Надин Миллер - Сватовство по ошибке

Мадлен Харкур в отчаянии закрыла ладонями лицо. Тристан инстинктивно протянул к ней руку, предлагая утешение, какое мог позволить себе в такой момент чужой человек.

– Если глаза меня не обманывают, то лошадь и экипаж Форли ожидают нас в этой роще, – проговорил он, пытаясь отвлечь внимание девушки оттого, что творилось в городе.

Мадлен отняла руки от лица и взглянула в направлении, куда указывал Тристан. В то же мгновение одинокая фигура отделилась от ствола одного из деревьев на другом берегу реки и помахала рукой. Тристан обратил внимание своей спутницы на это неожиданное явление:

– Это Форли! Черт бы его побрал, кого это он ведет? Неужели осла?

– Должно быть, он его где-то украл, – невольно улыбнулась Мадлен. – Вы были совершенно правы, мсье. Действительно, о вашем приятеле не следовало тревожиться. Но как же он присоединится к нам? Ведь здесь нет переправы!

– Он и не собирается переправляться. Наш путь лежит на север, к Парижу, а оттуда – в Кале. А Форли двинется на юг, в Тоскану.

– Значит, дальше мы направимся вдвоем? Тристан кивнул:

– Да, вдвоем.

Настороженные янтарные глаза Мадлен впились в его лицо. Тристан ответил ей не менее внимательным взглядом. И тут девушка внезапно пошатнулась, как ива под порывом ветра.

– Держитесь, Мэдди! – воскликнул англичанин, подхватывая ее за талию. С легкостью приподняв девушку над землей, он двинулся к зарослям, где их поджидал кабриолет.

– Мэдди, – повторила она, протирая глаза, как сонный ребенок. – Вы назвали меня Мэдди. Меня никто так не называл за последние пятнадцать лет. Меня вообще никто так не называл, кроме отца.

Тристан улыбнулся:

– Я и впредь буду вас так называть. Поскольку это имя во Франции малоизвестно, никто не поймет, обращаюсь я к девушке или к мальчику. – Тристан задул свечу и поставил фонарь под сиденье экипажа. – А вы, как это вам ни противно, должны будете впредь именовать меня “отец Тристан”. Иначе наш маскарад не сработает.

Мадлен прислонилась к стене кабриолета.

– Как-как я должна вас называть? – переспросила она, едва ворочая языком. Голова ее безвольно качнулась.

Тристан подхватил девушку, увидев, что она уже не держится на ногах. Заключив в объятия ее хрупкую, нежную фигурку, англичанин всерьез усомнился в успехе своей идеи выдать мадемуазель Харкур за мальчишку.

– Отец Тристан, – повторил он, бережно усаживая ее на сиденье кабриолета. Девушка тут же свернулась калачиком и прижалась бледной щекой к спинке сиденья, обтянутой черной кожей. – Вы меня слышите, Мэдди?

Мадлен не отвечала. Веки ее опустились, рот слегка приоткрылся, дыхание стало глубоким и ровным. Она погрузилась в сон.

Мэдди снилось, что она бежит по бесконечным темным трабулям, а за ней гонится черноволосый мужчина с диковинными светлыми глазами и блестящим серебряным пистолетом в руке… Проснувшись, она обнаружила, что едет в кабриолете по сельской местности. Верх экипажа был опущен, солнечные лучи падали девушке на лицо, а голова ее – о небо! – покоилась на плече того самого мужчины, который только что преследовал ее в кошмарах. Мадлен резко выпрямилась, опустила ноги на пол кабриолета и огляделась по сторонам.

– Nom de Dieu, где мы находимся?

– На дороге в Руан. Мы уже изрядно продвинулись. Вы проспали не один час. – С буйными черными волосами, обрамлявшими его лицо, и с суточной щетиной на щеках этот англичанин положительно походил на прислужника дьявола. Глаза его, устремленные на лицо спутницы, окончательно довершали сходство.

– Скажите, Мэдди, вы умете править лошадьми?

– Править лошадьми? Но зачем?..

– Видите ли, мы все еще слишком близко к Лиону, и останавливаться рискованно. А мне нужно поспать.

Мадлен испуганно уставилась на него:

– Я никогда не правила лошадьми, мсье! Благородная девушка не обязана владеть этим искусством!

– В Лионе, возможно, и не обучают, но в Лондоне все иначе. – Тристан пожал плечами. – Ладно, сейчас самое подходящее время научиться. Эта старая лошаденка смирнее дойной коровы.

Тристан передал поводья своей спутнице.

– На самом деле все очень просто. Если хотите повернуть направо, натяните правый повод, а если налево – левый. Если хотите остановиться, натяните оба повода и скажите: “Тпру!”

И без лишних слов Тристан откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и тотчас же уснул.

Мэдди отчаянно вцепилась в поводья. К счастью, дорога впереди была прямая, как копье, и лошадь спокойно трусила по ней без всяких напоминаний.

К концу первой мили Мадлен уже пришла к выводу, что мсье Тибальт ее не обманул: чтобы править этой лошаденкой, требовалась только крепкая рука и капля здравого смысла. К концу следующей мили девушка даже позволила себе расслабиться и слегка разжать онемевшие пальцы.

Но это была ошибка. Почему-то пробегавший мимо заяц выбрал именно этот момент, чтобы выскочить на дорогу прямо перед носом у лошади. С криком ужаса Мадлен резко натянула поводья. Старая кляча остановилась как вкопанная, а мсье де Лапэн, благополучно добравшись до цели, обернулся и презрительно сморщил нос, словно желая сказать: “Неужели ты думаешь, что молодой здоровый заяц не в состоянии увернуться от какой-то дряхлой лошаденки?” И на прощание поведя ушами, скрылся в кустарнике. 1

Судя по тому, как фыркнула старая кляча, она была крайне недовольна тем, как Мадлен обращалась с поводьями.

– Прошу прощения, мсье де Шеваль, – сокрушенно проговорила девушка. – Я вовсе не хотела доставить вам неудобство. Не подумайте, Бога ради, что я пыталась вырвать вам зубы. И вообще… клянусь, больше ничего подобного не повторится. Можете спокойно продолжать свой путь.

Лошадь не двигалась с места.

Самым сладким голоском, на какой она только была способна, Мадлен продолжала:

– Пожалуйста, мсье де Шеваль! Нам надо двигаться дальше. Понимаете, Корсиканец идет по следу!

Лошадь фыркнула и дернула ушами, но не оторвала копыт от земли.

Хотя Мадлен была уверена, что упрямая кляча родилась, выросла и состарилась во Франции, она попробовала обратиться к ней по-английски, по-итальянски, а затем и по-немецки – просто на всякий случай. Бесполезно.

Мадлен поняла, что лошадь не сдвинется с места до тех пор, пока не услышит правильную команду. Но этот болван англичанин научил ее только останавливать лошадь и не сказал, как заставить ее вновь пуститься в путь.

Отчаявшись, девушка потрясла за плечо своего спутника, по-прежнему мирно дремавшего рядом с ней.

– Проснитесь, мсье, – попросила она. – Вы мне нужны!

И тут, к ее немалому изумлению, этот чудной англичанин, не открывая глаз, поймал ее за руку, прижал к губам ее пальцы и нежно провел языком по ее ладони, от чего у Мадлен по всему телу разлился огонь.