Ксения Мирошник - Сквозь века

— Пообедаем? — спросил он. — А потом можно будет отправиться в архив магистиума. Далеко до него?

— Не очень, — задумчиво ответила я, вспоминая холодные стены института магии. — До ужина во дворце мы успеем вернуться.

Артур отдал распоряжения лакею, чтобы нам подали обед прямо в номер и подготовили экипаж для путешествия в горы. Приготовленные блюда по великолепию ничуть не уступали роскоши гостиницы. Только лучшее мясо, вина и десерты.

— С тех пор как мы познакомились, — улыбнулась я, отставляя блюдце с остатками пирожного, — я стала питаться значительно лучше и вкуснее. Чего только я не перепробовала за эти недели.

— Я рад, что наше знакомство принесло хоть какую-то пользу, — печально сказал Артур, чем вынудил меня поднять на него глаза.

Мужчина прикурил и вышел на балкон, впуская в номер свежий ветерок. Я отложила салфетку и не раздумывая последовала за ним.

— У тебя были сомнения на этот счет? — заглядывая ему в лицо, совершенно серьезно спросила я.

— В ту ночь, в том переулке твоя жизнь полностью изменилась, и я не могу не думать об этом. В своем желании помочь ты настолько углубилась в расследование, что это не раз подвергало тебя опасности! Что хорошего тебе принесло знакомство со мной?

— Ты не понимаешь? — спросила я. — Действительно не понимаешь?

Артур осмотрелся в поисках чего-то, хоть отдаленно напоминающего пепельницу, и, когда обнаружил, нервно затушил окурок. Я шагнула ближе и взяла его лицо в свои ладони.

— Только встретив тебя, я снова начала жить. Двадцать пять лет бессмысленного существования, не зная кто я, что со мной случилось и для чего живу. Тот вечер вернул меня в ряды живых, не походящих на призраков людей.

— Ада! — сказал он, всматриваясь в мои глаза. — Меня убивает мысль, что я втянул тебя в это, но не смогу защитить! Я не маг и ничего не понимаю в магии! Я постоянно думаю о том, что против Лютера у меня нет оружия! Чем я смогу помочь?

Боль в его глазах сдавила сердце. Я наконец поняла, почему Артур не спал тогда в поезде, что так его беспокоило, что пугало.

— Своим острым умом, — мягко ответила я, — наблюдательностью, решительностью и готовностью быть все время рядом. Ты помогаешь прямо здесь и сейчас. Ты со мной, поддерживаешь, держишь за руку… смотришь вот так на меня.

— Как? — выдохнул он.

— Так, что сердце бьется сильнее. Смотришь так, будто нет ничего и никого важнее меня на земле. Смотришь так, будто…

— …люблю, — прошептал Артур.

Я не смогла скрыть своего счастья, не смогла сдержать улыбку.

— Ты был прав, когда говорил, что мы давно не дети. Мы встретились не случайно, Артур. Судьба подарила нам друг друга в самый сложный момент, и в этой тяжелой схватке завтра у нас уже может не быть. Только вместе, только держась за руки, мы сможем выстоять или умереть, как бы банально и пафосно это ни звучало. Я не жалею ни об одной секунде рядом с тобой, ни об одном слове или действии. Не жалею и никогда не пожалею. Я люблю тебя, Артур Аддерли, всем своим оттаявшим сердцем.

То самое сердце, о котором шла речь, вдруг пропустило удар, и я осознала, что хочу сделать нечто неразумное, но единственно верное в той ситуации, в которой мы оказались. Я коснулась кончиками пальцев его лица и нежно скользнула губами по его губам, а потом посмотрела прямо в глаза. Артур рвано выдохнул и нахмурился, а потом впился взглядом сначала в мой чуть приоткрытый рот, а следом и в глаза. Он все понял правильно. Осознав это, я ощутила, как дрогнули колени, сердце забилось чаще, мне тут же стало не хватать воздуха.

— Ты уверена? — прошептал он, притягивая меня ближе. — Абсолютно уверена?

— Я верю тебе, Артур. Верю в нас.

Вслед за моим дыхание Аддерли участилось, он прижал меня к себе плотнее и поцеловал уже не вскользь. Сухие губы Артура мягко, но настойчиво пробовали на вкус мои, а потом его язык смело ворвался в мой рот, и я ахнула от удовольствия и поднявшейся внутри волны, которая пронеслась по телу, вызывая легкую дрожь. Ничего похожего мне еще не приходилось испытывать. Я позволила мужчине углубить поцелуй и поняла, что мне мало. Тело откликалось на каждое прикосновение, на горячий выдох, едва слышимый стон.

Прервав ненадолго поцелуй, Артур увлек меня в спальню, где медленно, очень осторожно расстегнул тугой воротничок блузки. Его пальцы двигались неторопливо, а я ощущала колючее нетерпение, от которого становилось неловко. Я не могла знать наверняка, но чувствовала, что прежде не позволяла никому раздевать меня. Даже Томасу. Внезапная мысль о бывшем женихе заставила меня замереть, и Артур тоже настороженно застыл. Возможно, ему показалось, что я передумала. Чтобы развеять его сомнения, я улыбнулась и помогла ему избавиться от пиджака, а затем и от галстука. Убедившись в твердости моего решения, мужчина расстегнул последнюю пуговицу и зашел мне за спину, убрал волосы с одного плеча на другое и ласково коснулся губами шеи. Я задрожала, ощутив, как внизу живота образовался тугой узел, который вынудил меня прикрыть глаза. Я выдохнула, и вместе с воздухом с губ сорвался тихий стон наслаждения. Артур развел края блузки и очень медленно, словно дразня, начал снимать ее с плеч, а потом и с рук. Его огненные пальцы касались кожи, и вслед за этими касаниями по телу бежали колючие мурашки. Я откинула голову назад, устроив ее на плече Артура, и прикусила нижнюю губу, полностью отдаваясь ощущениям. Когда блузка оказалась на полу, мужчина расстегнул пояс юбки, и она плавно соскользнула к ногам.

В жизни бы не подумала, что расшнуровка корсета может быть настолько чувственной. Справился Артур довольно быстро, а когда его ладонь скользнула под рубашку и коснулась живота, я перестала дышать. Развернулась к Артуру лицом и столкнулась с удивительными глазами любимого мужчины. Он смотрел с обожанием, в глазах пылало желание, мужчина тяжело дышал. Отметая последние страхи и неуверенность, я стянула рубашку, обнажаясь перед ним полностью.

Не сводя с меня сияющего взгляда, Артур избавился от своей одежды и порывисто шагнул ко мне. Его красивое тело хотелось разглядывать. Я несмело провела руками по рельефным плечам, пробежалась пальцами по медленно вздымающейся крепкой груди, а потом спустилась к животу. Мужчина дрогнул и прикрыл глаза, а я прильнула к нему всем телом, желая стать еще ближе.

Артур бережно поднял меня на руки и уложил на кровать, а сам оказался сверху. Ласковые руки скользили по моему телу, заставляя его выгибаться и тянуться навстречу. Я поднималась все выше, парила над землей, а потом падала так, что захватывало дух. Тело больше мне не принадлежало. Сердце, что было в нем, билось только для Артура, каждый вдох и выдох предназначался только ему, каждый участок кожи пылал только им, каждый звук достигал лишь его ушей. Я больше не принадлежала самой себе.