорде и был первым, кто осуждал наем жителей высокогорья. Они неисполнительны и постоянно убегали домой. Мне жаль этого вашего Рамшу, но, поверьте, я никому ничего о нем не говорил.

Чувства Кларри пришли в смятение. Она не знала, что и думать.

— Вы не верите мне, не правда ли? — спросил Уэсли мрачно. — Вы действительно думаете, что я был столь черствым и корыстным? Если вы такого низкого мнения обо мне, тогда, возможно, и хорошо, что мы с вами не поженились.

Кларри вздрогнула от презрения, прозвучавшего в его голосе. Уэсли сверкнул глазами.

— Может быть, в те времена я был слишком самоуверен, но я был молод, только приехал из Англии и был полон желания чего-то достичь. Но я никогда не испытывал к вам, Белхэйвенам, такой неприязни, какую вы питали ко мне. Я относился к людям так, как они того заслуживали, в том числе и к вашему отцу. Я предлагал ему свою помощь, помните?

— Помощь? — язвительно отозвалась Кларри. — Вы подняли его на смех за то, как он ведет дела в Белгури, а потом попытались отнять у него поместье, женившись на мне!

— Я оказал бы ему услугу, — воскликнул Уэсли, — причем за собственный счет! Мой дядя Джеймс счел глупостью мое желание приобрести Белгури. И увидев, насколько вы неблагодарны, я склонен был с ним согласиться.

— За что же я должна быть вам благодарна? — спросила Кларри. — За то, что мой отец из-за вас заперся в кабинете и довел себя пьянством до могилы?

Уэсли снова схватил ее за руку.

— Вы что же, все эти годы возлагали вину за это на меня? — удивился он. — Ваш отец уже был сломленным человеком и алкоголиком.

— Нет, не был!

Кларри стряхнула его руку.

— Да об этом говорили все чайные плантаторы задолго до того, как я приехал в Индию, — гневно бросил Уэсли. — А знаете, что еще они говорили? Говорили, будто это из-за того, что у Джона Белхэйвена погибла красавица-жена. Но у него есть симпатичная дочь Кларисса, которая ведет хозяйство, и он хотел, чтобы так оставалось и впредь. Никто не был достоин вас, по мнению Джона. Он хотел оставить вас с Олив при себе, даже если бы его чайные посадки пришли в упадок.

— Как вы смеете!

Взбешенная, Кларри ударила его по щеке.

Уэсли свирепо уставился на нее. У него на лбу пульсировала жилка.