Алена Медведева - Облачко

Когда обернулась, Та-иль уже забрался в воду, расслабленно откинувшись на край лохани. Вода перелилась через край, намочив пол. Поэтому, прежде чем подступиться к супругу с мылом, я стянула походные брюки, позволив мятым полам рубашки скользнуть по бедрам, укрывая ноги до колен. Вскинув голову, обнаружила, что мой темный с очень красноречивым интересом во взгляде наблюдает за мной.

Бросив быстрый взгляд на грудь, поняла, что выплескивающаяся из бочки вода промочила ткань. Влажная материя облепила грудь, заставив ее вершинки от прохлады восхитительно набухнуть. Услышав всплеск, перевела взгляд на супруга, но успела уловить лишь размытую тень его взметнувшегося тела. Сильные руки уперлись в края бочки, мышцы плеч и торса напряглись, помогая мужчине выскользнуть из воды. Спустя секунду он оказался рядом и, не дав мне ничего сообразить, схватил в охапку и прижал к себе. Все, что оставалось на мне сухого, мгновенно промокло.

А потом это стало неважным…

Все взаимные упреки, страхи, непонимание отступили на задний план, сметенные страстью Та-иля.

– Весь день скучал, – проурчал он мне куда-то в шею, щекоча кожу жарким дыханием и скользкой от влаги поверхностью кожаной маски.

Прижатая к матрасу его сильным телом, я лишь довольно зажмурилась, радуясь тому, что наедине мой грозный темный совсем другой. Влажной рубашки уже не было – наши тела ничто не разделяло, а капли воды быстро испарялись с разгоряченной желанием кожи. Супруг, на удивление, не торопился в главном. Он двигался плавно, мягко проникая в меня. Делал это мучительно медленно, едва покачивая бедрами взад-вперед, одновременно баюкая меня в объятиях своих рук и целуя в губы. Это так контрастировало с напряжением последних суток и так сокрушительно подействовало на меня! Покоренная ощущением сдерживаемой силы, его невероятной нежностью, я вспыхнула ответной страстью. И начала скулить и извиваться под ним, уже сама требуя большего.

По губам супруга скользнула шаловливая улыбка – первая за весь вечер, и он усилил темп своих движений, проникая в меня до самого конца. Мужские пальцы заботливо убрали прилипшие от влаги волосы с моего лица; его глаза всматривались в мои, не отпуская взгляд ни на секунду. Это была невероятно прекрасная, томная, неспешная и упоительно нежная близость. Она переполнила меня ощущениями ласки и… любви?.. Любви, дарующей невыразимое наслаждение, когда вспыхивает восторгом не только тело, но и душа! Любви, которая преподносит особый подарок – дитя. Любви, которая позволяет стать искренними, открытыми и счастливыми.

Предчувствуя накрывающую меня волну сильнейших эмоций, я в последнем усилии шепнула:

– А я тоже хочу увидеть твое лицо…

В бездонных темных глазах Та-иля мелькнуло смущение, но они на миг согласно прикрылись, обещая выполнить желание. Чтобы еще через мгновение закрыться вновь, когда мужчину захлестнуло собственной вспышкой восторга, закружив в водовороте сладостных ощущений.

– Ты же голоден! – вдруг вспомнила я, когда мы уже некоторое время молча лежали на кровати, наблюдая за горящим в камине огнем.

Над Драконьим островом царила ночная темнота, изредка раскрашиваемая огненными вспышками. А мы отдыхали и собирались с силами для важного разговора. Он неизбежен, он нужен – это понимали оба. Но как же трудно его начать, как не хочется нарушать ту необъяснимую душевную близость, снизошедшую на нас.

Свет и Тьма переплелись в мгновении обоюдного доверия и страсти. На удивление, это привело к умиротворению и покою…

– Куда ты перенес моего брата? – негромким вопросом начала я беседу.

Та-иль лежал за моей спиной, мягко поглаживая мое плечо, спускаясь ладонью к талии и завершая движение на бедрах. С негромким смешком он сразу откликнулся:

– В жилой ангар погонщиков. Пока поживет там и поработает с ними. Извини, но наказать его надо – пусть меньше вмешивается в то, что его не касается. Я за ним присматриваю.

– Я понимаю, – быстро кивнула в ответ, в душе испытывая благодарность. Брат от работы не помрет, а укрыться на землях темных сейчас очень своевременно. И, пытаясь оправдать его, призналась: – Он с детства был порывистым – сначала делает, потом думает.

– Теперь у него будет время для размышлений!

– А как Правитель Белой империи ситуацию воспринял?

– Отец по моей просьбе сообщил о том, что понимает: белым магом руководили личные мотивы, и с политикой империи их связывать не намерен. Ваш Правитель сразу отреагировал, пообещав компенсировать весь нанесенный ущерб.

– Кто-то погиб? – грустно спросила я.

– Нет, четверых светлых временно оглушило нашей магией, еще семеро попали в плен. Но твой брат с остатками отряда ускользнул, подавшись в бега.

– Мир между светлыми и темными устоял?

– Да, – спокойно подтвердил супруг. – Я бы в любом случае не допустил войны. Сейчас нам хватит проблем с наведением порядка на человеческих землях. Большая часть воинов там. Поэтому отец так негодовал из-за глупости твоего брата.

– Почему темных так мало? – задумчиво поинтересовалась я. – У нас считают наоборот, что вы плодитесь, как… дикари.

– О да, – я почувствовала, что Та-иль кивнул, – репутация помогает нам сдерживать чужой интерес к своим территориям. Тем более что магия Тьмы очень сильна, в ее основе силы драконов. И мы всегда дает отпор – любой ценой! А что до численности… Темный рождается, только когда есть свободная душа дракона. В наших семьях крайне редко бывает много детей, чаще один-два ребенка.

У светлых семьи часто имеют по три-четыре ребенка, а в человеческих землях и вовсе по шесть-восемь детей.

– Во время нападения отряда твоего брата на наш приграничный бастион погиб дракон, – грустно сообщил Та-иль. – Он принял на себя первый и сильнейший удар светлых магов.

– Я сожалею, – положив ладонь поверх руки супруга, вдруг осознала, что она лежит на моем животе. – Но он возродится в одном из темных малышей. Возможно, в нашем?

Повернув голову, встретила взгляд супруга.

– Не будем загадывать, все зависит от судьбы, – он улыбнулся, а во взгляде мелькнула нежность.

– Ты мне обещал лицо показать! – воспользовалась я моментом.

– Подозреваю, ты уже навоображала себе… – проворчал он, но рука с моего тела соскользнула, потянувшись к волосам, где скрывались ремешки маски. – Я, признаться, свыкся с ней. Потому и ношу – удобно. Лишь поначалу прятал твои отметины: уж больно от брата и друзей доставалось.

С этими словами маска слетела с его лица, отброшенная на кровать. Как специально, в камине громко щелкнуло полено, рассыпавшись снопом ярких искр и осветив лицо Та-иля. Напряженное лицо. Подняв руку, я с удивлением коснулась кожи мужчины, скользнув пальчиком по таким знакомым узорам. Они извивались тонкими завитками, сливались в широкие символы и знаки. Такие же, как и на моей спине!