Вера Чиркова - Сирота [СИ litres]

– И долго он там пробудет? – расстроенно спросила ученица, глядя на эльфов, обессиленно опускавшихся на бархатную травку.

– Месяца три, – тихо ответил за них Дейн.

– С его повреждениями – не менее полугода, – не открывая глаз возразил старший эльф, – а вы садитесь… отдохните. Скоро прибудет старейшина… они везут шатры и еду. Мы ехали налегке. Зов был слишком отчаянный. Кто из вас так умеет?

– Это Эми… – помолчав, нехотя признался Лебруз.

Все равно скрыть правду уже не получится, не от старейшины. Да и эти дозорные непросты, на рубахах вышиты ромашки и тысячелистник… значит целители. Следовательно, правильно он поступил, не понадеявшись на свои лекарские способности, а поспешив сюда.

– Оборотень? – распахнул блеснувшие живым интересом глаза старший.

– Немножко, – мрачно буркнула девушка, – но узнала только декаду назад. До этого считала себя чистокровным человеком.

– Все мы когда-то были чистокровными человеками, – философски пошутил второй эльф, – зато смесок благодаря тебе стал чистокровным эльфом. Истинная любовь, вызывающая цветение, всегда пробуждает все спящие способности.

– Если это его порадует, то я просто счастлива, – примириться с тем, что Итенс будет один сидеть в этом дереве целых полгода, Эми никак не могла.

– Он будет спать, – непонятно как догадался о ее сомнениях эльф, – и постепенно восстанавливаться. И ему будут сниться сны… счастливые, светлые, потому что он уходил туда с улыбкой на губах. А выйдет совершенно здоровый, сильный, красивый и помолодевший… дерево вылечит все болячки, что скопились за жизнь.

– И никого не помнящий… – невольно сорвалось с губ девушки.

– А тебе хотелось бы, чтобы он помнил горечь безответной любви? – в голосе эльфа ни миг прорвались презрение и гнев.

– Нет! – Возмущение в душе Эми вспыхнуло мгновенно, обдало щеки огнем. – не хотелось. Совершенно. Но человек, потерявший часть своей памяти, кажется мне калекой… это так же страшно, как потерять руку. Он ведь забудет своих друзей, стремления, желания и обязательства…, станет, по сути, другой личностью.

– Не так, – примирительно пояснил старший эльф, – бесследно ничто не исчезнет. Просто он станет помнить нынешние события не так остро, для него словно пройдет не полгода, а несколько лет. А вот и старейшина.

В подтверждение его слов на холм вылетело несколько эльфийских лошадей и сразу же стало шумно и тесновато. Прибывшие ставили у подножия холма шатры и выращивали столы, лекари докладывали о случившемся строгому эльфу в вышитой дубовыми листьями рубахе. Эми с магом смирно сидели на прежнем месте, и Дейн ненавязчиво и успокаивающе поглаживал напряженные плечи девушки.

– Для вас готов шатер с умывальней, – подошел один из лекарей, – идите умойтесь и поешьте, позже старейшина вас выслушает. Он тоже устал, а спешить сейчас некуда.

Маг молча кивнул и повел Эми к указанному шатру, стоявшему чуть поодаль от других. Прежде чем войти привычно повесил сторожку, не собираясь отказываться от элементарных мер предосторожности. Хотя и понимал, что тут, на территории эльфов, вступать в противостояние с десятком не самых слабых магов просто смешно, если не сказать резче.

Шатры, которые можно купить в эльфийских лавках и шатры, какие они изготавливают для себя – это абсолютно разные вещи. Ну, во-первых, купальня. В обычном шатре ее просто нет, так как для установки нужны сильные заклинания магии воды и почвы. Во-вторых – второй этаж. Скорее маленький чердачок, но на нем умещается от двух до шести отдельных спальных мест, каждое с собственным оконцем и вшитым в стенку карманом для одежды. И наконец столовая, занимающая большую часть нижнего помещения. Мягкие ковры и подушки, низкий столик и шкафчик для посуды. Все из особой ткани, пышное и удобное, но очень легкое и свободно скручивающееся в тугую скатку. Эльфы умеют ценить место и сворачивать свои поделки так, чтобы не пропало ни пятачка свободного места.

Эми купалась первой, и вышла в столовую порозовевшей, в светлом эльфийском костюме поверх собственных, явно постиранных нижних вещей и с полотенцем на влажных волосах.

– Наверное нужно много магии, – вздохнула чуть виновато, – чтобы возить такие роскошные шатры. Вода горячая.

Дейн кивнул и создав теплый ветерок, высушить ей волосы, отправился мыться. Ему тоже очень хотелось полежать в горячей лохани, немного снять с себя тяжесть последних событий. И подумать о словах любимой девушки, так резко изменивших его собственное мнение о происходящем.

Да какое, к лешим мнение? Лебруз был абсолютно, на тысячу черных камней уверен, что Эми влюблена в Итенса. Она охотно смеялась над его шутками, позволяла переносить себя через ручьи, рассказывала ему сны и всякие детские секреты. В общем вела так свободно, словно они были давно знакомы… и очень близки. А потом вдруг заявила, что эльф ей друг… лучший и самый надежный… но есть еще кто-то другой. Кто? Дейн ведь не мальчик, он отлично изучил все уловки и взгляды женщин, которые выбирали его. На час, на день или в женихи. Да все их знают, эти приметы. Женщина сразу становится милой и улыбчивой, ловит каждый взор, крутится рядом, стараясь случайно задеть рукой или юбкой. И постоянно поправляет прическу и украшения, одергивает блузку и облизывает губы. Показывает товар лицом, насмешливо называет это один из напарников Лебруза, желчный и проницательный Харгус.

А Эми наоборот, старалась держаться подальше от него, прятала взгляд… мгновенно испуганно смолкала, случайно рассмеявшись над шуткой, и всегда, всегда, устраивалась поближе к эльфу.

Маг сердито фыркнул, ощутив, как похолодела вода в лохани и решительно выдернул пробку. Ожидаемого удовольствия купание почему-то не принесло.

Миэль сидела у заставленного едой столика и опасливо пробовала незнакомые блюда, мрачно размышляя о чем-то своем.

Именно так и встречаются настоящие возлюбленные, садясь напротив, с горечью усмехнулся Дейн и поспешил налить себе легкого цветочного вина, какое умели делать только эльфы.

Выпил полбокала и спохватившись, вопросительно глянул на ученицу.

– Тебе налить эльфийского вина? В нем нет крепости, как в обычных винах… зато оно бодрит и прогоняет тоску.

Эми молча протянула магу свой бокал, поблагодарила кивком и поднесла к губам.

Медленно сделала несколько глотков и вдруг глянула мужчине прямо в глаза.

– Что мы скажем старейшине, если он спросит, куда мы шли?

Вроде бы простой вопрос… и задан так тихо и ровно, как и должно спрашивать такие вещи. Но Дейна словно вывернуло наизнанку и снова свернуло от сложившихся в четкий узор деталей. Бесхитростной откровенности не умеющего лукавить взгляда, тревоги, читающейся в каждом движении губ и бровей, и слова «мы», с этой секунды объединяющего их не как спутников, а по-новому, намного серьезнее и значимее.