Марина Гилл - Ветер пыльных дорог

– Да, – прошептала она, пустыми глазами глядя на далёкую полосу горизонта.

Скоро истина откроется. С каждым часом они всё ближе подбирались к северу графства Анжу. И после вопроса Тристана Беа уже не могла сказать наверняка, что очень этому рада. Рада она была одному только – весь их путь от Ансени проходил на удивление спокойно. Ей хотелось надеяться, что Бог смилостивился над ними и больше не станет посылать им тяжкие испытания.

Небо на западе уже окрашивалось в тёмные цвета заката, и Беа, краем глаза следя за уходящим солнцем, думала только о том, как бы поскорее лечь на землю и дать своему телу отдохнуть.

– Беа! – крикнул Тристан, показывая влево, на небольшую полянку – идеальное место для ночного привала.

Гнедой перешёл в галоп, вероятно, почувствовав, что вскоре его также ждёт отдых. Беа уже не испугалась: только сильнее вцепилась пальцами в холку и пригнула голову как можно ниже, скрываясь от ударов ветра. Клод держался чуть позади и правее, чтобы предотвратить в случае чего её падение. Но Беа добралась до поляны благополучно, слезла с седла и, чувствуя невыносимую боль в мышцах, отошла подальше, где упала на траву и затуманенным взглядом уставилась в тёмное небо. Поднявшийся ветер хлестал её выбившимися из косы прядями по лицу.

– Постели для сестры, – услышала она приглушённый голос Клода.

Надо будет сказать ему, чтобы называл её Беатрис. К чему его постоянное «мадемуазель», когда он обращался непосредственно к ней, и «твоя сестра» в разговоре с Тристаном? Они так много пережили вместе… Глупо продолжать так церемонно вести себя друг с другом.

Она увидела, как Тристан расстелил шерстяную материю рядом с ней, и перелегла на тёплую ткань, благодарно улыбнувшись брату.

– Ты будешь есть? – спросил он. – У нас ещё осталось солёное мясо.

Жерар Рошер снабдил их не только средством передвижения, но также и едой на несколько дней вперёд.

Беа кивнула. Она не особенно хотела есть, но вот погреться у костра не мешало бы. Сегодня почему-то не хотелось спать, как обычно. Пусть на этот раз сначала отдохнут Клод и Тристан. Но пока она продолжала лежать, зная, что пройдёт какое-то время, пока Тристан насобирает достаточно валёжника, а Клод разведёт огонь.

Ей так нравилось просто лежать и смотреть в темнеющее на глазах небо, на котором уже выделялись яркими точками звёзды. Ей хотелось думать, что в это же мгновение отец, Аньес и, быть может, Матильда тоже обращают свои взгляды к небу, вспоминая о ней. Когда они все встретятся? Когда всё это закончится?… Она сжала замёрзшими пальцами траву и зажмурилась. В этот миг отчаянно хотелось оказаться рядом с семьёй. Отец, Тристан, Аньес, Матильда, она… А Эдгар, когда-то её возлюбленный?… Теперь она почти не вспоминала о нём и была уверена, что после всего случившегося, Эдгар сам не захочет связывать с ней свою жизнь. Но это ничуть не огорчало Беа. То, что она когда-то чувствовала к Эдгару, было наваждением, не более чем ошибкой её молодого и неопытного сердца…

Когда костер был разожжён, Беа встала и с трудом проковыляла до него. Долго такого темпа она не выдержит, просто не сумеет. Слишком уж выматывало это путешествие.

Она устроилась рядом с братом, протягивая ладони к огню. Клод сидел напротив, о чём-то думая.

– Возможно ли, чтобы уже завтра вечером мы прибыли в Лаваль? – спросила Беа.

– Только если не будем останавливаться с самого рассвета, – ответил Клод, – что, сами понимаете, невозможно. Потерпите немного, послезавтра к полудню вы уже будете в стенах монастыря.

– В монастыре, наверное, так скучно… – протянул Тристан, ковыряя веточкой в земле.

– Зато безопасно, – резче, чем следовало, возразила Беа.

– И там нас будут ждать мама с Матильдой! Я уже так соскучился по ним.

Клод посмотрел прямо в глаза Беатрис, как будто мог догадаться о том, что она лжёт брату. Ей стало не по себе, и она обхватила озябшими пальцами свои плечи, словно стараясь отгородиться от его подозрений этим жестом.

– А тебя, Клод, кто-нибудь ждёт?

Какой же он ещё маленький и глупенький, её Тристан, несмотря на всю свою смелость! Беа смутилась, как будто это она только что задала такой личный вопрос.

– Меня ждёт мой долг, – ответил Клод, заговорщицки ему улыбнувшись.

– Я же о людях, – настаивал Тристан.

Клод ответил не сразу, и Беа воспользовалась возникшей заминкой.

– Хватит, Тристан.

Мальчик, встретив её непреклонный взгляд, замолчал, а потом и отвернулся.

Она тепло улыбнулась Клоду, словно заглаживая вину за расспросы брата. Беа полагала, что поднятая тема болезненна для Клода. Быть может, Мартина – единственный человек, что упорно дожидается его дома в Нанте. Быть может, на войне нет место дружбе и привязанности, ведь она ничего не знает о той жизни, которой он живёт бог знает сколько лет. И о том, кто он такой, ей тоже, по сути, не известно. Только его имя и то, что он рыцарь…

Они поужинали в молчании. Тристан, по-видимому, обиделся, и Беа чувствовала вину перед ним. Ему и так предстояло вскоре узнать страшную новость, а она могла бы говорить с ним помягче.

– Уже поздно, – сказал Клод, – идите спать.

Обычно первую половину ночи дежурил он вместе с Тристаном, да и то мальчик засыпал раньше, чем поспевала «замена». После их сменяла Беа, хотя Клод и опасался оставлять её бодрствующей одну, но Беа настаивала на этом.

Сегодня ей захотелось поменяться местами. Она чувствовала, что сон не придёт к ней в ближайшие часы, а потому не имеет смысла и ложиться. А вот Тристан уже клевал носом, хоть и пытался это скрыть.

– Сначала вы, – сказала она. – Мне пока не хочется спать.

Тристан кивнул и уже через минуту расположился на постеленном на земле плаще. Клод же остался на своём месте, продолжая смотреть в огонь.

– Почему вы не ложитесь? – поинтересовалась Беа, когда поняла, что Клод не собирается уходить.

– По той же причине, что и вы.

Беа обняла руками колени и последовала его примеру, уставившись на язычки пламени. Она не любила, когда ей нечего было делать, кроме как сидеть и охранять сон Тристана. Вновь возвращались мысли о прошлом, о будущем, о настоящем – она прокручивала в голове всё то, о чём и так думала последние недели. А вспоминать то, что было, и предполагать, что будет, ей уже надоело.

Однако сейчас совершенно иные мысли бродили у неё в голове, и виной этому был сидящий напротив человек. Его молчаливое присутствие рядом не давало ей расслабиться. О чём он думает сейчас? И что он думает о ней?…

Беа вновь пожелала, чтобы они скорее добрались до Лаваля. Чем быстрее они расстанутся с Клодом, тем лучше. Лучше для неё, потому что она не могла лгать себе: Клод занимает слишком много места в её сердце, слишком часто она думает о нём, слишком часто её взгляд останавливается на нём. Это не приведёт к добру.