Алена Медведева - Прошлое [СИ]

Боль присутствовала, но словно докатывалась до меня издалека. Я не могла шевельнуться, заплакать или засмеяться. Но глаза моргали, взгляд, медленно проясняясь, пытался сфокусироваться на мутных очертаниях. До меня доносились какие-то звуки, постепенно из неразборчивого фона трансформируясь в… речь? Крики?

Сейчас все казалось каким-то неважным. Я даже не понимала: умерла уже или еще нет. Единственное, на чем зациклилось сознание — на необходимости переждать, перетерпеть какое-то время. А потом?.. Потом что-нибудь будет…

К примеру, убийственно спокойный приказ:

— Если кто-нибудь двинется, я убью и вас!

Кирен…

Кирен??!

Кирен!!!..

И следом еще приказ:

— Плесни на нее еще воды.

Спустя миг в лицо опять ударило ледяным потоком, заставив поперхнуться. Я дернулась — тело пронзило адской болью, отчего в глазах на миг снова потемнело. Но для присутствующих это стало знаком: жива.

— Но это же самка… — кто-то рядом неверяще бормотал где-то сбоку. — Как можно из-за нее…

— Убью, — абсолютно безэмоциональный голос моего хозяина.

— Вы же продали ее! Сами! Это честная сделка!

— Я передумал.

— Но нельзя! Есть общие правила, им подчиняются все. Она больше не ваша собственность.

Что-то громыхнуло, упав.

— Не все. Я из тех, кто имеет право не подчиниться.

После этого заявления, произнесенного убийственно холодным тоном, наступила абсолютная тишина.

В словах Кирена прозвучала непонятная мне угроза. Но для его собратьев, если судить по наступившей задумчивой тишине, ее смысл был понятен. Не зная, чего опасаться дальше, я гигантским усилием воли приоткрыла глаза, пытаясь понять, что происходит.

Боль — удушающая и сжимающая голову тугим кольцом — вернулась. Но я отчаянно боролась с ней, цепляясь за реальность.

Первым, кого я увидела, едва от испытанного напряжения прояснилось в глазах, стал Кирен. Четкий силуэт его фигуры в изножье кровати и… мечи в руках метха. Яркое освещение помещения яркими бликами огненных узоров расцвечивало их, оставляя ощущение нереальности происходящего. Тело его не казалось привычно-расслабленным, наоборот — его сотрясала редкая дрожь, словно он боролся с собой и с трудом сдерживался.

«От бешенства» — мгновенным осознанием мелькнула в голове мысль, когда он стремительно обернулся, бросив на меня пронзительный взгляд.

На миг наши глаза встретились. Не знаю, что сейчас отражалось в моих, но в его глазах плескалась лютая ярость. Она сама по себе способна была остановить многих…

И я, не в силах выдержать это давящее ощущение угрозы, отвела взгляд. Чтобы… споткнуться им о тело, если его разрубленные в гневе куски можно им назвать, в луже крови лежащие рядом на кровати. В отсеченной голове метха со шрамами, который причинил мне жуткую боль (мое последнее воспоминание до тьмы), поразило выражение лица. На нем отчетливо проступило потрясение, сильнейшая эмоция, что испытал резчик перед смертью.

Вопреки мучительному бессилию, я содрогнулась. Жуткий, варварский мир… Смерть, боль и лишения тут повсюду. Но даже это судорожное движение отозвалось в теле таким огнем боли, что я едва удержалась в сознании.

— У нас приличное заведение! — В визгливом голосе заголосившего звучали нотки истерии. — Как мы объясним гибель клиента?! Уважаемого клиента!

— Это мое право. Моя собственность, он не мог касаться ее. Любой, кто желает оспорить мое право — может сразиться со мной.

Тихий, но отчего-то не менее пугающий тон Кирена опять заставил смолкнуть глухой ропот протеста.

— Но вы ее продали!

— Я передумал. Оплату вернул.

— Но это не имеет смысла — сделка состоялась. Это нарушение… Еще и нападение на другого воина.

— У вас нет права судить меня!

И снова хлесткий окрик и наступившая тишина. Присутствующие словно боялись или действительно не могли решиться на возмездие?..

— У меня есть, — этот голос прозвучал откуда-то сзади, из-за изголовья. И прозвучал он не менее властно, чем у моего хозяина.

Кирен медленно обернулся, какое-то время рассматривая вмешавшегося в беседу метха. Я с трудом боролась со странной апатией и подступающим мраком. Сил, повернуть голову и посмотреть в сторону, не было.

— Однако…

Не знаю, что поразило в тоне Кирена больше: удивление… презрение?.. В странной обессиленной полукоме я, на удивление, отчетливо фиксировала такие детали.

Все остальные молчали, больше того — отступили, не мешая диалогу этих двоих.

— Да, знаешь ли, порой я люблю так отдохнуть. Наблюдать страдания, это… волнующе. Я полагаю, мы с тобой оба понимаем, что это не должно стать общеизвестно. И Гринод не должен знать о… пристрастии отца к таким развлечениям. Впрочем, сейчас речь не обо мне. Убийство воина… вне поединка… вероломное нападение со спины…

Невидимый собеседник поцокал языком, красноречиво намекая на злостную провинность капитана звездолета, обещанного в пару его сыну.

— Как вы прекрасно знаете, представителю моей касты это простительно. Впрочем, как и вам это… пристрастие, — Кирен был абсолютно спокоен.

Более того, таким знакомым мне стремительным жестом сложил клинки, переместив их в одну руку. Странная особенность метхского оружия — при необходимости четыре меча превращались в один, тесно слившись острыми лезвиями и образуя общую рукоятку. Его мой хозяин и пристегнул к поясу, всем корпусом развернувшись к невидимому мне собеседнику.

— Покажи знак!

Недоверие он и не пытался скрыть. Но Кирен, только едва пожав плечами, двумя руками принялся закатывать рукав рубашки на верхней правой руке. Я знала, что там имеется странный ожог… клеймо, которое останется на всю жизнь.

Судя по скрипу пола, отец Гринода подался вперед, желая лучше рассмотреть странный шрам. Другие присутствующие, после этой неожиданной демонстрации, немного нервно выдохнули, после чего поспешили выскользнуть из помещения, позабыв все претензии. Оттого и не услышали какого-то до отвращения возбужденного тона этого немолодого уже, но на удивление полного и холеного метха.

— Ты в самом деле из касты Незаменимых, Гринод не ошибся… А я все не верил этим его предположениям. Но очевидно он видел знак! — Наконец-то незнакомый метх отступил, отведя взгляд от плеча Кирена, демонстрируя мне свой профиль и двойной подбородок. — Но зачем тебе таиться? Как можешь рисковать собой, отправляясь с этими дуболомами, взращенными на убой, в космические набеги?

— Я не обязан объяснять вам что-то.

Сухой, брошенный в сторону ответ, и мой хозяин стремительно раскатал рукав, скрывая отметину. Я не придавала ей значения, на его теле было немало ран, кто бы знал, что эта — особенная.

— Да. Не обязан. И да — тебе простительно уничтожение любого из рядовых воинов. Теперь мне ясно и необъяснимое желание сына к… космическим приключениям. За такую пару стоит потерпеть неудобства, раз ты желаешь… новых впечатлений. Но зачем? Я не понимаю, зачем ты напал?