Эллен Марш - Очарованный принц

При виде изумрудов, бриллиантов и жемчуга, лежавших на синем бархате внутри, у маленькой Джеммы перехватило дух.

— Пока ты еще слишком мала, чтобы носить их, — сказала Аннабель, обращаясь к дочери, благоговейно прикасающейся к украшениям. — Но когда я вернусь, ты будешь уже взрослой и сможешь их надевать.

— Мне уже почти шесть, — настойчиво напомнила Джемма.

— И скоро будет семь, — поддержала ее мать. Настоящая юная леди, которая вполне может носить мамины украшения и не потерять их, не так ли?

— Обещаю, что никогда их не потеряю, мамочка, — с жаром откликнулась Джемма, которая даже тогда, в столь юном возрасте, была очень решительной и уверенной в себе особой.

Аннабель улыбнулась, хотя улыбка ее была грустной. Девочке очень хотелось спросить маму, отчего та так печальна в последнее время, но тут в комнату вошел белокурый джентльмен.

— О Джордж, — обратилась к нему мама, слегка задыхаясь, — неужели мы не можем ваять ее с собой?

— Послушай, дорогая, — начал отец в той грубовато-нежной манере, которую всегда использовал при разговоре с матерью, — ты никогда не сможешь поправить свое здоровье, если, не отдохнешь как следует. А как ты сможешь отдохнуть, когда эта маленькая егоза будет постоянно крутиться у тебя под ногами?

И он посмотрел на девочку, которая сразу же приосанилась под взглядом отца. Она никогда не сомневалась в том, что папочка ее обожает. И его глаза, полные любви и восхищения своей маленькой дочерью, подтверждали это. Правда, в них сквозила печаль, появившаяся, как подозревала Джемма, после того, как исчез ее крошечный братик. Так же неожиданно, как и появился. Она даже не успела рассмотреть его как следует. А потом заболела мама. И вот теперь они уезжают куда-то, чтобы, как говорит папа, поправить мамино здоровье.

— Позаботься о своих сокровищах, ты, мое самое дорогое сокровище, мой маленький драгоценный камушек, — прошептала мама, голос ее вдруг сорвался, и Джемма порывисто бросилась в ее объятия.

— Ну вот, теперь ты сама видишь, что я прав, кивнул головой папа, когда Аннабель слабо покачнулась под страстным натиском дочери. — Нам пора, любимая. Иначе пропустим паром.

Но они не пропустили его… И не вернулись. Никогда. А маленькую Джемму забрала на воспитание тетя Друзилла, всегда чем-то недовольная, вечно с кислым выражением лица. Увезла ее в свой скучный, унылый Бэрд, где и жизни-то настоящей не было, а так, лишь слабое, бесцветное ее подобие…

Джемма сдержала слово, данное матери, и свято хранила драгоценности, упорно пряча шкатулку в течение нескольких месяцев. Пока в один прекрасный день ее не обнаружила в укромном месте под подоконником служанка и, отбиваясь от визжащей и цепляющейся за ее юбки Джеммы, не отдала коробку тетушке. И как девочка ни умоляла Друзиллу вернуть драгоценности, уверяя, что во что бы то ни стало сохранит их, та оставалась непреклонной. Так они и находились у тети до тех самых пор, пока дядя Арчибальд не вручил бриллианты Коннору. И вот Теперь их больше нет…

Но, как ни странно, это больше не сердило Джемму, замершую у крошечного окна хижины и напряженно вглядывающуюся в даль. Она лишь испытывала невыносимую боль утраты вообще, а не именно драгоценностей, и ей вдруг страшно захотелось хоть на мгновение вернуть тепло и чувство защищенности, которые она испытывала в присутствии родителей. Той ночью, когда они с Коннором так неистово любили друг друга, ей вдруг на какой-то миг показалось, что это чувство оживает в ней в его объятиях. Но вот она одна, а Макджоувэн где-то далеко. И ему нет никакого дела до ее страданий…

Черт побери, где его все-таки носит? Внезапная тревога наполнила сердце девушки. А что, если с ним что-нибудь случилось?

Нужно выйти и поискать его, решительно сказала Джемма самой себе. Но мысль о том, что ей придется покинуть хижину и шагнуть в кромешную темноту, наполнила девушку ужасом. А с другой стороны, если с Коннором действительно что-то случилось…

Беспрестанно чертыхаясь, она натянула боты, влезла в пальто и шагнула за порог. Господи Иисусе! Ну и тьма! Джемма вдруг подумала, что у нее нет под рукой ничего, что можно было бы использовать в качестве факела. Деревяшка сгорит за считанные минуты, а сырая торфяная лепешка будет только бесполезно коптить. Поразмыслив, она взяла лишь пистолеты Коннора. До чего они, однако, тяжелые! Девушка заткнула один из них за голенище ботика, а другой сунула в карман пальто. Несколько минут она неподвижно постояла возле двери, чтобы привыкнуть к темноте, затем нерешительно двинулась вперед. Вдруг где-то совсем рядом раздался негромкий скрип кожи. Джемма затаила дыхание. Ее переполняли страх и надежда. Она изо всех сил напрягла зрение, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь.

Коннор, а это был именно он, видел силуэт девушки на фоне светящихся окон хижины. В Гленаррисе конюх починил и смазал колеса повозки, двор фермы покрывала мягкая трава, поэтому Коннор подъехал совершенно неслышно. Он остановил пони у самых ног отважной ночной путешественницы.

— Какого дьявола вы здесь делаете? — громыхнул Макджоувэн, соскакивая с козел и подходя к Джемме.

— Я услышала шум и вышла посмотреть, в чем дело, — невозмутимо ответила та.

— Вооружившись до зубов? — уколол ее Коннор, успевший разглядеть торчащие пистолеты.

— Конечно. Кто знает, с чем мне пришлось бы столкнуться. Вы никогда не говорили, водятся ли в долине дикие звери.

— Нет. Таковых здесь до сих пор не наблюдалось, — с улыбкой произнес Коннор. Лгунья! Пусть кому-нибудь другому рассказывает, что она беспокоилась из-за волков!

Но спорить с девушкой он не стал. Повернувшись, Коннор зашагал к повозке и обнаружил, что Джемма следует за ним по пятам, как щенок, тычась в его спину и боясь сбиться со следа.

— Соскучились по мне? — спросил он дружелюбно, после того как выпряг лошадь.

— Вот еще! Разумеется, нет! — возмущенно ответила Джемма.

— Думаю, что все-таки вы соскучились.

— А я думаю, что вы сумасшедший, — холодно произнесла Джемма. Коннор расхохотался.

— Прекратите смеяться, Макджоувэн! Что такого забавного я сказала?

Все еще смеясь, Коннор принялся разгружать повозку, доверху набитую провизией. Джемма все время держалась рядом с ним, так что пару раз он чуть не сбил ее с ног.

— Кажется, вы сказали, что не соскучились по мне, — не преминул напомнить ей Коннор.

— Так и есть, — сердито буркнула девушка. — Только вот… — Девушка запнулась.

Повернув девушку к себе, Коннор заглянул ей в лицо:

— Джемма, что, черт возьми, с вами происходит?

— Ничего. Просто… Просто здесь было так одиноко…

— Значит, вам все-таки не хватало меня? Иначе с чего бы вам скучать?

— Вы говорите совершеннейшую чепуху, — возмутилась девушка. Но голос ее вовсе не был сердитым.