Мила Ваниль - Влюбленная в сладости

— Змей, — поклонился гость, поздоровавшись. — Друзья зовут меня Змей, так короче.

— А полного имени нам не выговорить, — пробурчала я, вспомнив Даррена.

— Точно! — рассмеялся он.

Мы пили чай на террасе и беседовали на отвлеченные темы — о погоде, о политике, об экономике. Из-за слуг. А потом Ларс предложил прогуляться по берегу моря.

Ночью, по магбуку — так Змей назвал артефакт, — я успела вывалить на дракона все претензии, скопившиеся с того времени, как я столкнулась с его магией. Ларс только за голову хватался и шипел, что если Змей создал целый мир, то испепелить меня на месте ему, как чихнуть. Почтительней надо быть, почтительней! Позже я и сама поняла, что увлеклась, но, к счастью, дракон внял моим упрекам и пообещал лично явиться в Альтерри, чтобы объясниться и кое-что исправить.

— Молодой я тогда был, — начал Змей свой рассказ, — всего пара сотен лет.

Мы с Ларсом переглянулись, но промолчали.

— Этот мир я для друзей делал, в подарок. Они людьми были. Муж и жена, Терри и Аль. Артефакты — тоже я. Магбук для связи, Чашу для здорового генофонда, Зеркало истины для…

— Для чего, простите? — перебил Змея Ларс. — Генофонда?

— Хм… Аналога в вашем языке нет, — посетовал Змей. — Наука не сильно развивалась?

— Больше магия, — подтвердил Ларс.

— Я попробую объяснить. В каждом из вас заложен определенный набор признаков, которые передаются вам от отца и матери. Признаки родителей смешиваются, и получается ребенок. Он в чем-то похож на отца, в чем-то на мать. Так?

— Так, — кивнули мы с Ларсом.

— Браки между братьями и сестрами запрещены. У вас запрещены? Ну вот. Потому что когда смешиваются близкие по родству гены… э-э-э… признаки… то получаются уроды.

— А у драконов не так? — нахмурилась я, вспомнив о Лаки.

— Смотря у каких. Да вообще у любых организмов так. В общем, Чаша — это анализатор.

Угу, понятно. Анализатор — анализирует.

— Она сравнивает кровь династии Альтерри и аристократов империи. Когда мы эту систему запустили, было двадцать пять родов.

— Двадцать пять и осталось, — вздохнул Ларс. — Вообще, больше, но эти называют древними родами.

— Надо перенастроить… — задумчиво протянул Змей.

— Не надо! — воскликнули мы. — Лучше вообще уничтожить эту систему!

— Почему? — обиделся Змей. — Хорошая система. Я все учел: вариативность, популяционные волны, модификационную изменчивость, мутации…

Опять забубнил что-то на непонятном языке.

— Я же вам уже рассказывала, — перебила я его. — Кроме науки есть еще и любовь. Чаша делает людей несчастными. Мне повезло…

— Нам повезло, — поправил меня Ларс.

— Прости, — улыбнулась я ему. — Нам повезло. — И снова обратилась к Змею: — А вот его дядя вынужден всю жизнь притворяться братом, да еще и магия сделала их с женой бесплодными. Почему мальчики рождаются только близнецами?

— А это доминирующий признак…

— Это издевательство!

Я снова завелась, и Ларс взял меня за руку и сжал пальцы.

— Возможно, когда создавался мир, это все было оправдано, — продолжила я более спокойным тоном. — Но прошли тысячелетия. Вы вообще забыли про Альтерри. Магия может испортиться. Я падала в обморок в присутствии мужа! Это нормально? Магия подтолкнула нас друг к другу, а потом, когда мы полюбили, чуть не разлучила! Так было задумано?

— Нет… — признался Змей. — Думаю, источник истощился, и идет заимствование из вероятных миров…

— Это можно как-то исправить? — спросил Ларс.

— Можно. Я займусь этим. Навещу императора.

— Только не говорите ему, что это мы вас позвали! — всполошилась я.

— Почему?

— Потому что он будет сердиться на сына. Ларс у него и так… мальчик для битья, — буркнула я.

— Милли, ты преувеличиваешь…

— Преуменьшаю!

— Хорошо, скажу ему, что с инспекцией, — покорно согласился Змей.

По-моему, он все же признавал за собой вину, поэтому и позволял мне возмущаться, и послушно выполнял мои требования.

— А еще Ларса драконы не взяли в ученики, — нажаловалась я напоследок.

— Милли! — рыкнул муж. — Остановись!

— И не подумаю. Не смей отказываться от мечты!

Кажется, в запале я даже топнула ногой.

— Маг? — Змей приподнял бровь, точь-в-точь как муж.

— Маг, — подтвердила я.

— Хочешь учиться дальше? — Этот вопрос он задал уже Ларсу.

— Хочу, — ответил он.

— М-м-м… Милая леди, мы вас ненадолго оставим. Не нервничайте, я верну вам мужа в целости и сохранности.

И они оба исчезли. Просто исчезли! И что значит, не нервничайте?! Я не знала, куда бежать и кого звать на помощь. Пригласила звездного дракона в гости, на свою голову!

Вернулись они минут через пять. Змей, как ни в чем ни бывало, подмигнул мне. Ларс, в целости и сохранности, но слегка взъерошенный и пахнущий дымом, едва переводил дыхание.

— Беру, — сказал Змей. — Сильный маг, но необученный. Ларс, ты, случайно, ничего не создаешь? Фигурки из дерева, посуду из глины…

— Рисует он, — ответила я. — Великолепно рисует.

— Да ладно! — У Змея загорелись глаза. — Так ты творец!

— Кто? — откашлялся, наконец, Ларс.

— Творец, — повторил Змей. — Это такой вид магов… Ладно, я потом тебе объясню.

— Большое спасибо за оказанную честь. Но жену я не оставлю.

— М-м-м… Да и не надо. Я тебе портал настрою, будешь приходить в назначенное время.

— По… портал? — переспросила я.

Ничего себе! Ларса берет в ученики звездный дракон! Да я мужа сама из дома выгоню, если он откажется!

— Это такая дверь, между мирами, — пояснил Змей. — Для быстрого перемещения.

Больше в разговор мужчин я не вмешивалась. Мы шли к дому, Ларс и Змей живо обсуждали что-то связанное с магией, на непонятном мне языке. А я думала о своем: о случайностях, которые не случайны, о совпадениях, которые предопределены, о мечтах и о фантазиях. И о любви, которая, как ни крути, самое сильное волшебство в любом из миров.

Ларс помог мне осуществить мечту, я помогла ему. Мы любим друг друга, хотя познакомились в ненависти. И теперь ничто не сможет нас разлучить.

— Малышка… — шепнул на ухо Ларс, когда мы проводили гостя. — Милли, милая… Может быть, мы уже подумаем о ребенке?

— Ты хочешь детей? — улыбнулась я ему.

— Очень.

— И я…

Я хотела, чтобы у нас родилась дочь. Да и Ларс, похоже, мечтал о том же. Мальчики — это близнецы, один из которых непременно станет Отражением, а другой — Тенью. К середине беременности стало понятно, что я ношу двоих. Значит, мальчики. Впрочем, я не сомневалась, что Ларс воспитает сыновей в любви и не позволит ни одному из них страдать так, как страдал сам.

Змей исправно учил Ларса и иногда заглядывал к нам в гости. Ему нравились мои пироги и сладости.

Леди Кэтрин жила по соседству и готовилась стать бабушкой.