Сычев К. В. - Роман Молодой

– Правда, батюшка, – пробормотал мужик. – Я был постельничим у славного князя Василия Иваныча! А когда тот князь умер, будучи еще молодым, меня сразу же прогнали со двора…Пока я был молод, я еще кое-как перебивался. Но вот умерла супруга, а я состарился…И ничего у меня не осталось на жизнь…Летом я ходил в лесок…Собирал грибы и добывал дичину…А вот теперь заболел и совсем потерял силы. Прошу смерти у Господа, но ее все нет!

– Видно, ты давно был на княжеской службе, – покачал головой князь Роман Михайлович, – потому как я ничего о тебе не слышал! А как ты служил? Верой и правдой?

– Верой и правдой, славный князь, – тихо сказал больной старик, – и никогда не имел от князя нареканий, а только добрые слова…

– А если я возьму тебя в дружинный терем, почтенный Белько? – молвил, зевая, Роман Молодой. – Там мои люди приютят тебя и отмоют в баньке…Может ты еще мне послужишь?

– Я был бы рад! – поднял голову, вставая на ноги, старик.

– А что это у тебя за такие страшные язвы? – князь показал рукой на ноги несчастного.

– А это, славный князь, укусы блох! – пробормотал старик, качая головой.

– Ну, что ж! – усмехнулся князь Роман. – Сегодня же я пришлю за тобой телегу и заберу тебя в детинец! Я не оставлю тебя, верного княжеского слугу, на лютую смерть от голода и укусов мерзких тварей! Слышали, люди мои? – князь повернулся лицом к боярам.

– Слышали, княже! – хором ответили те.

Неожиданно раздался цокот копыт, и из-за поворота выскочил княжеский дружинник.

Подскакав к князю, он спешился и низко поклонился.

– Что тебе, Туча? – спросил с удивлением князь – Неужели опять что-нибудь случилось?

– Меня прислал сюда твой сын, княже, – молвил раскрасневшийся от быстрой езды воин, – чтобы передать срочную весть.

– Говори! – бросил резко князь. – Что за весть?

– К нам приехал посланец самого великого князя Витовта с какой-то важной грамотой!

– С грамотой? – вскинул голову Роман Михайлович. – Ну, что ж…Тогда надо ехать. – Он посмотрел на своего огнищанина. – А этого дедка ты сам отвезешь в детинец! Понял, мой славный Олег?

– Понял, княже! – ответил Олег Коротевич.

Князь быстро развернул коня и, не слушая горячих благодарностей лохматого мужика, как птица, помчался вперед – к крепости.

В думной светлице в это время пребывали князь Дмитрий Романович и литовский посланник, которые сидели на передней скамье и тихо беседовали.

Роман Михайлович быстро вошел и, не говоря ни слова, уселся в свое черное кресло.

– Здравствуй, пресветлый князь! – сказал по-литовски гонец, вставая и низко кланяясь.

– Здравствуй, Радивил! – улыбнулся князь Роман. – Как давно я тебя не видел! Ну, сначала покажи мне грамотку от нашего славного государя!

– Вот она, княже, – Радивил достал из-за пазухи свернутый в рулон свиток. – Прочитай и подумай!

Роман Михайлович сорвал свинцовую печать, развернул грамоту и быстро пробежал ее глазами. – Так, – сказал он, покраснев и сверкнув очами. – Наш славный господин Витаутас назначает меня наместником…самого Смоленска! И пока не отнимает Брянск…Он также пишет, что если я смогу усмирить смолян и подчинить власти Витаутаса, он отдаст мне в удел Брянск или Смоленск! Вот тебе незадача! Я еще не успел закрепиться здесь, в Брянске, а тут – надо ехать в беспокойный Смоленск! Мне следует подумать…

– А что тут думать? – бросил Витовтов посланник. – Это приказ! Ему надо повиноваться!

– Ладно, Радивил, – кивнул головой князь Роман. – А сейчас ты пойдешь с моим дворецким…Я его вызову! – Он хлопнул в ладоши. В светлицу вбежал мальчик-слуга. – Беги же, Хлопко, за Олегом Коротичем! И побыстрей!

