Надежда Волгина - Нежная птаха для мрачного колдуна

Робость мешала смело распахивать двери в комнаты. Но Жиль преодолела и ее, заглянув в каждую. Нигде Ландера не было. Оставалась только его спальня.

Перед заветной дверью она остановилась и задумалась. Может ли девушка в ее положении переступить порог спальни жениха? Может, если намерения благие и честные. И в ответ она ждала таких же от того, кто назвался ее женихом.

Окончательно переборов страх, Жиль распахнула дверь. Но в следующий же миг замерла и даже дышать перестала.

Она и сама не знала, что или кого хотела увидеть в спальне Ландера. Но никак не ожидала, что взгляд уткнется в черную спину Модира, склоненного над хозяином комнаты, что в этот момент распростерт на ложе. И конечно же, дверь скрипнула, как это обычно и случается в самые неподходящие моменты. Если и мелькнула мысль уйти незаметно, то с ней Жиль вынуждена была распрощаться, как только встретилась взглядом с серо-прозрачными глазами управляющего.

- Что ты здесь делаешь? - выпрямился тот, поворачиваясь к ней и заслоняя от нее лицо Ландера. Но даже мимолетного взгляда хватило Жиль, чтобы убедиться, каким бледным выглядит ее жених и беспомощным.

- Что с ним? - тут же вспыхнула она. Но на этот раз краска была вызвана не стыдом, а желанием защитить того, кого любит, от неизвестной опасности.

- Он без сознания. И ты не ответила на мой вопрос, - нахмурился Модир.

Но даже эта его хмурость не смогла напугать Жиль. Сейчас она не сомневалась, что поступает правильно. Отчаянная смелость заставила ее сделать несколько шагов к кровати, чтобы получше рассмотреть того, кто на ней возлегал. И управляющий вынужден был посторониться.

Когда увидела Ландера вблизи, то едва не расплакалась. Его лицо показалось Жиль не просто бледным, а безжизненным.

- Он жив? - судорожно выдохнула она.

- Я же сказал, Ландер без сознания, - равнодушно отозвался Модир, с интересом наблюдая за ее лицом. Он словно ждал, как же она поступит дальше, что предпримет. А что она могла?

- Почему он без сознания? - посмотрела она прямо в глаза управляющему. Сейчас они ее пугали гораздо меньше состояния жениха.

- Такой он каждой утро. Даже хорошо, что сегодня ты решилась проникнуть в его спальню, - усмехнулся он одними уголками губ. - Привыкай просыпаться с почти что трупом.

Прозвучало это зло, и Жиль не могла понять, на кого сейчас направлена злость этого мужчины в черном.

- Это из-за болезни?

- Именно. Была бы его воля, он бы не спал вообще. Но живым людям сон необходим. За ночь все жизненные процессы Ландера замедляются настолько, что к утру он впадает в подобие летаргии. Чтобы разбудить его, нужна специальная сыворотка, которую я и впрыскиваю ему каждое утро, - только тут Жиль заметила приспособление для инъекций в руке Модира. - Если бы ты зашла чуть позже, то уже застала его вполне бодрым.

- А что будет, если вы не впрысните ему сыворотку?

- Процесс в его организме может стать необратимым, и тогда уже ничто не поможет вывести его из этого состояния. Он будет и не жив, и не мертв.

Жиль почувствовала, как холодеет изнутри. И тем более странным казалось ей то, с каким равнодушием рассуждает о столь страшный вещах управляющий. Получается, что жизнь Ландера всецело зависит от этого человека, от того, войдет ли тот вовремя в его спальню.

- Неужели никак нельзя его спасти от этой напасти? - почувствовала Жиль, как в глазах скапливаются слезы. Как же ей хотелось приблизиться к кровати вплотную, коснуться этой бледной и почему-то она не сомневалась, что холодной кожи, обнять его как можно крепче, согреть в своих объятьях, оживить...

- Есть одно средство, - раздался рядом голос Модира, и Жиль поняла, что невольно подошла к нему слишком близко, что порыв ее не остался лишь воображаемым.

- Какое же? - с мольбой посмотрела на управляющего.

- Твоя кровь. Ты уже давала ему ее однажды. А потом в тебе поселилась частица души Ландера. Теперь твоя кровь для него целебнее любого лекарства. Если станешь давать понемногу ее каждый вечер, то со временем он даже сможет излечиться от этого недуга.

Все это Модир проговорил ровным безэмоциональным голосом. И не от подобной перспективы Жиль стало страшно. Нет. Она готова была пожертвовать каплей своей крови, если Ландеру от этого станет легче. Страшно было от того, как говорил об этом Модир, и как при этом смотрел на нее. Сейчас его взгляд промораживал до глубины души, пугал и лишал покоя. Он словно ждал, что она откажется.

- Я согласна! - вздернула Жиль подбородок во власти непонятного упрямства.

Она даже задрала рукав платья, подставляя управляющему руку, чтоб тот взял столько крови, сколько нужно.

- Не сейчас, - усмехнулся Модир. И даже эта усмешка смогла растопить лед в его глазах. Уж лучше презрение, чем вековой холод. - Сначала ты должна сочетаться с ним законным браком. Потом брак должен быть консумирован, и только тогда он сможет брать твою кровь на правах законного супруга. А теперь иди, мне нужно закончить начатое. Если ты хочешь поговорить со своим женихом, то придется подождать, когда он придет в себя и приведет себя в порядок.

Покидала покои Ландера Жиль во власти самых противоречивых чувств. Но главным было нежелание, чтобы жизнь будущего супруга всецело зависела от управляющего.

В день официального оглашения о помолвке и назначения даты бракосочетания Ландер торжественно встретил свою невесту у школы. Да не просто встретил, а прикатил на кабриолете. И конечно же, это стало главным событием дня для не в меру любопытных школьниц и даже учителей.

Половина школы высыпала на улицу, чтобы посмотреть, как Ландер помогает Жиль садиться в кабриолет. Сама она даже не обернулась, боялась читать эмоции на лицах любопытных. Ведь далеко не все порадуются за нее. Найдутся и такие, что станут завидовать, хотя сама Жиль считала, что завидовать тут нечему.

Вчера доставили ее свадебное платье. Белоснежное, отделанное лебяжьим пухом и жемчугом. Безумно красивое и праздничное. И неверное, очень дорогое. Даже модистка сама лично вела примерку, а Жиль робела от осознания важности момента. Но почему-то ей казалось, что платье это предназначено другой, что не она должна облачаться в него, чтобы стоять рука об руку перед Великим жрецом, когда тот будет объявлять ее и Ландера мужем и женой. И от подобных мыслей не получалось избавиться.

Жиль все время размышляла на тему, почему недоверие в ней только крепнет, тогда как должно быть все наоборот, и с течением времени она должна чувствовать себя ближе к жениху. Не оттого ли, что сам он не старался сблизиться, и виделись они по-прежнему редко, а бывало за день и вовсе не пересекались?

Но Ландер проявлял заботу о ней. Это Жиль понимала по несущественным с первого взгляда мелочам, что в совокупности все же складывались в нечто большее. Так однажды утром она застала Бовила за тем, что тот устанавливает симпатичный резной и выкрашенный в разные яркие цвета заборчик вокруг ее палисадника.