Мэри Хупер - Падшая Грейс

— Уверяю вас, сэр, в этом нет необходимости, — пробормотала мисс Вайолет.

Мужчина улыбнулся.

— Я был в Ливерпуле, читал там лекции, когда узнал о случившемся, и мне пришлось прервать поездку, отменить шесть лекций и вернуться в Лондон. Правда, зачем, известно одному только Господу Богу! Похоже, вся страна обезумела от горя.

— Так и есть, сэр, — кивнула мисс Вайолет, указывая на толпу на улице. — Но мне жаль, что вы прервали поездку, — продолжала она. — И да будет мне позволено заметить, мистер Диккенс, что и я, и вся моя семья просто в восторге от ваших «Больших надежд».

Грейс тихонько ахнула, но не подала виду. Она была рада, что работа наемной скорбящей научила ее скрывать свои чувства, иначе она стояла бы сейчас, широко разинув рот.

— Мы с мамой постоянно ссоримся из-за того, кто первой будет читать очередную часть романа; ссора начинается, как только почтальон приносит нам журнал, — сказала мисс Вайолет. — А мой брат остановил карманные часы на без двадцати девять в знак уважения к часам в доме мисс Хэвишем. Он заявил, что не будет их заводить до тех пор, пока не дочитает книгу!

— Великолепно! Великолепно! Очень рад слышать это, — заметил Чарльз Диккенс, улыбаясь и явно успокоившись, пока Грейс заносила его имя в список тем, о которых непременно нужно поговорить с Лили.

Мистер и миссис Стэнли Робинсон вместе со своим ребенком пришли в «Универсальный магазин траурных товаров Победоноссона» уже ближе к вечеру, когда мисс Вайолет и Грейс — а также остальные сотрудницы — валились с ног от усталости. Тем не менее мисс Вайолет подошла к посетителям и поздоровалась с ними, а потом не смогла удержаться и погладила по головке смеющегося, агукающего ребенка, которого миссис Робинсон держала на руках.

— Какой очаровательный малыш! — воскликнула мисс Вайолет, делая знак Грейс присоединиться к ней.

Мистер и миссис Робинсон просто сияли от счастья.

— Наверное, я необъективен, но он просто чудо, не правда ли? — спросил отец ребенка.

— Согласна с вами, — кивнула Грейс, улыбаясь и протягивая младенцу палец.

— Но чем мы, служащие универсального магазина Победоноссона, можем помочь вам, господа? — перешла к исполнению своих обязанностей мисс Вайолет.

— На самом деле нам нужен ваш совет, — ответила миссис Робинсон. — В воскресенье у нашего малыша крестины. Мы отложили это событие до того момента, как ему исполнится полгода, но теперь, когда умер принц Альберт, мы уже пожалели о своем решении. Понимаете, на крестины придет один аристократ, титулованный джентльмен, знакомый с семьей моего мужа, и мы подумали, что он может обидеться, если мы не будем полностью одеты в траур.

— А если мы будем в трауре, то следует ли одевать в траур и малыша? — поддержал ее мистер Робинсон. — У нас есть специальная рубашечка для крестин, которая досталась мне от моей прабабки, но я не уверен, будет ли корректно в данном случае использовать ее.

— Что ж, господа, думаю, в таких вопросах мне следует препоручить вас нашему отделу для младенцев, — ответила мисс Вайолет. — Они прекрасно разбираются в протоколе и обязательно дадут вам дельный совет.

— А где находится этот отдел?

— Мисс Грейс проводит вас туда, — ответила мисс Вайолет, и Грейс повела семейную пару через толпу других покупателей в нужный им отдел, постоянно отвечая улыбкой на улыбки ребенка.

— Мне очень жаль, милочка, но ее здесь нет.

Грейс, стоящая на ступенях черного хода дома Победоноссонов в Кенсингтоне, удивленно уставилась на миссис Биман, не понимая, о чем та говорит.

— Вы хотите сказать, что мою сестру отправили с каким-то поручением?

— Нет, я хочу сказать, что ее здесь нет. Она ушла. Смоталась!

— Победоноссоны ее уволили?

— Нет. — Кухарка разговаривала с ней как с умственно отсталой. — Нет, я же сказала: она ушла. Сбежала.

Грейс нервно сглотнула; в горле у нее стоял ком.

— Когда это произошло?

— Да уже несколько дней назад. Может, и неделю.

— Но куда она ушла?

— Куда? Да кто ж ее знает! Мне она открытку не присылала! — ответила миссис Биман.

— Но она ведь здесь никого не знает! Куда она могла пойти?

— Одному Богу известно!

— И почему? Прошу вас, расскажите все, что вы знаете… Я не могу придумать ни единой причины для ее ухода. Победоноссоны плохо с ней обращались?

Миссис Биман почувствовала некоторую неловкость.

— Плохо? Да что ты! Они разве что пылинки с нее не сдували!

— Тогда позвольте мне поговорить с другими служанками — с Блоссом и Лиззи. Возможно, они догадываются, куда могла…

— У нас уже новые служанки, — перебила ее кухарка. — Хозяйка всех уволила и наняла новых. Теперь у нас Этель, Мод и Черити. Лили они не знают: они тут и двух минут не пробыли, как она упорхнула.

Грейс минуту помолчала.

— Миссис Биман, неужели вы даже не предполагаете, куда могла направиться моя сестра? Она не говорила вам, что скучает по мне? Не может ли быть так, что она просто пошла меня искать? — Произнося эти слова, Грейс представляла себе, как Лили идет на Эджвер-роуд и обнаруживает, что ее сестру перевели в магазин на Оксфорд-стрит; она отправляется туда, но ей не хватает смелости войти в огромные стеклянные двери.

Кухарка покачала головой.

— Кажется, ходят слухи, что она, возможно, сбежала с одним парнем из прислуги — он работал в большом доме, тут рядом.

— Каком именно большом доме?

Миссис Биман неопределенно махнула рукой, указывая куда-то в сторону улицы; ей было неловко выполнять просьбу мистера Победоноссона и поддерживать ложные слухи.

— Меня не спрашивайте. Больше я ничего не слышала. Миссис Победоноссон говорила, что несколько раз ловила Лили на том, что та высовывалась из окна на половине прислуги и болтала с каким-то конюхом.