Альма Либрем - Заклятые враги [СИ]

Она бросила взгляд на наручные часы, потом запрокинула голову назад и вцепилась глазами в светильники, словно пыталась заставить их расколоться на части и осыпаться потоком осколков на головы слушателей.

— К сожалению, с той поры, — продолжал уверенно преподаватель, — сохранилось очень мало информации. Доподлинно известно, что правителем стал король Шэйран Первый, сын Лиары Эрроканской и Дарнаэла Тьеррона…

— Ну и что в этом интересного? — Риена даже не шептала. — Правда, Тэрин. “Великие Тьерроны объединили огромное государство в одно целое. При могучем Шэйране Первом страна наконец-то стала цельной и добилась наивысшего прогресса в развитии…”

— Тебя чем-то не устраивают великие Тьерроны? — Тэрин сложил руки на груди, поворачиваясь к ней. — Давай послушаем, а?

— Я не хочу слушать об этом толстяке, — она кивнула на фото, изображавшее невысокого, кривоногого, толстого мужчину со сверкающей лысиной в ореоле каких-то гадких седых прядей волос. — Великий Шэйран Первый, ха! Урод он, а не король…

— Но ведь державу-то объединил.

— Ну и что? — она мотнула головой, и тёмные волосы разлетелись по плечам. — Объединил — велико чудо, — женившись на тупой торресской принцесске. Как там её. Мона? Тоже ни одного портрета не сохранилось.

Тэрин не стал ничего говорить о королеве — фактов с того времени сохранилось поразительно мало. Ему почему-то не верилось, что этот коротышка мог быть тем самым великим королём, но спорить с преподавателем — глупо, поэтому он и молчал.

— Ведь ты тоже Тьеррон, — наконец-то промолвил он. — Должна испытывать гордость…

Риена ничего не ответила. Переглянулась с ним, а после придвинулась чуть ближе.

— И я тебе его напоминаю? — она усмехнулась. — Серьёзно? Вот этого коротышку?

— Риена…

Она едва досидела до конца занятия, со своего места сорвалась, будто обезумевшая — он шёл чуть медленнее, зная, что Ри сейчас перекипит под дверью, дождётся его — он же должен довезти её до дворца, — а потом можно будет говорить и об истории.

Преподаватель как раз выключал проектор, собирал материалы в папку, и теперь поднял недовольный взгляд на Тэрина.

— Вы, молодой человек, решили извиниться за своё непристойное поведение на моей лекции? — он скрестил руки на груди, выпрямляясь, и тряхнул головой, чтобы тёмные волосы не падали на глаза. — Или вы считаете, что ваши близкие отношения с Её Высочеством спасут её — или даже саму Риену — от экзаменационных работ.

— Но папа… — он запнулся.

— Не папа, а профессор Дэнир, — строго поправил его преподаватель. — Юноша, я вам советую всё же унять свой пыл. Вы ведь были нормальным студентом, а как это понимать? Чем вас не устраивает тема о Шэйране Первом? Выдающаяся, между прочим, личность, очень интересный человек…

— Полтора метра ростом? — он указал рукой на портрет короля, изображавшего его столь неприглядным и отвратительным, что страшно посмотреть было. — Пап… Неужели это может быть правдой?

— Равно как и то, что мой сын — редкостный лодырь, соблазнивший принцессу.

— Я не!.. — возмутился Тэрин, но запнулся, так и не закончив фразу. — Ну ведь не может быть всё… Вот так. Это ж не история, это издевательство!

— Свою двойку матери аргументируешь.

— Но папа!

Дэнир вздохнул.

— Иди, утешь принцессу. Скажи, что я всё наврал для общего государственного блага, и что в учебниках пишут всякую ерунду, а настоящий портрет Первого можно посмотреть у нас дома в папках.

— Опять лжёшь?

Мужчина только пожал плечами.

— Приводи — узнаешь.

Сын раздражённо фыркнул.

— А что я должен ещё вам рассказывать, как не утверждённое министерством? — наконец-то полюбопытствовал он.

Но Тэрин больше не слушал — вышел из лекционного зала, оставляя отца одного.

Мужчина открыл папку, то самое отделение, в которое никогда не заглядывал, и бросил портрет на стол. На него смотрел улыбающийся молодой мужчина с яркими синими глазами — как у него самого, — такими же смольными волосами и весёлым, немного хитрым взглядом.

— Ну, Шэйран Первый, — вздохнул он, — интересно, кто докопается до правды? Они? Или кто-то другой? — Дэнир покачал головой. — Знаешь, как меня достало показывать потоку студентов портрет Вирра Кэрнисса вместо твоего?

Он знал, что, конечно, Первый его не слышит. Тряхнул головой, выпрямился и вновь улыбнулся пустоте.

Трудно быть историком Дэниром, но — Эрри, его супруга, поймёт, — Дарнаэлом Первым быть намного труднее.

Он только бросил взгляд в сторону закрытой двери и вздохнул. Принцесса — вылитая королева Моника, — напоминала ему о том прошлом, когда король сжимал в руке шпагу, а не мобильный телефон, а одним только взмахом руки мог поставить на колени целую толпу.

Может, оно и хорошо, что никто из них не знает правду?

И Дэнир в последний раз посмотрел на семейный портрет Тьерронов, махнул рукой и вышел, так и не забрав с собой лист бумаги.

…В пустоту потолка улыбались короли прошлого. Смеялся Дарнаэл Второй, обнимая любимую жену за талию, гордо вскинул голову молодой Кальт… Сжимал руку супруги Шэйран Первый, Моника положила ладонь на плечо младшей дочери, рядом выстроились двойняшки — старшие дети. Герцог и герцогиня Ламадийские — четверо их детей. Статный, с поседевшими рано висками королевский племянник, супруга, их дитя…

И одинаково счастливые, радостные взгляды.