Анна Бахтиярова - Похищение с сюрпризом

А дальше… дальше сообщникам предстояло разделиться. Утром ждали труповозку, что случалось здесь нечасто. Арестанты — это бесплатная рабочая сила, а, значит ценный товар. Помрут на рудниках иль других работах — это чужая проблема. В темнице, где проводились мнимый суд и сортировка, отдавать концы не полагалось. Иначе б начальнику быстро нашли замену. Взяли б того, кто способен беречь жизни заключенных и передавать их в «рабство» в целости и сохранности.

Но нынче таки стряслась беда. Но кто ж знал, что парень припадочный попадется. С виду-то богатырь, способный бревна весь день таскать. Несчастьем незадачливого заключенного и решили воспользоваться Габриэль-старший с Аврелием. Первому предстояло оглушить кучера и облачиться в его одежду, а второму — лечь вместо трупа в гроб. Ну а третьей «участнице» лихой банды следовало сидеть у постели «больного» и отвлекать внимание, пока остальные воплощают в жизнь дерзкую задумку.

— Стоп! А как же я? Как мне выбираться? — спросил Гастон, увидев в плане огромную прореху. — Гроб-то один. И кучер тоже.

Габриэль-старший развел руками.

— То есть, вы не собирались выручать третьего участника? — Гастон сердито потряс кулаками. — Оставили бы его отдуваться за ваш побег.

— Мы надеялись, что женщине ничего не сделают. Поверят, что она вообще не у дел. Новенькая, наивная, пошла, как и велели, к больному. Что с нее взять?

— Это бесчестно! — объявил Гастон, разочаровавшись в отце.

— Знаю, — тот не подумал отрицать очевидное. — Поверь, Гейб, я долго договаривался с совестью. Но мне необходимо выбраться на свободу, чтобы однажды помочь всем в этой стране. Мои сторонники ждут за городом. До ареста мы планировали устроить несколько освободительных акций. Вывести мужчин из рудника и девиц из борделя, тех, что удерживают там насильно. Но я попался. Оказался не в том месте, не в то время.

Гастон сжал зубы, не очень пока понимая, прав отец или нет, решив пожертвовать одним человеком ради общего блага. Но повестке дня, то бишь, утра стоял более важный вопрос.

— Что ты собираешься делать теперь? Пожертвовать Аврелием?

— Нет, — лицо Габриэля-старшего исказила мука. — Я дал слово, что помогу ему вернуться к жене и сыну. Он, как и планировалось, займет место в гробу. Ты будешь кучером.

Ох….

У Гастона перехватило дыхание. Нет! Ни за что!

— Останусь я. Как ты правильно заметил — новенькая и наивная. Что с бабы взять?

— Нет, — отрезал отец. — Ты молод и полон сил. Тебе сражаться за трон.

Гастон горько рассмеялся.

— Из меня тот еще вояка. Только и умею, что бедокурить. Должен быть иной способ. Да хоть лисов о помощи попросить. Я видел, как Елисей сражается.

Андре странно хмыкнул, будто Гастон предложил сущую глупость.

— Нельзя, — пояснил Елисей. — Сражение — это большой выплеск магии. Ее почувствуют. У императора есть особый человечек. Это всё равно, что заявить: Пенетьери здесь. Но вы можете…

Андре кашлянул, запрещая собрату продолжать.

— Не лезь с советами, юнец. Много ты знаешь о жизни.

Гастону вмешательство крайне не понравилось. Елисей прав, они оба взрослые и имеют право на собственное мнение.

— Говори, — велел он лису.

Тот покосился на недовольного Андре, но закончил фразу.

— Вы можете воспользоваться медальонами. Вместе они способны на всё, что угодно.

— У нас только два: истины и власти, — возразил Габриэль-старший. — Слишком большой риск не справиться. Нельзя ставить на карту всё и сразу.

Елисей весело посмотрел на Гастона. Мол, пора признаваться. Тот вздохнул и выдал:

— Медальонов у нас три. Динин — удачи — тоже у меня. Не спрашивай, — предостерег он шокированного отца от расспросов. — Расскажу всё позже. Давайте выбираться.

…Но всё пошло наперекосяк. В комнатушку лекаря, открыв дверь с ноги, вошел усатый толстяк. На Габриэля-старшего не взглянул. Поманил пальцем Гастона.

— Ты помощница лекаря? — спросил, прищурившись.

— Да, — пробормотал тот.

— Идем.

— Но… — попытался воспротивиться Гастон, однако отец перебил, обращаясь к толстяку.

— Куда вы её уводите?

— Не твое дело, монах! — замахнулся на него толстяк. И не ударил. Не рискнул.

— Моё, коли задумали недоброе. Не лгите, начальник Борден. Говоря со мной, вы говорите с богами.

Тот выругался сквозь зубы. Но ответил:

— На волю выпускаю. Невиновна она, как выяснилось. Идем, тетка. Твоя племянница ждет встречи. Я не лгу, монах. Тебе бы не солгал.

У Гастона сердце едва наружу не выпрыгнуло. Неужели, Лизетта?!

— Блондинка? — спросил хрипло.

— Нет. Чернявенькая. Бойкая.

Гастон судорожно сглотнул.

Дина?! Сама посадила, сама вызволяет? Но больше-то некому…

— Шевелись, тетка.

Он подчинился, а следом скользнула серебристая тень. Но прежде чем шагнуть за порог, Гастон незаметным движением сдернул с шеи слившиеся медальоны и уронил на пол. Пусть отцу с Аврелием послужат…

Пока ехали в карете по городу, пару раз мелькнула мысль выпрыгнуть на ходу. Толстяк Борден смотрит в другую сторону, да и лошади еле плетутся. Не покалечишься. Тем более, благодаря Себастьену Винзуру Гастон отличался ловкостью, умел и через забор сигануть, и от погони удрать. Но он отверг затею. Тревожило упоминание о «племяннице». Лучше доехать до пункта назначения и выяснить, кто она такая. Коли, правда, Дина, Гастон не посмотрит, что сестра и чародейка, отлупит собственноручно. За скрытность, преследование и организацию ареста.

— Сиди тут, — приказал толстяк, когда карета остановилась, а сам вылез наружу.

Гастон прильнул к стеклу, но Борден заметил и погрозил кулаком. Пришлось задернуть штору и ждать, жадно ловя каждое слово.

— Ну, принесла противоядие? — спросил толстяк.

— Вот, держите, нужно добавить в питье, — раздался знакомый голос, и память живо нарисовало лицо сестры. — Что с моей теткой?

— Доставил. Но коли соврала, я тебя из-под земли достану. И на рудники отправлю, не погляжу, что девица. А теперь забирай тётку, и вон с глаз моих.

Гастону не требовалось дополнительное приглашение. Он сам выскочил из кареты и… не успел опомниться, как на шее повисла Дина.

— Как же я о тебе волновалась! — запричитала она. — В темнице! С твоим-то здоровьем!

— Я сказал: вон отсюда! — рассвирепел от телячьих нежностей Борден.

Дина посчитала спектакль достаточным, схватила «тётку» за руку и потянула прочь. Гастон подчинился. Отлупить и позже успеет. Не при начальнике темницы ж это делать.

— Как с тобой сложно, — пожаловалась Дина, миновав пару кварталов. — Вечно все делаешь неправильно. Теперь вот из темницы вызволять пришлось.

— Это со мной-то? — возмутился Гастон. — Да если б не твое пение…