Амелия Грэмм - Морфо [litres]

– Например? Я убил Кейти, я отравил жизнь своей матери, я стал преступником!

– Да, все это было. Но, несмотря ни на что, ты заботился о матери, ты встал на скользкий путь ради нее, а не ради себя. Ты хотел оградить Кейти от боли, зная, что будешь сам страдать. – Голоса, слившиеся в один поток, беспощадно дробили разум Флинна.

– Нет, во мне нет ничего хорошего, – сопротивлялся он, чувствуя, как свинцовая корона снова наливается тяжестью.

– Неправда, прости себя. Прости и прими.

Дверь. Ему нужно найти дверь, о которой говорил Тайло. Флинн с трудом поворачивал голову, отчаянно ища выход, ему больше не хотелось слушать свой внутренний голос. Его взгляд быстро скользил по серебристым поверхностям – ничего. Где же, где же эта чертова дверь?! Ее не может не быть, потому что выход есть всегда! Только Флинн подумал об этом, как на прямоугольном зеркале в дальнем конце пещеры возникла дверная ручка – тяжелая и кованая, под стать раме. Зеркальная дверь.

Демон Вины, перехватив взгляд Флинна, сунул большой палец в рот и раздул щеки. Красное тело взбухло, как тесто на дрожжах. Он рос и рос, заполняя собой пещеру, пока шесть острых ушей не задели огромную люстру. Демон загородил собой дверь.

– От себя не сбежать, Флинн, пойми же это, – синхронно произнесли зеркальные двойники. – Прими себя – и все закончится. Ты уже попросил прощения у всех, кроме себя. Ты достоин его.

– Не достоин! – с жаром запротестовал Флинн.

– Зачем ты мучаешь себя? – Голоса зазвенели сильнее. – Кому от этого станет легче?

– Разве человек не должен раскаиваться?! – Флинн упал на колени: вес короны заставил его опуститься. – Разве не должен расплачиваться за свои проступки?!

– Утопать во мраке своей души легко, для этого ничего не нужно делать. К чему приведет твое безграничное чувство вины? Да, ты часто ошибался, но прими себя, и тогда поймешь, куда нужно идти, чтобы стать лучше. В этом весь смысл.

– Но как? Как это сделать? Вам легко говорить! Вы всего лишь холодные и бесчувственные отражения! Быть человеком трудно!

– А быть хорошим человеком еще труднее. Для этого ты должен принять в себе худшую сторону, а после двигаться от нее, а не к ней. Когда ты идешь на восток – ты всегда идешь с запада. Так и здесь.

– Нет, – ответил Флинн, медленно мотая головой. – Я не смогу. Не смогу простить себя.

– В тебе говорит твоя слабость! – От гула зеркальных голосов задрожали стены.

Демон Вины встал и угрожающе навис скалой. Огромная ступня приподнялась и рухнула. Бум! – ударная волна повалила Флинна на спину. Он перевернулся, а потом с невероятным усилием оторвал тело от пола, выпрямился и медленно побежал к коридору, откуда пришел. Демон тяжелой поступью направился за ним. Но Флинн вовсе не думал убегать. Он хотел отвлечь демона, отвести подальше от двери, чтобы у него был шанс добежать до нее и выбраться отсюда. Когда Флинн почти добрался до проема, демон нерасторопно наклонился и попытался прихлопнуть его, как муху, но он отпрыгнул вбок. Красный громила не успел затормозить и шмякнулся лбом о стену, сбив ушами несколько сталактитов. Флинну нужно было действовать быстро, пока демон не пришел в себя. Он почти добрался до цели, но тут его повалила вторая ударная волна. Флинн перевернулся на спину, и громадная ступня неожиданно обрушилась на него. Демон одной ногой встал ему на грудь, не давая сдвинуться.

«Зараза! И как только побороть эту махину?! Уже согласен и на ту иголку, которую предлагал Тайло!» – подумал Флинн с отчаянием.

