Джорджетт Хейер - Запретные желания

– Вот это мне и не нравится! – быстро парировала Летти. – Если бы я тоже была бедной, тогда другое дело! Вернее, я не хочу сказать, что не хотела бы выйти за Джереми – я бы все равно хотела; но тогда возражения Кардросса имели бы смысл. Это очень грустно, Нелл, но боюсь, я не смогла бы быть хорошей женой человеку, находящемуся в стесненных обстоятельствах. Я бы, конечно, постаралась научиться вести хозяйство, но что себя обманывать: я совершенно не умею экономить!

– Увы, я тоже! – уныло согласилась Нелл.

– Дело в том, что нас воспитывали не для такой жизни, – рассудительно заметила Летти. – Но в конце концов, какое это имеет значение, если я стану владелицей большого состояния, как только достигну совершеннолетия?

– Мне кажется, дело в том, что Кардросс считает тебя вообще слишком юной для принятия самостоятельных решений, – неуверенно сказала Нелл.

– Уверяю тебя, он бы не говорил ничего подобного, если бы я захотела выйти за человека с положением и состоянием! – сверкая глазами, возразила Летти. – Он же не считал тебя слишком юной, когда делал тебе предложение, и могу поклясться, твой папенька тоже так не думал!

– Нет, – признала Нелл.

– Нет! Но если бы это был не Кардросс, твой папенька обязательно сказал бы так, даже если бы этот человек был из хорошей семьи и имел массу достоинств. Все это гордость и высокомерие, и лично я считаю, что это отвратительно!

– Да нет, это не так… не совсем так! – возразила Нелл. – Думаю, он просто хотел бы для тебя того, что называют хорошей партией, но он сам говорил мне, что если через год-другой ты не передумаешь…

– Он прекрасно знает, что через год-другой – а может быть, гораздо раньше! – Джереми пошлют за границу. Джереми очень надеется, что если все пойдет так, как он ожидает… Но я не должна говорить тебе! Прошу тебя даже не вспоминать об этом, Нелл! Он настоятельно просил меня ничего не говорить об этом, пока еще ничего не решено. – Она мгновение колебалась, но потом порывисто схватила Нелл за руку и прошептала: – Я все-таки должна тебе кое-что сказать! Мне кажется… я надеюсь, что на днях он явится с визитом на Гросвенор-сквер поговорить с Кардроссом. Угадай зачем! Мне не следовало говорить тебе, Нелл, но ведь ты будешь нам другом, правда?

– Да, конечно, – ответила Нелл, которая после года доверительных отношений со своей золовкой стала достаточно осторожной. – Если только вы не собираетесь совершать никаких безумств!

– О чем ты говоришь! – с возмущением вскричала Летти. – Если, конечно, Кардросс не вынудит меня на что-нибудь подобное, но я надеюсь, что ты этого не допустишь!

– О, ради Бога, прошу тебя! – взмолилась Нелл, – Если он не даст согласия на ваш брак, то лишь потому, что такое согласие принесет тебе вред, а как я смогу помешать таким соображениям – или даже захотеть помешать им? Если бы у тебя было хоть немного терпения! Как только Кардросс убедится, что твоя привязанность надежна…

– Когда наступит этот день, Джереми будет за тысячи миль отсюда! – перебила Летти. – Мне только и останется, что терпеливо ждать, пока он вернется в Англию – если он вернется!

– Ну конечно же он вернется!

– Да, но ты можешь побиться об заклад, что он вернется один? – возразила Летти. – Я – нет! Я вовсе не хочу сказать, что он любит меня меньше, чем я его, но если он несколько лет не будет меня видеть, и к тому же вокруг него будет виться десяток девиц, а то и больше, будет просто чудом, если ему удастся избежать брака с другой!

Нелл не нашла что ответить. Ее воображение отказывалось представить мистера Эллендейла, вокруг которого вьется десяток (или хотя бы полдесятка) девиц, но эту мысль она благоразумно оставила при себе и после небольшой паузы рискнула спросить:

– Почему ты влюбилась в него, Летти? Я ничего не имею против, он очень обаятелен и обходителен, но… но…

– Прекрасно понимаю тебя, – сказала Летти с неожиданной теплотой. – Я сама не имею ни малейшего понятия почему! Если бы он был похож на… ну, хотя бы на твоего брата! Тогда это никого бы ничуть не удивило, и меня в том числе! Уверяю тебя, я сама удивлена не меньше других, и дело не в том, что я никогда не видела других мужчин! Когда я жила у тетушки, то была знакома со всеми, кто приходил в дом, ведь она вовсе не была чопорной и даже не пыталась держать нас с Селиной в классной комнате. Мы знали всех ухажеров Марии и Фанни, и некоторые из них были довольно лихими, честное слово! Только никто из них меня совсем не интересовал, пока я не встретила Джереми. Не знаю, как это получилось, для меня это загадка! – Она одарила ослепительной улыбкой молодого щеголя в прогулочной коляске, пытавшегося привлечь ее внимание. – Вот если бы я влюбилась в этого типа, у Кардросса были бы основания сердиться! – заметила она. – Вообще-то, Нелл, если посмотреть, как вокруг меня увиваются все эти отъявленные волокиты только потому, что я богатая наследница, то Кардросс должен быть мне благодарен за то, что мой интерес направлен на человека с принципами и характером! А если он думает, что Джереми любит меня из-за богатства, то он глубоко ошибается!

Кардросс вовсе не видел в мистере Эллендейле охотника за приданым, но когда несколько дней спустя тот явился с обещанным визитом, Кардросс принял воздыхателя своей сестры с прохладной вежливостью, которая почти не оставляла надежд на какие-либо уступки с его стороны.

Мистер Эллендейл не был нервным человеком, но явился на Гросвенор-сквер с величайшей неохотой. Он гордился своим здравомыслием и, не будучи о себе низкого мнения, тем не менее, предвидел все аргументы, которые мог выдвинуть против него Кардросс, и находил их вполне справедливыми. Его любовь к Летти граничила, по словам его матери, с ослеплением, но ей пришлось долго убеждать его, чтобы он отправился к Кардроссу официально просить ее руки. Их имущественное и общественное неравенство лежало на его душе тяжелым камнем, и он с самого начала был уверен, что его предложение будет отвергнуто, и что гораздо разумнее было бы держаться подальше от Летти и постараться выкинуть ее из головы. К сожалению, необходимость безропотно покориться судьбе вовсе не привлекала Летти. Едва он заикнулся о расставании, она сначала закатила истерику, которая совершенно выбила его из колеи; потом обвинила его в желании избавиться от нее, что заставило его весьма неразумным образом поклясться ей в вечной преданности. После этого никаких разговоров о расставании больше не было. Мистер Эллендейл, правда, заикался несколько раз о необходимости подождать, но такая перспектива тоже была ей не по душе; а поскольку в своей размеренной жизни он ничего не желал так страстно, как жениться на ней, он позволил себе заразиться ее оптимизмом и даже начал думать о том, что, возможно, Кардросс в конце концов не останется глух, если прямо и откровенно изложить ему свое предложение.