Ольга Валентеева - Ромашка для ведьмы

— Давай-ка я проверю территорию, — поднялся Ромашка, — а ты присмотри за ребятами. Я быстро.

Не хотелось его отпускать даже на пару шагов. Почему-то стало очень тревожно, в голове застучали молоточки страха.

— Ромаш, не уходи, — позвала я, но не услышала собственного голоса. Что происходит? Поляну окутала тишина. Я попыталась крикнуть — и ничего. А затем сверху упала сверкающая сеть. Я дернулась, стараясь вырваться, вот только молоточки в висках стали еще громче, а Ромашка упал там, где стоял. Я попыталась сопротивляться, но последним, что увидела, было бледное лицо Ромашки.

— … они особо опасны, — слышалось сквозь сон.

— И что прикажешь с ними делать?

Что происходит? Почему все не так? Пыталась сбросить оцепенение, но не получалось.

— Казнить. Они ведь заговорщики, как и Ветерей.

Заговорщики? Какие мы заговорщики? С трудом подняла голову, и мир закружился, как в калейдоскопе. Рядом лежал Ромашка. Он все еще был без сознания. А где остальные? Что это за место? Подвал? Тюрьма? Где мы?

— А, очнулась, — послышался знакомый голос, и ко мне шагнул Данелий. — Здравствуй, ведьмочка.

— Здравствуй, сказочник, — просипела я.

— Ты вовремя. Твои друзья еще спят.

— Где все? Где Слав, Итен? Альберт, Тишка, Любима…

— Молчать! — рявкнул Данелий и добавил уже мягче: — Ваш заговор не удался, дорогуша. Все арестованы.

— За что? Какой заговор? Что ты несешь?

— Тот самый, лидером которого был Теодор Ветерей. Он убил князя Альберта и подчинил его своей воле. К счастью, мы раскрыли заговор раньше, чем кому-то был нанесен существенный вред.

Я не могла поверить в услышанное. Мы — заговорщики? Какая ересь? Что за бред? Кто вообще мог поверить в такое? Но Данелий опередил нас, приехал в столицу раньше… зачем? Чтобы всем раскрыть тайну: на престоле мертвый князь. Как он узнал об этом? Наверняка получил новости из столицы, иначе не стал бы молчать, и вся Альбертина узнала бы, что князь мертв. Может, Данелий тоже разыскивал Альберта-младшего? Только не для того, чтобы тот занял престол, а чтобы убить?

— Молчишь? Молчаливая Марьяна — то еще зрелище, — усмехнулся Данелий. — Не беспокойся, вас казнят вместе с Ветереем и его семьей. Справедливость восторжествует.

— У престола Альбертины есть законный наследник! — выкрикнула я.

— Да? — Данелий сделал большие глаза. — Увы, его давно никто не видел. Пропал княжич, так жалко. А ты подумай о своей несчастной судьбе. Скоро расследование завершится, все будет по букве закона.

И дверь в подземную тюрьму закрылась за спиной Данелия. Я первым делом кинулась к Ромашке.

— Ромашка, Ромашечка, — затрясла его. — Просыпайся. Беда.

— Что случилось? — сонно спросил любимый. — Где мы?

— В тюрьме. Данелий раскрыл, что князь Альберт мертв, и твоего отца обвиняют в заговоре, а нас — в пособничестве ему. Якобы мы искали Альберта, чтобы его погубить.

Ромашка сел, осоловело покачал головой, поморщился.

— Что за глупости? — спросил сипло.

— Глупости не глупости, а мы в тюрьме. Поэтому веселого мало, Ромаш.

Он огляделся по сторонам. Было бы что рассматривать: серые стены, зарешеченное окошко под самым потолком, гора соломы, дыра в полу и ни крупицы магии.

— Какое милое место, — пробормотал Ромаш.

— Милее не бывает, — заверила я. — Что делать будем?

