Александра Хоукинз - В объятиях порочного герцога

Она не сразу заметила, что он стоит посреди улицы.

— Тристан, что вы здесь делаете? — В изумлении Имоджен прикрыла рот ладошкой. Забыв о приличиях, она бросилась к нему навстречу. — Я не ждала, что…

Поцелуй заставил ее замолчать. Имоджен, схватившись за его шейный платок, притянула мужчину ближе. Тристан наказал девушку за неосмотрительность, прикусив ей нижнюю губку, но ее ждало и вознаграждение: секунда — и леди Сантер оказалась в его карете.

Тристан уже начал задирать на ней юбки, когда кучер деликатным покашливанием напомнил ему, что первый же прохожий застанет их в весьма неудобном положении.

— Едем домой! — распорядился герцог, увлекая девушку вглубь экипажа и закрывая за собой дверцу.

— Мы с твоей тетушкой прекрасно провели вечер!

— Я не хочу разговаривать о Рут, — заявил Тристан, обнимая свою прелестную пленницу. Теперь можно было дать волю рукам. Но, должно быть, он произнес эти слова слишком громко, потому что Имоджен попыталась убрать его руку со своего колена.

Обхватив его лицо ладошками, она воззрилась на него.

— Ваша милость, вы пьяны?

— Как сапожник, дорогая! — признался он. — Только не надо беспокоиться! Я вполне еще могу вас соблазнить. Для этого мозги не нужны, хотя, когда рядом такая утонченная леди, как вы, остаться без мозгов прискорбно. Ну ничего, зато при мне мой…

Она прижала губы к его губам, чтобы не дать ему закончить глупую похвальбу.

— Я не могу ждать! — пробормотал он, отодвигаясь, чтобы расстегнуть пуговицы на гульфике. Пришлось потрудиться, потому что руки слушались плохо, но в итоге он извлек-таки свой инструмент из штанов и принялся поднимать нижние юбки Имоджен.

Мужские пальцы вскоре нащупали нежную щель у нее между ног. Было приятно, что она уже вся мокрая и готова его принять.

— Не подождать ли нам, пока… Ах! — Она издала приглушенный вздох, когда он усадил ее к себе на колени и наполнил ее лоно одним нетерпеливым толчком. — Но ведь кучер услышит!

— Пусть найдет себе женщину, если ему тоже не терпится. Делиться я не намерен!

Тристану показалось, что он услышал одобрительный смешок кучера.

Когда Имоджен привстала и начала ритмично двигать бедрами, Тристан уже не мог думать ни о чем другом. Вообще-то он предпочел бы заняться любовью в более удобном месте, однако его возлюбленная, похоже, совершенно не возражала против такого грубого и поспешного способа сближения.

Он просунул ладони ей под ягодицы, обхватил их, и ритм стал просто головокружительным. Тристан погружался в Имоджен, его бедра терлись о ее бедра, пока он в буквальном смысле слова не увидел звезды. Они с Имоджен испытали разрядку одновременно. Девушка вскрикнула, когда мужские пальцы впились в ее плоть, оставляя на них отметины. Войдя в нее до предела, он считал удары собственного сердца, пока его семя изливалось в нее.

Имоджен обхватила его за плечи, когда Тристан содрогнулся всем телом. Уткнувшись лицом ей в грудь, он испытал наслаждение от последних глубоких подрагиваний.

Герцог не мог отделаться от мысли, что повел себя недостойно. Он взял Имоджен, словно она куртизанка, купленная на пару часов ради развлечения. И вместо объятий нежного и терпеливого любовника она получила безумный секс в его карете. Угрызения совести не только отрезвили его, но и заставили извиняться:

— Имоджен, у меня нет слов…

— У меня тоже, ваша милость. Это было безнравственно, предосудительно и… замечательно! — Она лизнула его ухо и тихо засмеялась. — Когда мы сделаем это снова?

Мозг Тристана был затуманен вином и сладострастием ровно настолько, чтобы поверить — он влюблен.

— Ты ненасытна, дорогая! Нам, смертным мужчинам, лучше подумать дважды, прежде чем заводить интрижку с богиней! При таком темпе событий я не доживу до следующего дня рождения.

Экипаж сбросил скорость и наконец остановился.

— Не представляла, что в карете можно заниматься такими глупостями! — С этими словами Имоджен пересела на сиденье и стала расправлять юбки. Тристану захотелось вернуть ее обратно, однако юная леди уклонилась от объятий. — Поезжайте домой, Блекберн. Вам нужно поспать. Если вы намереваетесь проделать со мной все это еще раз, уже в доме отца, боюсь, мы оба не доживем до вашего дня рождения!

Имоджен поцеловала его и открыла дверцу прежде, чем это успел сделать кучер. Бормоча проклятия, Тристан натянул штаны, спрятал в них свое естество и застегнул пуговицы.

— Подожди меня! Проклятье!

Но Имоджен застыла на подножке кареты.

— Тристан, это не наш дом! — проговорила она, оглянувшись через плечо.

— Конечно нет. Это мой.

Он положил руки ей на плечи, давая понять, что тоже хочет выйти. Девушка поспешно ступила на землю и застыла, не находя слов. Тристан поспешил пояснить:

— Здесь моя городская резиденция.

Это был единственный дом, куда он не привозил любовниц. Никогда. Ни одну. Но теперь голова его была так затуманена страстью, что ему не хотелось доискиваться причины, почему он желает видеть Имоджен в привычном интерьере, заниматься с ней любовью в своей постели.

Тристан уже смирился с мыслью, что страстно желает ее — хочет видеть, как она улыбается, ощущать ее прикосновения, слышать ее голос, любоваться ею, когда она на него смотрит… Хочет, чтобы она постоянно присутствовала в его жизни. Больше, чем он привык предлагать своим возлюбленным… Оставалось молиться, чтобы для Имоджен этого оказалось достаточно.

Имоджен переступила порог городской резиденции герцога Блекберна, дрожа от любопытства и нетерпения. До нее дошли слухи, что этот господин очень любит уединение. Разве не сказал он ей сам, что предпочитает развлекать гостей в доме, унаследованном от матери?

Просторный холл тонул в сумраке. На ступенях лестницы через равные промежутки стояли стеклянные фонари, их света хватало, чтобы различить перила из красного и палисандрового дерева. Уже этой детали было достаточно, дабы представить, насколько роскошной окажется обстановка дома. Имоджен подумала, что герцог наверняка воспринимает все это как само собой разумеющееся.

— Вы устроите мне экскурсию по дому? — с улыбкой спросила она, разглядывая мраморный пол, достойный итальянского палаццо эпохи Возрождения.

— В другой раз. При таком освещении вы мало что увидите, — ответил он, наклоняясь и целуя ее в губы.

Имоджен ожидала, что он отстранится, но герцог мягко взял ее за подбородок и посмотрел на нее своими серо-голубыми глазами, выражение которых было нежным и в то же время уязвимым.

— Вы невероятно прекрасны, миледи! Временами я думаю, что недостоин даже прикасаться к вам… — Он отступил на шаг, позволив своим пальцам очертить ее подбородок, спуститься по шее и наконец упасть. — Сейчас слишком поздно. Я не могу побороть… И больше не хочу этого делать.