Элизабет Торнтон - Погоня за призраком

«То ли он слишком глуп, — говорил о нем Ричард Мейтленд, — то ли от него просто отвернулась удача».

Но неудачи преследуют его только с ней!

— Эй ты! — крикнул Гарри, обращаясь к Гвинет. — Подойди сюда!

— Она никуда не пойдет, — отрезал Джесон.

— У меня, кажется, нога сломана, — плаксивым тоном солгала Гвинет, потирая лодыжку.

Из задних комнат уже доносились голоса, звавшие мистера Рэдли.

— Очевидно, кто-то из привратников нашел окно, через которое я забирался в дом, — заметил Джесон. — Учти, Гарри, если ты пустишь в ход свой пистолет, я задушу тебя голыми руками.

Гарри повернул в замке ключ, распахнул дверь и вылетел наружу. Джесон хотел броситься следом, но Гвинет удержала его, схватив за ногу.

— Пусть уходит! — крикнула она. — У него пистолет!

Джесон наклонился, помог Гвинет подняться на ноги и решительно заявил:

— Его необходимо остановить, Гвинет, иначе этому не будет конца. Понимаешь?

С этими словами он выбежал из дома, и Гвинет последовала за ним.

То, что она увидела, показалось ей невероятным. Возле крыльца ожидала коляска, запряженная двумя белыми лошадьми. Гарри одним прыжком оказался внутри экипажа, схватил поводья и яростно хлестнул лошадей. Это было похоже на дурной сон.

Гвинет застыла на пороге, а Джесон бросился догонять коляску, громко крича на бегу привратникам, чтобы те закрыли ворота. В ту же секунду из темноты одна за другой начали выныривать тени всадников, въезжающих во двор. Гвинет перевела дыхание, подхватила юбки и кинулась вслед за Джесоном.

Всадники рассыпались веером, окружая коляску, словно стая призраков. Гарри стоял в коляске с пистолетом в руке, и в лице его не было страха. Сейчас он словно стал выше ростом и чем-то напоминал героя древних мифов.

В следующую секунду Гвинет подпрыгнула от неожиданности, услышав громовой голос Ричарда Мейтленда.

— Зачем?

Гарри рассмеялся, и у всех, слышавших этот смех, мороз пробежал по коже. Джесон обнял Гвинет за плечи, прижал к своей теплой груди.

— Гвин, не нужно тебе видеть всего этого, — сказал он. — Вернулась бы ты лучше в дом.

— Нет, — отрезала она.

Этот человек был хладнокровным убийцей. Он никогда не испытывал жалости к своим жертвам, и точно так же Гвинет не испытывала жалости к нему. Пусть его повесят, и она станцует от радости на его могиле.

— Ты ничего не понимаешь, Мейтленд, — сказал Гарри. — Я не боюсь тебя. И умереть я тоже не боюсь, — тут его голос стал тише, и в нем появились истеричные, плаксивые нотки: — Ах, и не забудьте сказать моему бедному дорогому папочке, что его сын умер как герой. Это моя последняя просьба.

— Что? — переспросила Гвинет. Она рвалась вперед, но Джесон продолжал удерживать ее за плечи.

Мейтленд снова заговорил, холодно и громко:

— Лорд Айвен Брукс, вы арестованы именем Его Величества короля Георга.

— Гарри — это лорд Айвен Брукс? — недоуменно посмотрела на Джесона Гвинет.

— Очевидно, — ответил он, не сводя глаз с фигуры, стоящей в его коляске.

Лорд Айвен поднял свой пистолет и навел его на Мейтленда, который и не подумал заслониться.

Гвинет завизжала от страха, но визг ее перекрыли выстрелы, раздавшиеся со всех сторон. Лорда Айвена отбросило на подушки сиденья, лошади рванули, но тут же остановились.

От толчка тело лорда Айвена вылетело из коляски и распростерлось на брусчатке двора буквально в двух шагах от Джесона и Гвинет.

— Назад! — приказал Джесон, но Гвинет, разумеется, не обратила на его слова ни малейшего внимания.

Глаза лорда Айвена были открыты, а из уголков рта сочились тонкие струйки крови. На груди у него медленно расплывалось темное пятно.

— Помогите, — задыхаясь, прохрипел он.

Гвинет невольно сделала шаг вперед, но ее опередил Харпер и первым склонился над умирающим.

— Помогите, — повторил лорд Айвен. — Я хочу умереть со своим лицом.

Харпер понял, о чем идет речь. Он сорвал с верхней губы лорда Айвена приклеенные усы, затем бакенбарды со щек и, наконец, седой парик с головы. Потом он вынул носовой платок и стер с лица лорда Айвена остатки грима.

«Это Гарри и в то же время не Гарри», — подумала Гвинет.

Перед ней лежал красивый молодой человек, почти мальчик, с волнистыми светлыми волосами. Глаза его с печалью смотрели в темное низкое небо. Всего две минуты тому назад Гвинет собиралась сплясать джигу на его могиле. Теперь на душе у нее было пусто и холодно.

Лорд Айвен посмотрел на кого-то, стоявшего за спиной Гвинет, и сказал:

— Мы никогда не берем пленных, верно, сэр?

Гвинет обернулась и увидела высокую фигуру Ричарда Мейтленда. Он стоял молча, с непроницаемым лицом.

Она вновь обернулась к лорду Айвену. Тот уже был мертв, но его остекленевшие глаза оставались повернутыми к Мейтленду, а на губах застыла слабая улыбка.

Гвинет зябко поежилась и отвернулась.

— Пойдем домой, — сказал Джесон, обнимая Гвинет за плечи.

Чай был обжигающе горячим, но Гвинет не замечала этого. Перед ее мысленным взором стояла одна и та же картина — сгрудившиеся вокруг лорда Айвена люди, которые еще вчера были его друзьями и товарищами по работе, а сегодня пристрелили его, словно бешеного пса.

«Мы никогда не берем пленных, верно, сэр?»

Она поежилась, отпила еще глоток огненного чая и перевела взгляд на троих мужчин, сидевших вместе с ней за этим столом. Это были Джесон, Мейтленд и Месси. Гвинет думалось, что всех их объединяет одно — железные нервы и холодное сердце. Во всяком случае, смерть лорда Айвена, казалось, не взволновала никого из них. Просто возникла проблема, и они ее решили — быстро и по-деловому. В эти минуты Харпер вместе с остальными сотрудниками Особого отдела занимался инсценировкой смерти лорда Айвена при ис полнении служебного долга. Репутация Особого отдела всегда была для этих людей на первом месте, и ради нее они готовы были сделать героем даже последнего подлеца и предателя.

Что же касается Джесона и Гвинет, то они обязаны были забыть навсегда и имя лорда Айвена, и трагические события этой ночи.

Грум по имени Найтли умудрился пропустить почти все, что происходило в доме и вокруг него. Услышав звук пистолетного выстрела, который сделал Джесон, он попытался найти дорогу в дом. Это его голос они слышали во время сцены, разыгравшейся возле входной двери. К тому времени, когда Найтли сумел добраться до выхода, все уже было кончено, и люди полковника Мейтленда опять загнали его в дом.

С Джейксом — настоящим Джейксом, разумеется, — дело обстояло иначе. После того, как его достали из угольного погреба, с ним очень долго разговаривал сам Ричард. Позже Гвинет узнала от Джесона, что Мейтленд когда-то работал вместе с Джейксом в Испании и с тех пор доверял ему. Неизвестно, как много было известно самому Джейксу и что именно рассказал ему Мейтленд, но послание Гарри, прозвучавшее из его уст, Гвинет могла услышать своими ушами: