Анна Шнайдер - Тьма императора [litres]

– А с Вирджинией?

– С ней – тепло. – Агата вздохнула. – Но у нее родились внуки. Она теперь будет их воспитывать, а к нам только в гости приходить. Вы ее непременно увидите! Ну вот, мы дошли. Эта дверь – вход в бассейн.

– Позвольте, – с обманчивой мягкостью сказал один из охранников, мужчина постарше, и, обогнув наследников вместе с Софией, первым распахнул широкие двустворчатые двери. Конечно, резные. Вырезано на них было что-то, похожее на морские волны. – Все, теперь можете заходить.

Огромное помещение, выложенное мелкой плиткой разных оттенков синего, почти полностью занимал бассейн с не менее синей водой. Несколько белых креслиц, в которых можно было и лежать, и сидеть, стояли рядом с лестницей, ведущей в воду, остальные в сложенном виде стояли в углу комнаты. Моментально захотелось снять с себя все и хорошенько наплаваться. Вот интересно, а ей можно приходить сюда в свободное от работы время?

Хотя… будет ли оно вообще?

– Здолово, плавда? – спросил Александр и указал на узкую дверь в противоположном конце помещения. – А там лаздевалка.

– Ты умеешь плавать? – поинтересовалась София и улыбнулась, когда мальчик кивнул. – А ты, Агата?

– И я. Но папа плавает гораздо лучше нас. Потом увидите!

Сердце дрогнуло, зашлось, и София подумала: «Интересно, а это какие эмоции, сильные или не очень?» Ей казалось, что сильнее уже невозможно, но она ведь не эмпат…

Сможет ли Агата почувствовать, что она ощущает к ее отцу, или нет? А он сам? А если почувствует и поймет – уволит ли?

«Глупости. В конце концов, это же не преступление!»

– Пойдемте, покажем вам салон! Папа называет его «отдыхательной комнатой». Там пианино есть. Вы играете? Наверное, да, Вирджиния играла.

– Лестно, что ты считаешь меня не менее опытной, чем Вирджиния, Агата, – засмеялась София. – Да, я умею играть. По правде говоря… – Девушка понизила голос и чуть наклонилась, словно хотела сообщить детям тайну. – Игра на пианино, пение и рисование всегда давались мне легко, а вот шитье и вышивание – наоборот.

– Ой, я тоже не люблю шить и вышивать, – закивала Агата, а Александр повторил, хотя вряд ли ему кто-то давал в руки иглу. – В отличие от нашей тети Анны. У нее даже салон платьев в столице есть! А вы сказали, что рисуете, да?

Вот с такими любопытными блестящими глазами принцесса становилась похожей на обычную девочку. Серьезность исчезала, сменяясь возбужденным интересом, – и Софии нравились эти изменения.

– Рисую. Показать?

– Да-а-а! – сказали дети хором, а Агата добавила: – Мы с Алексом очень любим рисовать! Вирджиния говорила, у нас талант.

– Тогда и вы покажете мне свои рисунки, – улыбнулась София и засмеялась, когда наследники радостно выбежали из комнаты с криками «Сейчас принесе-о-ом!»

Конечно, она не знала, что ее ждет дальше, но пока ей казалось, что все складывается очень удачно.

Между совещаниями с представителями комитетов у Арена осталось немного времени, и он связался по браслету с одним из охранников детей. Парням были даны строгие указания не только охранять, но и следить за тем, как новая аньян справляется с обязанностями. Благо охранникам было с чем сравнивать – оба работали во дворце давно и Вирджинию застали.

– Как дела, Крис?

– Все хорошо, ваше величество. Они сейчас в салоне. Агата и Александр показывали айле Тали свои рисунки. А теперь рисуют.

Император, хоть перед ним и лежала стопка финансовых отчетов, не удержался от слабой улыбки.

– Что думаешь?

– Пока все неплохо, ваше величество. Вам бы тоже понравилось, если бы вы видели.

Если бы он видел…

Арен покосился на часы. До следующего совещания целых двадцать минут.

Он успеет.

Когда император вышел из камина в салоне, ему сразу стало весело. Агата, Александр и София, расположившиеся на ковре посреди комнаты, совершенно не обратили внимания на его появление – прямо перед ними был расстелен большой лист бумаги, на котором они в шесть рук что-то рисовали.

Арен подошел ближе, и настроение еще немного поднялось – там, на рисунке, было море. Александр раскрашивал голубой краской небо, Агата пыхтела над лазурными оттенками волн, а новая аньян… Она рисовала корабль. Совершенно чудесный парусник, парящий над волнами.

– Папа! – воскликнул Алекс, первым заметивший его. Сразу после этого восклицания Арен ощутил нечто, похожее на то чувство, что уже приходило к нему в миг, когда он выбирался из камина в комнате Софии. Он никак не мог в нем разобраться, но это чувство, несомненно, было приятным.

Погладив по головам вскочивших детей, Арен встал неподалеку, кивнул охранникам – те, наоборот, отошли подальше. София тоже хотела встать, но он махнул рукой:

– Не нужно, творите. Я ненадолго, просто решил вас проведать.

И вновь это чувство. Теплое, дрожащее, как ласковое касание весеннего солнца.

– Я рада, – сказала аньян, чуть улыбнувшись, и в этой неловкой улыбке Арен увидел отражение чувств Софии. Она не врала – действительно радовалась. – У ваших детей несомненный талант. Я просто поражена. Предложила им нарисовать одну картину на троих, у каждого – своя задача. И посмотрите, какое чудесное небо нарисовал Александр. А море Агаты! Вот здесь даже видны подводные камни… и рыбы!

Плеснуло восторгом – теперь Арен уже был уверен в том, что София чувствовала именно восторг. Ей нравилось то, что рисовали его дети.

– Ваш парусник не хуже нашего моря и неба! – сказала Агата горячо, и по ее покрасневшим щекам император понял, что эмоции Софии пробили эмпатический щит дочери. Пока это частенько случалось. – Да, пап?

– Да. Верни щит на место, моя радость.

– Ой…

София удивленно покосилась на Агату, которая резко зажмурилась – она всегда так сосредотачивалась, – и Арен пояснил:

– Щит от эмоций. Его пробило.

Девушка моргнула – и тепло, которое шло от нее, вдруг сменилось волной холода.

– Пробило?.. Из-за меня?

– Нет, – сказал Арен, но Агата его перебила:

– Что вы, конечно нет! Я просто еще плохо управляюсь с магией. Мне надо учиться.

– Хорошо, – вздохнула София, явно испытав облегчение. Холод схлынул – и императору вдруг захотелось, как довольному жизнью коту, погреться на ласковом солнышке. Но когда тут греться? Пять минут до совещания.

– Мне пора, – произнес он и, еще раз погладив наследников по мягким волосам, обратился к Софии: – Мне доложили, что дети решили показать вам дворец. Гуляйте пока по этому этажу, в оранжерею не ходите. Я познакомлю вас с ее величеством за обедом. Наша прежняя аньян обедала с нами, и вы будете делать так же.

Тепло задрожало – будто забеспокоилось. Что ж, это объяснимо – Софию наверняка предупреждали о сложном характере его жены.

– А ты придешь на обед? – сразу уцепились за фразу дети. – Придешь, да?