Как только княжеский огнищанин переступил порог думной светлицы, Роман Михайлович резко сказал: – Бери, мой славный Олег, этого знатного человека, литовского посланника, хорошо накорми его, дай ему достойный отдых и пришли к нему на ложе миловидную девицу…

– Слушаюсь, княже!

Как только они удалились, Роман Михайлович сказал, пристально глядя на сына: – Ты слышал приказ Витовта? Что ты об этом думаешь?

– Я думаю, батюшка, что это – высокое назначение! – весело сказал князь Дмитрий. – Значит, славный Витовт очень уважает тебя!

– Уважать-то уважает, сынок! – усмехнулся князь Роман. – Но не забывает и своей выгоды! Он очень хитер! Ведь литовцы взяли Смоленск не силой, а хитростью, и теперь не могут его удержать! Это нелегко! Еще живы законные смоленские князья! Вот он и хочет, чтобы я приручил смолян и привел под ярмо Литвы. Однако я не вижу в этом ничего хорошего для себя! Я окажусь как бы между молотом и наковальней! И останусь ли жив? Я знаю, что смоляне – жестокие и коварные люди! Мое сердце чует беду!

– Это не так, батюшка! – рассмеялся Дмитрий Романович. – Тебе оказали такую честь!

– Ладно, сынок, – нахмурился Роман Михайлович, – пусть так и будет. Но мне кажется, я не дождусь удела ни в Брянске, ни в Смоленске! Конечно, я обязан исполнить приказ Витовта, но надо подумать и о тебе! Я считаю, что ты должен уехать в Тверь к великому князю Михаилу! С собой возьмешь с полсотни отборных дружинников! Я дам тебе достаточно серебра из моей казны.

– Зачем, батюшка? – сдвинул брови Дмитрий Романович. – Я не хочу уезжать в Тверь и встречаться с князем Михаилом! Да еще с казной! Что ты придумал?

– Не встречаться, сынок, а служить! – громко сказал князь Роман. – Этот славный Михаил давно звал меня к себе! А я, по своей глупости, не послушал…А ты теперь исправишь мою ошибку и будешь служить Твери! Я не хочу тебе такой жизни, которую сулил мне Витовт! Неужели ты не понимаешь, что он подставляет меня на гибель?

– А ты не ошибаешься, батюшка? – покачал головой князь Дмитрий. – Может, будет лучше, если я останусь здесь, в Брянске?

– Не надо, сынок! – решительно молвил Роман Михайлович. – Бери с собой супругу и богатую казну! Я дам тебе достаточно серебра и драгоценных камней! Пусть твоя казна хранится в Твери. А я сам поеду с боярами в Смоленск и если продержусь там три года, тогда увидим. Но если мне там будет плохо, тогда я приеду к тебе в Тверь! Понял?

– Понял, батюшка, – сказал, едва не плача, Дмитрий Романович. – Но лучше бы ты ошибался!

Великий князь Михаил Александрович занемог. Он был рослым, сильным, довольно полным человеком, достаточно жизнерадостным и веселым. Несмотря на житейские неудачи, политическое и военное поражение от великого московского князя Дмитрия Донского, Михаил Александрович не терял присутствия духа и сохранял веру в былую славу своего великого княжества. Однако, из-за многочисленного потомства, которое оставил его отец, бесчисленных отпрысков его дядей, братьев, племянников, жаждавших земельных уделов, великое Тверское княжество медленно приходило в упадок. Михаилу Александровичу удалось на короткое время обуздать своих многочисленных родичей, которые затихли сразу после смерти Дмитрия Донского, поощрявшего раздоры в тверском семействе, и выжидали, присматриваясь к великому московскому князю Василию Дмитриевичу. Но вот первым не выдержал Иван Всеволодович Холмский, племянник великого тверского князя. Он, несмотря на «ласку» и «любовь», которые проявлял по отношению к нему Михаил Александрович, неожиданно покинул свой удел и «отъехал» на службу в Москву, стремясь показать свою «волю» и независимость.