Герцель Давыдов - Мариадон и Македа

— Македа, прошу тебя.

— Я хоть и обещала подчиняться тебе, но одного туда не отпущу.

Понимая, что спорить с царицей бесполезно, Мастер предложил:

— Хорошо, но Соломону о помолвке пока ничего рассказывать не будем. Сегодня в Урушалем прибудут все мои военачальники, и как только они получат вольную, мы вместе отправимся в твои земли.

— Спасибо, любимый.

Немного подумав, Мариадон добавил:

— Но помимо военачальников со мной отправится еще Бенони, тот парень, кого ты видела в ущелье. Мы с ним никогда не расстаемся. Если ты принимаешь меня, то должна принять и его, он для меня как брат и самый близкий человек на земле.

— Да, конечно. В моем дворце места хватит для всех, — улыбнулась Македа.

Когда прискакали стражники, она приказала передать Мастеру специально привезенного для нее белого скакуна.

— Это мой любимый жеребец Сафанад, он быстро домчит тебя до Урушалема.

Мастер поблагодарил царицу и, сев на коня, произнес:

— Я поскачу впереди, чтобы после полудня успеть поговорить с Соломоном, а ты со стражниками можешь прибыть к вечеру.

Смотря вслед скачущему Мастеру, Македа молилась богам, чтобы в дороге с ним ничего не приключилось. Затем и сама взобралась на лошадь и в окружении верных стражников отправилась в путь. Направляясь в Урушалем, царица даже и не подозревала, что прошлой ночью у стен города Мастер вложил в ее грудь искру чистого света, и она носит под сердцем будущего сына, оставаясь при этом абсолютно невинной.

После субботней молитвы Садок, обеспокоенный тем, что царь с самого утра сидит в тронном зале и ничего не ест, отправился к нему. Он занял свое место около государя и молча наблюдал, как Соломон, пребывающий в печали после предсказания провидицы, поворачивал кольцо на пальце. Владыка ни о чем не просил демона, находящегося в кольце, и не задавал никаких вопросов, поскольку понимал, что из-за него потерял то, что любил больше всего на свете.

— Чем вы так опечалены, великий правитель? — пытаясь подобрать удачный момент, чтобы не вызвать гнев опечаленного Соломона, задал вопрос первосвященник Садок.

Государь молчал.

— Вы ничего не едите, никого не принимаете, только теребите это дьявольское кольцо.

— Ты даже не представляешь, сколько оно принесло мне бед. Все началось из-за этого чертового кольца.

— Что произошло, мой повелитель? Вы же знаете, что можете мне доверять.

Не вслушиваясь в слова Садока, царь продолжал бормотать:

— Это из-за него они сейчас вместе! Зачем я только попросил его у царицы? Я, сам того не ведая, помог Македе понять, что ее суженый — Мариадон. А еще вдобавок ко всему стражники, сопровождавшие по моему указанию двух министров в Луз, утром поведали, что те погибли у входа в город.

Садок внимательно слушал владыку, а тот, пребывая в печали и гневе, продолжал:

— Может, Македа специально его подарила мне, чтобы лишить рассудка. Я абсолютно не понимаю, что происходит. Вначале она тепло относилась ко мне, но вчера все переменилось.

Отмечая сохранившиеся теплые чувства Соломона по отношению к царице, дабы не раздражать его лишний раз, первосвященник решил не говорить ничего плохого о ней, а высказаться только о кольце:

— Я много раз предупреждал вас, мой великий повелитель, что во всей этой истории с кольцом замешаны демоны. Чтобы вызвать доверие властелина кольца и показать, что в этом мире есть и другие силы, кроме единого, милосердного бога, они вначале дают невиданную власть, богатство, все, что пожелает человек. Но затем либо он становится их рабом, либо лишается всего.

Заметив, как задумчиво лицо Соломона, Садок решил сделать небольшую паузу, после чего продолжил:

— Вы великий правитель, избранник единого бога, праведник, и поэтому все, что вы делаете с этим дьявольским кольцом, обращается против вас. Если не верите мне, то сами посудите. Желая сблизиться с царицей Савской, вы помогли ей понять, что ее избранник — военачальник Мариадон. А в случае с министрами, коих, пытаясь спасти от смерти, отправили в Луз, вы сами стали частью коварного плана и по сути помогли осуществить его.

— Да, ты прав! Если бы не это кольцо, ничего этого не произошло. Не было бы того случая с тигром в шатре, не произошло бы случая с волками, а Македа, продолжая находиться во дворце, осталась бы моей. После паузы он грустно и чуть не плача поделился с первосвященником: — Они всю ночь провели вместе в пещере, я думаю, что потерял ее.

— Откуда вам это известно?

— Мы вчера вместе с Ванеей посетили колдунью, она, в отличие от твоих священников, оказалась на многое способна. Она даже смогла признать во мне владыку, хотя видела впервые.

Узнав о посещении государем колдуньи, Садок волнительно произнес:

— Господин, вам же прекрасно известно, что Святое писание запрещает обращаться к нечистым силам.

Услышав эти слова из уст первосвященника, Соломон раздраженно бросил:

— Я в который раз тебе повторяю, что эти книги написаны не для повелителей, а для простолюдинов. Я буду поступать, как сам считаю нужным, а не как указано в писании.

Поняв, что его замечание вызвало гнев царя, первосвященник поспешил исправить ошибку:

— Как скажете, мой повелитель. Вы избранник божий, мудрости вашей нет предела, и вольны поступать, как считаете правильным.

Подумав немного, Садок проговорил:

— Только бы об этом никто не проведал, поскольку посещение колдуньи может вызвать недовольство среди простого народа. По вашему приказу мы казнили всех колдуний и гадалок, утверждая веру в единого бога. А если начнут распространяться слухи, что сам царь Соломон посетил их, то люди отвернутся от нас.

— Можешь не беспокоиться, никто об этом не узнает, — резко отрезал государь. — Ванея сказал, что она мертва.

— Слава богу, слава богу, что об этом никто не узнает, — проговорил Садок, обращая взгляд к небесам, после чего сказал: — Мы так долго шли к установлению единобожия, построению храма, нашему торговому процветанию. А с прибытием этой правительницы все перевернулось вверх дном. Господин, пока еще не поздно, прошу вас, отпустите их. Позвольте этим демонам, царице Савской и военачальнику Мариадону покинуть нашу святую землю.

Посмотрев на Садока, Соломон с насмешкой произнес:

— Твои слова и недальновидность иногда меня поражают. Предположим, я отпущу их, кто тогда будет оберегать наши границы? Твои священники? Или ты сам возглавишь наше войско? Неужели ты все еще думаешь, что молитвами сможешь победить в сражении с врагами?

Садок был раздосадован столь грубым выпадом царя в сторону духовенства, но ответить ничего не осмелился.