Аманда Маккейб - Под угрозой скандала

После долгого молчания раздался скрежет ключа, и дверь открылась. Каррингтон стоял на пороге в развязанном галстуке, его глаза были налиты кровью.

Дэвид втолкнул его в комнату, шагнул следом и захлопнул дверь.

– Мне следовало бы сдать вас властям за шантаж. Это подсудное дело, вам это прекрасно известно. Некоторые шантажисты кончали виселицей.

Губы Каррингтона искривила ухмылка.

– Это она вам сказала, верно? Я поражен. Эмма всегда стремилась тащить свой груз сама.

– И поэтому вы решили, что она станет для вас легкой добычей? – сказал Дэвид, чувствуя, как его гнев нарастает с каждой минутой. – Эмма больше не одинока и если вам дорога ваша шкура, вы вернете ей деньги и провалите отсюда ко всем чертям.

– Прекрасную роль вы для себя выбрали – рыцарь в сияющих доспехах, – насмешливо улыбнулся Филип. – Когда-то я тоже примерял на себя эти доспехи, но оказался недостаточно хорош для Эммы. Наверное, потому, что у меня нет титула. Ничтожная дрянь.

При этих словах Дэвид взорвался. Бросившись на Каррингтона, он схватил его за грязный воротник рубашки. Его охватило жгучее желание заехать кулаком по этой небритой физиономии. Он уже отвел руку…

– Оставьте его в покое! – раздался сердитый крик.

Дэвид обернулся, не отпуская воротника Каррингтона, и увидел мисс Хардинг. Она стояла у двери, ведущей в спальню. На ней была только сорочка, волосы спутанной волной падали на плечи.

Дэвид в крайнем изумлении смотрел на нее. Неужели жертвой Каррингтона пали все женщины в округе?

– Мисс Хардинг… – пробормотал Дэвид.

Издав еще один вопль, Мелани подскочила к нему и принялась колотить по его широким плечам маленькими кулачками.

Так, значит, это не жертва. Дэвид вынужден был отпустить Каррингтона и теперь защищался от Мелани. Она оказалась неожиданно сильной.

– Так-так, – сказал Дэвид, когда Мелани отступила, тяжело дыша. Каррингтон обнял ее и принялся утешать. – Не ожидал ничего подобного. Думаю, мы можем договориться, Каррингтон…

– Эмма! – крикнул Дэвид, взбегая по лестнице Роуз-Хилл.

Ему не терпелось поделиться с ней историей о Каррингтоне и мисс Хардинг, увидеть ее реакцию, может быть, услышать ее смех.

Это было странное чувство. Дэвид давно уже не испытывал желания поделиться с кем-нибудь чем-либо, теперь ему хотелось рассказывать Эмме все.

Он распахнул дверь комнаты и обнаружил, что она пуста. На постели лежал аккуратно сложенный плед. В своем возбуждении Дэвид совсем забыл, что семья Эммы забрала ее домой.

И тут он увидел на столе записку – сложенный вдвое листок, на котором было написано его имя. От радостного волнения не осталось и следа. Холодные пальцы страха сжали его сердце.

Он медленно подошел к столу, взял листок, развернул его. Записка была короткой. Это было прощальное послание Эммы.

Теперь я вижу, что могу принести тебе только несчастье, Дэвид. Из-за меня, из-за моего безрассудства Беатрис оказалась в опасности. Слишком долго я вела себя беспечно, настало время положить этому конец, чтобы не причинить боли людям, которые мне небезразличны. Поэтому мне лучше уйти…

Дэвид смял листок и отбросил его в сторону, обуреваемый гневом и… и страхом. До сегодняшнего дня он не понимал, как Эмма нужна ему и Беатрис. Ради Эммы он готов был даже на скандал.

Если Эмма думает, что сможет убежать, она сильно ошибается.

– Ты уверена, что достаточно хорошо себя чувствуешь, дорогая? – спросила Джейн, когда их экипаж подъехал к деревне. – Боюсь, ты еще не совсем оправилась от своего падения. Если хочешь вернуться домой…

Эмма оторвалась от созерцания сгущавшегося за окошком сумрака и ободряюще улыбнулась сестре:

– Конечно нет. Я так долго ждала этого концерта и вполне способна сидеть и слушать музыку в течение часа или двух. Тебе тоже не помешает развеяться. Со дня возвращения в Бартон ты почти ни с кем не встречалась.

– У меня есть семья, и мне этого достаточно, – твердо сказала Джейн. – Боюсь, что близнецы не слишком способствовали твоему выздоровлению.

Эмма рассмеялась. Она настояла на своем и осталась в коттедже, но Джейн и дети бывали у нее каждый день. Джейн приносила корзины с целебным вареньем и супами, за ней следом шла няня с розовощекой малышкой Эммой на руках, а вокруг них с криками носились близнецы. Они гонялись за Мюрреем и скидывали со столов стопки книг во время своих шумных игр.

Но семья – это единственное, что удерживало Эмму от мыслей о Дэвиде, от воспоминаний о его сильных руках, нежных поцелуях. Тогда, в его объятиях, Эмма позволила себе надеяться…

И все же она знала, что правильно поступила, оставив Дэвиду записку. Может быть, Дэвид по-своему заботился о ней. Эмма даже была уверена в этом. Он был совсем не похож на мужчин из семьи Каррингтон, не притворялся, что испытывает страсть к женщине только для того, чтобы получить свое и сбежать. Он заслуживал лучшего. Эмма прекрасно понимала, что они должны расстаться до того, как она станет причиной какого-нибудь скандала. Отныне она будет вести себя разумнее и сделает все, чтобы уберечь Дэвида и Беатрис от боли и разочарований, пусть даже ценой собственного счастья.

– Мне нравится их компания, – сказала Эмма, – и твое общество. Передать не могу, как я счастлива, что ты наконец дома, Джейн! Но как бы мы не ценили друг друга, нам нужно хотя бы изредка выходить из дому.

Когда Хейден предложил Джейн и Эмме посетить концерт, ее первым желанием было скрыться в своем коттедже, запереть дверь и никуда не выходить. Что, если на концерте она встретится с Дэвидом? Как ей вести себя с ним? А вдруг там будет Филип? И снова начнет угрожать ей? Но, несмотря на охвативший ее страх, Эмма понимала, что Хейден прав и она должна пойти на концерт. Теперь здесь ее дом. И чем быстрее она научится справляться со своими страхами, тем лучше.

Джейн вздохнула и постучала сложенным веером по сиденью.

– Я обожаю своих детей, но должна признаться, рада возможности выйти из дому. Я давно не слышала местных сплетен и отстала от жизни, а от тебя в этом смысле никакой пользы – с тех пор, как я уехала, ты все время проводила в книжной лавке.

К счастью, Эмме не пришлось признаваться сестре, что она не все свое время проводила в книжной лавке, – экипаж подкатил к танцевальному залу. Из окон лился мерцающий свет, а из раскрытых дверей доносился веселый смех. Эмма взяла трость, которую прислал ей мистер Сэнсом, прознав о случившемся с ней несчастье, и последовала за Джейн.

– Мои дорогие! – воскликнула леди Уилингтон, не успели они переступить порог.

Схватив Эмму и Джейн за руки, она увлекла их в дамскую гостиную – единственное место, где можно было обменяться сплетнями.