Он хотел поднять голову, но демон надавил сильнее и зарычал ему в лицо. Флинн дернулся и ударился затылком об пол, свинцовая корона высекла искры. Он с болезненным стоном прикоснулся к голове. Один из волосков был слишком уж жестким. Флинн выдернул его, но это оказался не волос. Это была та самая иголка, которую выбросил Тайло!

«Важные вещи никогда не теряются», – прокрутил он в мыслях слова психофора.

Выжав из себя последние капли сил, Флинн с боевым кличем воткнул в демона иглу, но даже не поцарапал. Вспомнив, что в Чистилище все устроено иначе, он доверился своему чутью и поднес иглу к губам.

– Прости, – прошептал он.

Игла стала немного больше. Поняв, что задумка работает, Флинн продолжил.

– Прости, – сказал он.

Игла стала размером с шило.

– Прости! – воскликнул он.

И она увеличилась еще, став клинком.

– Прости! Прости меня!

Теперь Флинн держал в руках железное копье. Он замахнулся им и проткнул демона Вины. Тот издал протяжный свист, и его тело начало сдуваться, как лопнувший мяч. Кожа демона тяжелым занавесом рухнула на пол. Выбравшись из-под нее, Флинн поднялся на ноги и побежал к двери.

– Ну же, прости себя! Прости! Это твой последний шанс! – со стеклянным звоном прокричали зеркальные двойники.

– Нет! И никогда не прощу! Я не достоин прощения! – Голос Флинна пронзительным эхом разлетелся по пещере.

Зеркала разбились – все, кроме одного. Дверь была цела. Осколки стали магнитом притягиваться к Флинну, облепляя тело, облачая его в серебристые доспехи. Он замедлился. Ну же, еще чуть-чуть! Почти дотянулся! Флинн схватился за ручку, но повернуть ее не успел. Зеркальный кокон сомкнулся вокруг него. Все пропало.

– Тишина! Суд идет! – проквакал тощий парень в костюме цвета весенней травы и открыл дверь.

Внешность у него была, мягко говоря, очень странной: огромные круглые глаза, вылезающие из орбит, маленький конопатый нос и слегка зеленоватая кожа. Ни дать ни взять – лягушка.

В зале заседаний находился длинный судейский стол, а еще стул для подсудимого, на котором и сидел Флинн. Стены были обклеены пожелтевшими листами с перечнями различных законов и списками всевозможных правил. В далекие времена их придумали люди, но, когда законы устарели и ими перестали пользоваться, они попали сюда. Так что этот зал в прямом смысле был цитаделью правосудия.

Флинн оглянулся, за его спиной с невозмутимым лицом стоял Тайло. Хоть друг рядом с ним.

Из комнаты судей выплыли двое. Рыжеволосый мужчина в сером костюме прошел за судейский стол и занял свое место. Эон выглядел старше, потому что за окном наступил вечер. За ним важно проследовала лысая кошка с женским лицом и большими глазами. Сфинкс грациозно прыгнула на стул. Пустовало лишь одно место.

– А где Аяк? Опять опаздывает? – недовольно спросил Эон у Сфинкс.

Она пропустила его слова мимо ушей и принялась вылизывать переднюю лапу.

– Эй, ты! – Эон обратился к парню-лягушке. – Сходи проверь, на месте ли наш безответственный властелин мудрости.

Пучеглазый засуетился и уже хотел проскользнуть в комнату судей, но в этот самый миг из проема на него вылетел старик с короткой бородой и сбил беднягу с ног. Господин Аяк смотрелся эффектно: гранатовый костюм, расшитый золотыми асфоделями, галстук-бабочка цвета незабудок, на глазах круглые очки с темными линзами, а на ногах ролики. Самые обычные, на которых детвора летом гоняет по улицам. Ворвавшись в зал заседаний, господин Аяк принес с собой аромат луговых цветов и немного солнечного света.