— А что мы можем сделать, Марьяна? В этом каменном мешке — точно ничего, здесь нет магии. Боюсь, выпустят нас отсюда только для того, чтобы казнить.

— Но Альберт…

— Под замком у Данелия, если не мертв, — ответил Ромашка, и сложно было с ним не согласиться. Я надеялась, что под замком, вот только умом понимала — княжич Альбертины не нужен настоящим заговорщикам живым. И что с ним сейчас? Самое скверное, ничем нельзя помочь — ни нам, ни ему.

— Не грусти. — Ромашка обнял меня и привлек к себе. — Все образуется.

Такая сладкая ложь. Увы, я в нее не верила, но кивнула и улыбнулась.

— Конечно, образуется. Разве может быть иначе?

И сама потянулась за поцелуем. Хотелось ощутить тепло Ромашкиных губ, его уверенные объятия, раствориться в чувствах.

— Зачем? — Ромаш чуть отодвинулся.

— Я…

И почувствовала, как алеют щеки. Ромашка тоже все понял — обнял меня крепче и поцеловал уже сам. Настойчиво, горячо, утверждая право быть со мной не только сейчас, но и до последнего вздоха. Увы, этот момент мог настать очень скоро. Мы целовались, как подростки, пока не заболели губы, а потом я опустила голову ему на плечо и замерла. Если бы наши жизни не висели на волоске, я бы сказала, что счастлива.

— Люблю тебя, — прошептал Ромашка, почти касаясь губами ушка.

— И я тебя, — ответила тихо. — И я тебя люблю.

Как выбраться из тупиковой ситуации? Особенно когда понимаешь, что шансы равны нулю. И не просто выбраться, а и вытащить любимого человека? Именно этот вопрос я решала, когда скрипнула входная дверь и на пороге замерли шестеро.

— Что происходит? — поднялся Ромашка, загораживая меня собой.

— Ромаш Ветерей, Мария Эрдерин, — заговорил мужчина в сером балахоне с капюшоном, — совет князей принял решение, что за преступления против Альбретины вы оба приговорены к немедленной смерти.

— Подождите! — вмешалась я. — Как это смерти? Нас не допросили, не выяснили, что произошло.

— Все и так ясно, княжна Мария, — сурово ответил серый балахон. — Советую не сопротивляться и выпить зелье. Вы просто уснете, и ваша смерть будет быстрой и безболезненной.

— А если откажемся? — угрюмо спросил Ромаш.

— Мы вас все равно убьем, только не так гуманно. Советую выпить, княжич.

И протянул нам с Ромашкой два пузырька с мутной жидкостью. Что делать? Что же мне делать? Видя наше замешательство, стражи взялись за кинжалы. Понятно, либо мы пьем яд, либо нас заколют на месте. Любой из этих вариантов ужасен.

— Давай выпьем, — тихо сказала Ромашке, чувствуя, как внутри все обрывается от страха. — Не хочу, чтобы тебя убили у меня на глазах либо наоборот.

— Хорошо, Марьяна, — с печальным достоинством ответил тот. — Давай выпьем. Только… Пожалуйста, оставьте нас на пару минут.

Это предназначалось серым балахонам.

— Простите, но мы не можем, княжич, — ответил их предводитель.

— Ладно, так тому и быть. Марьяна, я хотел сказать, что эти месяцы, которые мы провели вместе, стали лучшими в моей жизни. До встречи с тобой мне казалось, что мир безнадежно сер и пуст, а ты… Ты стала моим солнцем.

Я ощутила, как крупные горячие слезы катятся по щекам, а сердце болезненно замирает. Невыносимо! Горько, больно и невыносимо! Вот и все, что могла сказать. Хотелось кричать от отчаяния, но я заставила себя улыбнуться Ромашке.

— Я тоже люблю тебя, Ромаш, — сказала тихо. — И рада, что мы встретились. И ни о чем не жалею.