Надежда Волгина - Нежная птаха для мрачного колдуна

Подобное пренебрежение показалось ей немного обидным, но требовать к себе какого-то особого отношения она не имела права. И все же, она не сделала ничего, что могло вызвать скуку. Не думала Жиль, что в замок часто приходят с прошением о работе. Хотя, тут утверждать она не бралась. Да и устала она за сегодняшний день. Хотелось уже отдохнуть, прилечь. А еще подумать, что же такого уготовила ей судьба в дальнейшем.

- Следуй за мной, - обратился к ней управляющий, и Жиль с великим удовольствием покинула комнату со скучающим хозяином замка.

Модир вывел ее в холл и спросил, кивая на узелок:

- Это все твои вещи?

- Да.

- Не богато, - задумчиво произнес.

Еще он поинтересовался, что побудило ее искать работу в замке. И Жиль вкратце рассказала ему обо всем, что приключилось с ней за последние дни. Немного удивило, что сочувствия он не проявил, можно сказать, даже не удивился. Но тут уж воля каждого. Хотя, что может быть проще простого сострадания. Иногда даже оно способно утешить.

- Понк, - даже не позвал, а довольно тихо произнес управляющий в пустоту холла, где уже вовсю клубились сумерки, собираясь призрачными тенями в углах. И это тоже показалось Жиль странным, что такая большая комната ничем не освещена. Сразу же вспомнились все те слухи о мрачности этого места, о проклятии, лежащем на его обитателях. Ну или хозяине. Но Жиль сразу же прогнала эти мысли. Ведь отныне ей предстоит тут жить какое-то время. А если она сама себя станет накручивать, то ни к чему хорошему это не приведет.

Как ни странно, но почти сразу же из коридора вынырнул карлик и замер возле управляющего.

- Понк, устрой девушку на ночлег. И обеспечь работой, - велел Модир.

- И какую работу мне ей поручить? - немного ворчливо отозвался карлик.

- Пока она будет направляться в помощь, а потом посмотрим.

Он уже собрался уйти, как Жиль вспомнила, что не поговорила с ним о самом главном.

- Господин Модир! - окликнула она, и голос ее прозвучал слишком звонко под высокими сводами.

- Что-то еще? - повернулся тот с недовольным выражением на лице.

- Да... У меня к вам просьба... - голос ее срывался, разволновалась что-то не на шутку.

- Ну говори же! - еще нетерпеливее подначил он.

- Я заканчиваю последний класс в школе для девочек-сирот. Осталось учиться меньше трех месяцев. Не могли бы вы освобождать меня от работы в первой половине дня? - она не просто покраснела, а стала пунцовой, должно быть. Щекам было ужасно жарко. А ей стыдно, что приходилось просить, когда она даже еще не начала отрабатывать доброту хозяина замка. Но и выбора у нее не было.

- Школа, значит? - довольно спокойно отреагировал управляющий. - Но ты же понимаешь, что ту работу, которую не сделаешь с утра, тебе придется делать по вечерам?

- Понимаю, господин, - покорно склонила голову Жиль, боясь радоваться раньше времени. Ведь если он сейчас скажет «нет», то ей придется смириться.

- Понк, проследи за этим, - кивнул он карлику.

- Благодарю, - пролепетала Жиль, понимая, что он разрешил ей посещать школу, и боясь проявить радость.

- Ну пошли уже, - потянул ее карлик за руку, тогда как Жиль продолжала смотреть в черный провал коридора, в котором скрылся управляющий. - Свалилась тут на мою голову...

- Ох и ворчливый же ты! - не выдержала Жиль, и глаза Понка едва не вылезли из орбит. - Самому-то не противно? - вздернула она подбородок и гордо прошла мимо него.

Конечно, такое поведение можно отнести к глупому. Но что-то столько всего накопилось внутри Жиль, что не выдержало и вылилось на вредную голову Понка. Зато тот тоже перестал ворчать, а молча обогнал ее и покатился на своих кривеньких ножках быстрее кабриолета.

И снова они куда-то шли, петляли по коридорам замка. Потом спустились по лестнице в полуподвальный этаж, как Жиль поняла по характерному запаху. Откуда-то еще и потянуло сыростью. И потолки здесь были особенно низкими. Мрачно и страшно - вот что она испытывала. А когда Понк замер перед низкой дверью, то поняла, что именно здесь ей отныне предстоит жить.

- Твоя комната, - толкнул карлик дверь.

Скорее клетушка, с окном, наполовину уходящим в землю. Узкая койка, тумбочка, шкаф. Больше ничего в комнате не было.

- Белье принесу. Столоваться будешь вместе со всеми слугами. Сюда еду не таскай! - прикрикнул для пущей острастки. - Крыс кормить нечего. И не думай... что тебе тут всякие поблажки будут делать! - зыркнул на нее так, что глаза его аж сверкнули в лунном свете.

- А почему я должна так думать? - удивилась Жиль, и в свете одинокого факела, что карлик держал в руке, ей показалось, что тот смутился. Да быть такого не может!

- Вот и не думай, - буркнул он и даже не поковылял, а побежал от двери прочь.

Жиль же прикрыла дверь, разожгла маленький газовый рожок, достала из узелка дневник и опустилась на кровать. Только этому молчаливому другу она и могла доверить все то, что испытывала в настоящий момент.

Сегодня я ушла из дома, в котором выросла, не оглядываясь. Это было трудно сделать, но выбора мне не оставили. С собой унесла только самые необходимые вещи. И тебя, мой верный друг.

Я шла на удачу, и она мне улыбнулась. Этим вечером, с этими строками, в замке колдуна начинается моя новая жизнь. Но и Райскую долину я не забуду никогда. Правда, господин Модир разрешил мне посещать школу. А это значит, что и дом свой я тоже еще увижу, путь будет лежать как раз мимо него. Ох, как же болит сердце! Как же мне тоскливо от всего! И слезы стоят в глазах...

Дверь заскрипела, отворяясь, и вошел Понк с постельным бельем.

- Грамотная? - кивнул на дневник и перо в руке Жиль.

- Да, грамоте меня обучили в школе.

Тогда карлик повел себя довольно странно. Он приблизился к Жиль и опустился с ней рядом на кровать. Выглядел при этом смущенным. Сейчас ей точно не мерещилось.

- А поможешь? - поднял на нее совершенно несчастные глаза, из которых вмиг испарилась вся суровость.

- Ну конечно, Понк, - Жиль в безотчетном порыве обняла карлика за плечи. Так захотелось поддержать того.

- Да мне бы матушке написать. Живет она далеко, и я уже больше десяти лет не видел ее. А грамоты я не знаю, не обучен.

- Ну так давай прямо сейчас и напишем, - засуетилась Жиль, вырывая чистый листок из дневника. - Диктуй.

- Прямо сейчас? - растерялся Понк. - А что писать-то?

- А вот все, что на сердце у тебя.

Жиль чуть не плакала. На этот раз из сострадания. Она видела, как тяжело Понку, как невыносимо он скучает по матери. И готова была помочь всем чем угодно, что было в ее силах.

Понк уходил от нее довольный и прижимал к сердцу письмо матушке с такой бережностью, словно нес священную реликвию. А Жиль не выдержала после его ухода и горько заплакала. Сейчас она жалела не только себя, но и Понка, а еще всех тех, на чью долю выпали такие же испытания.