Сычев К. В. - Роман Молодой

Сказав это, ханский военачальник взмахнул плетью и также быстро исчез, как и появился.

Услышав слова переводчика, великий князь Витовт пришел в бешенство. Он созвал в своем шатре воевод и объявил им о немедленном начале битвы. – Мы переходим реку! – вскричал он.

Однако Спитко Краковский снова попытался переубедить великого князя. – Сейчас у врага собрались очень многие воины, могучий князь! – сказал он. – Нам надо искать мира, а не сражаться!

– И опасно переходить на тот берег! – вторил ему Дмитрий Брянский. – Пусть они сами нападут на наш укрепленный стан! Тогда мы отобьемся и перейдем в наступление!

Но молодые литовские воеводы, рвавшиеся из горячности в бой, закричали: – Пошли же на неверных! Мы легко их одолеем!

Пан Щуковский с ехидством посмотрел на Спитко и сказал: – Если ты боишься смерти из-за любви к роскоши и наслаждениям, тогда не отбивай у других охоту завоевать боевую славу!

Спитко кивнул головой, горько усмехнулся, предчувствуя беду, и, прижав правую руку к сердцу, промолвил: – Что ты говоришь, несчастный? Я чувствую, что погибну в этой битве, а ты – бесстыдно спасешься бегством!

Воины объединенной рати, услышав призывный сигнал великокняжеского рога и клич своих военачальников, решительно бросились к реке и, войдя в воду, медленно, спокойно двинулись через брод к другому, татарскому берегу.

Князь Дмитрий Ольгердович шел в первых рядах со своим, в тысячу человек, полком. Он быстро выскочил, погоняя коня, на другой берег и, махнув рукой своим брянским воинам, повел их вперед. Вдруг раздался резкий свист множества летящих стрел, а затем – и визг, вопли огромного татарского войска. Полчища Едигея, оскорбившего великого князя Витовта, тяжелой лавиной обрушились на брянцев.

Дмитрий Ольгердович схватился с первым же рослым татарином и, взмахнул мечом. Но широкоплечий мурза увернулся, и на брянского князя посыпался целый град стрел. Первые татарские стрелы не задели брянцев, они полетели на другие полки. Но теперь на сырую землю упали впереди идущие брянские воины. – Идите вплотную, люди мои! – вскричал Дмитрий Ольгердович, пытаясь перекричать дикие татарские вопли. – И закрывайтесь самими татарами!

Наконец, ему удалось достать концом своего меча шлем татарского мурзы. Тот закачался в седле, откинулся назад, но был беспощадно сражен сулицей подступившего к нему воеводы Пригоды Уличевича. Татары, увидев, что пал их мурза, не только не испугались, но пришли в большую ярость, бросаясь на убийцу. – Сюда, нечестивые! – крикнул боярин Пригода, пытаясь отбить нападение сразу нескольких наездников.

– Жди меня, брат! – крикнул ему Дмитрий Ольгердович, стремясь пробиться через столпившихся татарских конников. Но те уступать не собирались. Брянский князь сбил с коней уже трех здоровенных татар, и ему оставалось совсем немного, чтобы добраться до своего воеводы, но в это время он ощутил страшный удар сзади, и в его глазах вспыхнуло ослепительное пламя. – Значит, окружили! – мелькнула у него последняя мысль. – Теперь уже поздно…

И он рухнул, умирая, на обагренную кровью землю.

– Батюшка! – закричал его пасынок Андрей, увидев страшное зрелище. – Как же это?! Почему ты не увернулся?!

Он, подстегнув своего коня, с яростью устремился к месту, где еще мгновение тому назад сражался его отец. За ним помчались все остальные бойцы, пока еще не принявшие участие в сражении. Но все было напрасно. Татары не только не собирались отступать, даже теряя своих лучших воинов, но продолжали давить на потрясенных русских. К ним прибывали все новые и новые подкрепления. Тем временем основная масса объединенного войска продолжала наступать, пытаясь придти на помощь окруженному брянскому полку. – Брат! – кричал Андрей Ольгердович, размахивая мечом и поражая многих врагов. – Я помогу тебе! Подожди немного!

Однако в это время на его полк налетел сам татарский хан Тимур-Кутлук. Он как грозная птица мчался на литовского князя, выпучив глаза и дико крича: – Аман, Аман тебе, лживый лэтвэ!

Князь Андрей, перебросив меч из правой руки в левую, достал прикрепленное к седлу копье и, не задумываясь, с силой метнул его в незадачливого хана, которого он никогда доселе не видел и просто принял за важного мурзу. Будучи уверенным в метком попадании, он, даже не глянув в сторону врага, вновь взял в правую руку меч и устремился вперед.

– Аллах! Аллах! – закричали татары, видя угрозу своему хану. Копье князя Андрея попало в обитый железом ханский щит и едва не выбило хана из седла. Пока он пытался сохранить равновесие, Андрей Ольгердович подскакал ближе и изо всех сил нанес хану страшный удар мечом. – Трах! – меч опытного воина пришелся в правое плечо Тимур-Кутлука, тот вздрогнул, выпустил из рук свой длинный кривой меч и рухнул, потеряв дар речи, на степную землю.

– Аман, аман славному хану! – в ужасе завопили остановившиеся татары.

Услышав слово «хан», князь Андрей замер, утратив на мгновение боевое чувство.

В это время Тимур-Кутлук, получивший тяжелую рану, вдруг зашевелился и попытался встать на ноги.

– Аллах! Всемогущий Аллах! – вновь заорали ободренные увиденным татары, устремляясь на князя Андрея и его воинов. – Наш славный государь жив! Аман вам, коварные лэтвэ!

Еще долго продолжалась ожесточенная битва. Но утомленные, не имеющие поддержки русские и литовские воины погибали буквально на глазах. Они сражались с превосходящими силами противника почти в темноте: их лица были залиты потом и кровью, застилавшими глаза. В воздухе стоял нестерпимый смрад от льющихся крови, мочи, испарений, исходивших из рассеченных животов! В месиве битвы воины не заметили как пал славный князь Андрей Ольгердович.

Другие литовские воины, видя, что им не удастся прорваться на помощь окруженным брянцам, прекратили попытки наступать и только отбивались. Брянский полк был теперь обречен. Не помогли сражению и тяжелые немецкие пушки, выпустившие несколько залпов в сторону скопления татарских всадников. Но те разъезжались почти без урона, после чего вновь с яростью нападали на противника. Стрелять же в общую кучу не было никакого смысла: можно было перебить и своих воинов…Постепенно сражение перешло в избиение и в тот самый решающий миг, когда еще можно было что-то спасти, неожиданно раздался звучный сигнал литовского рога. Это означало одно: общее отступление! Великий князь Витовт с остатками своего отряда, князья Свидригайло Ольгердович и Сигизмунд Кейстутович, стали быстро выходить из опасного, достигаемого стрелами, пространства. За ними в строгом, уставном порядке отступали немецкие рыцари, которых татары не преследовали из-за суеверного страха перед железными доспехами немцев, напоминавших им языческих идолов. Но впереди, обгоняя всех, мчался, спасая свою жизнь, пан Щуковский, воспользовавшийся тем, что основная масса татар увязла в сражении с отчаянно сопротивлявшимися окруженными воинами. Его едва догонял бывший хан Тохтамыш со своими двумя сыновьями. Они намного опередили великого князя Витовта и немецкий отряд.