Вера Чиркова - Сирота [СИ litres]

Эксперт брал бумагу неохотно, словно заранее предчувствовал каверзу. Подцепил крепкими пальцами с коротко стрижеными ногтями, с кислой ухмылкой подтянул поближе, как будто это была сушеная жабья шкурка, не достойная его внимания.

И с головой выдавая свой интерес, жадно впился взглядом в ровные строчки. Читал дон Петрис очень быстро, зрачки так и метались влево-вправо, и поджатые было губы начали невольно расслабляться, складываясь в довольную улыбку.

Сейчас дойдет, поняла Миэль, наизусть помнившая каждый пункт и не ошиблась. Правая бровь эксперта вдруг выгнулась крутой дугой, его взор остановился, медленно прошелся по бумаге назад и вперед, убеждаясь, что ничего он не перепутал и не понял неверно.

– Никогда! – сквозь стиснутые зубы рявкнул Петрис, и медленно, с удовольствием, порвал договор на мельчайшие клочки. – Слышишь, Кора? Никогда этого не будет. Так ей и передай.

Сваха спокойно достала из стопки листов еще один экземпляр договора и положила перед ним.

– Не могу ничего передать, пока ты не обсудишь каждый пункт и не согласишься с ее условиями. Или откажешься от нее навсегда.

– Ни за что, – рявкнул Петрис, схватил всю пачку и яростно превратил в кучку обрывков.

Слишком поздно заметив, что нижние листы были пустыми.

– Вот и все. И больше ничего писать не придется. Все равно не на чем.

– А у меня тут черновик припрятан, – Кора невозмутимо достала из-под книги свернутый лист, – но без помарок. Вполне сойдет. Будем разговаривать?

– Нет! – обозлившийся Петрис вмиг расправился с договором.

Вскочил с массивного стула и размеренно направился к двери.

Кора тяжело вздохнула, подняла зажатый в ладони амулет и что-то с ним сделала. Что именно – Миэль рассмотреть не смогла и не поняла, но дверь мгновенно покрылась голубоватой коркой льда. Ладоней в пять толщиной, не меньше.

А сваха так же ловко щелкнула амулетом еще пару раз и оба окна тоже скрылись под ледяными щитами. В комнате сразу стало темнее и ощутимо холоднее, но Кору это ничуть не смутило. Она достала из тумбы стола два легких, пушистых пледа и один подала ученице, а во второй завернулась сама.

Медленно обернувшийся от двери Петрис расширившимися глазами наблюдал за ее действиями, и ярость, кривившая черты его мужественного лица, постепенно менялась на злое изумление.

– А ты не забыла, донна Корания, что применение магии в отношении своих коллег строго запрещено?

– Разумеется, все помню, – спокойно сообщила сваха. – Но ведь я никого не заморозила? Да и ты, дон Петрис Пиорто в данном случае мне вовсе не коллега, а клиент. Причем грубо нарушающий невежливым поведением правила приличия и порядки агентства. Поэтому я имею право успокоить тебя против твоей воли, но ради твоей же пользы. Иначе ты действительно скоро начнешь нам угрожать, как упомянутая Эсвильда.

– Так. – сжав кулаки уставился на сваху жених, – ты все это серьезно?

– Но ты же не в шутку рвал документ, который просила подписать твоя невеста? Пока невеста.

– Кора! – рявкнул Петрис, – Не крути! Ты прекрасно знаешь, почему она еще сидит в вашей приемной. Пока она невеста, я ничего не могу поделать… но каждый день заставляю ее надевать дополнительную защиту. Ведь идиотки, вроде вашей Эсвильды, вовсе не считают чужую жизнь чем-то ценным. И готовы убивать всех, кто посмеет не согласиться с их драгоценным мнением.

– Ну их не так и много, – не согласилась Кора, – и защита у нас хорошая. Но думаю, после этого нападения Ридзони выпросит у герцога Сангро разрешение проверять клиентов на наличие боевых амулетов и не впускать тех, кто носит на себе слишком опасные побрякушки.

– Меня это не интересует, – огрызнулся он, – я всего лишь хочу, чтобы моя жена была в безопасности. Мне и от своих клиентов сюрпризов хватает. Нет ни сил, ни времени еще и за ней постоянно следить.

– Но раз у тебя нет сил на жену, то зачем жениться? – хладнокровно ответила сваха, – жена ведь не просто кухарка и горничная, и даже не любовница. Это твоя духовная половинка, которая имеет право на все твои тайны и свободное время, как и ты на ее. А о чем она будет с тобой разговаривать, когда уйдет из агентства? О домашних делах, рыночных новостях и сплетнях соседок? Так они тебя и сейчас не заботят, и после никакого интереса не вызовут. И станет Сули той самой бессловесной наложницей, от участи которой сбежала десять лет назад.

– Ничего подобного, – возмутился Петрис, – в моем доме ее никто не обидит, все относятся к ней хорошо!

– А ее и у первого мужа не обижали… – в голосе Коры прозвучала горечь, – только ни в чем с ней не считались и не прислушивались к ее мнению. Оно просто никого не волновало. Все были старше, опытнее и умнее… и отворачивались от юной жены хозяина даже не дослушав. Потому что главной Сули там даже для вида не была, и все отлично знали, кто на самом деле правит в замке. Впрочем, она и в твоем доме не чувствует себя хозяйкой.

– Но мать ее любит! – Вспылил эксперт.

– Любит она тебя, и это правильно. А Сули приняла потому что ее любишь ты. Но власть в доме отдавать невестке не спешит, да и Сули теперь не та наивная девчушка, которая выпрыгнула ночью из окна и ушла в никуда в платьице служанки. Хотя она и тогда отличалась свободолюбием и дерзостью. Ведь признай, положа руку на сердце, ни одна из твоих кузин не сбежала бы от такого завидного мужа? Да и матушка тоже сначала считала Сули легкомысленной фантазеркой… память у меня хорошая.

– Но матушка давно разглядела и полюбила Сули…

– Или рассмотрела, как ты к ней относишься. Но той Сули больше нет. Она умная и смелая донна с хорошим знанием людей и отличной реакцией. Ведь сегодня именно она спасла от ядовитого дыма Хлою и клиента. Не растерялась, не закричала, а побежала открывать дальнее окно. Ну подумай сам, как тошно ей будет сидеть целыми днями дома и слушать рецепты пирогов, после жизни в «При-по»?

– А ты сама подумай, когда ей еще и работать, если родится ребенок?

– Всего четыре – пять часов после обеда ничуть не больше, чем тратят твои кузины на визиты вежливости и чаепития со сплетницами. В их компании Сули скоро взвоет от тоски. Но я знаю способ, как тебе это объяснить.

Кора резко встала с внушительного кресла и двинулась по комнате, собирая недавно спрятанные бумаги. Петрис следил за ней со все растущим изумлением, но упорно молчал, ожидая окончания представления.

– Так вот, – сняв амулетом лед с окон, веско объявила сваха, – у меня только одно условие. Возьми пять дней отпуска и проведи их дома. Но под личиной Сули. Голос можешь не менять, заранее сообщи им, что невеста временно не может говорить. Лекари запретили. И если ты выдержишь эти пять дней, я сама уговорю Сули попытаться пожить с тобой полгода на твоих условиях. Но заметь! Только попытаться. Ломать неординарной женщине жизнь из-за твоего упрямства я не возьмусь и за все блага мира. Идем, Эми.